Гробница Александра

23

«Боинг-737», мягко коснувшись шасси бетонной полосы аэропорта Фьюмичино, проехал до ее конца и подрулил к стойке. Выглянув в иллюминатор, Том увидел крупные кучевые облака, плывущие по ярко-синему небу. Температура воздуха снаружи составляла 65 градусов по Фаренгейту[36], что было типично для этого времени года. Днем обещали дождь, но Том был к этому готов. В Риме бурные грозы обычно налетают внезапно и продолжаются недолго, а после них небо чудесным образом мгновенно проясняется, и воздух становится чистым и свежим. Аэропорт находился довольно далеко от города. Из самолета Том любовался поросшими буйной растительностью зелеными холмами Лациума и думал: «Какая все же красивая страна Италия!»

Забрав чемодан с ленты транспортера в отделении выдачи багажа, он взял такси и направился прямо в Американскую академию. По мере того как машина приближалась к элегантному неоклассическому строению, расположенному на самой вершине Яникульского холма, он ощущал все большую радость от того, что снова оказался в Риме. Как и обещала администратор, ключ от комнаты ждал его у охранника при въезде. Он прошел в основное здание и поднялся по лестнице в южное крыло, где располагался его апартамент. Том не останавливался здесь уже много лет. Это было самое подходящее место для человека, приехавшего поработать, и чрезвычайно цивилизованное. Здесь не приходилось беспокоиться, что, проснувшись, увидишь, как по тебе ползет паук. Поставив вещи на диван в гостиной, он выглянул в окно и залюбовался восхитительными зонтичными соснами в саду. Было бы приятно немного поваляться и отдохнуть, но ему не терпелось поскорей добраться до Пантеона.

Утро выдалось долгим. Полиция продержала его на раскопе до тех пор, пока времени до самолета осталось в обрез, и он был вынужден мчаться в аэропорт как сумасшедший. Перелетев на легком самолете с острова в Афины, пересел на стыковочный рейс до Рима. Случившееся казалось ему дурным сном. Он все еще не мог поверить, что кто-то варварски обезглавил статую Александра. Тем не менее пришлось на время отодвинуть эти мысли на дальний план, иначе он не смог бы сосредоточиться на предстоящей работе. Теперь все было в руках властей. Если повезет, полиция выследит преступников и правосудие свершится.

Вместе с ключом Тому передали конверт, адресованный ему и подписанный явно женским почерком. Внутри оказалась записка от Виктории Прайс. Он удивился, узнав, что она в Риме — в письме был номер ее телефона. Взглянув на телефонный аппарат, стоявший у него в номере, Том подумал, не позвонить ли прямо сейчас, но решил, что должен извлечь максимум пользы из того, что оказался в Риме в столь ранний час. Позвонить не поздно и завтра, а сейчас его ждало важное дело. До Пантеона он предпочел пройти пешком, это пойдет на пользу. В конце концов Рим — один из самых «пешеходных» городов в мире. Прихватив камеру и сунув в карман блокнот, он начал спускаться с Яникульского холма.

Быстро пройдя по узким мощеным улочкам Трастевере, он пересек Тибр по пешеходному мосту Систо, расположенному выше по течению от маленького острова — некогда это было место изоляции заболевших чумой, — и решил выпить капуччино в кафе «Святой Евстафий».

Для любителей капуччино это одно из самых замечательных заведений в мире, и располагается оно неподалеку от Пантеона. Заплатив и получив чек в кассе, Том передал заказ бармену и с удовольствием наблюдал, с каким мастерством тот готовит кофе, взбивая молоко в воздушную пенку, но не доводя его до кипения. Он всегда удивлялся, почему в Штатах нет места — во всяком случае, он такого не знал, — где можно выпить капуччино, не опасаясь обжечь себе язык. Вдыхая дивный аромат, он смотрел, как горка сахара, насыпанная поверх молочной пенки, медленно исчезает, погружаясь в жидкость. Встряхнув флакон с шоколадной пудрой, бармен сверху посыпал им содержимое чашки. Том кивком поблагодарил его, взял свой кофе и, выйдя наружу, устроился за одним из столиков, расставленных перед входом в кафе.

С того места, где он сидел, была видна маячившая вдали крыша Пантеона. В древности этот район был известен как Марсово поле и находился за пределами городских стен по меньшей мере до периода правления императора Аврелия в третьем веке новой эры. Изначально эта земля принадлежала тарквинским[37] королям, и так было до установления в Риме республики, когда она перешла в собственность народа. Свое название это место получило от древнего алтаря, посвященного Марсу, богу войны, здесь римские войска традиционно проводили военные учения. Поднеся ароматную чашку ко рту, Том взглянул на зеленое рельефное изображение оленя с крестом между ветвистых рогов — эмблему кафе, потом перевел взгляд на площадь перед церковью, фронтон которой был украшен такой же оленьей головой с большим крестом между пышных рогов — христианским символом святого Евстафия, покровителя охотников и всех находящихся перед лицом вражеского нападения.

Том допил кофе, маленькой ложечкой тщательно собрал остатки пенки со стенок чашки и запил все холодной водой.

До Пантеона оставалось идти недолго, и вскоре он уже стоял на Пьяцца-делла-Ротонда перед величественным храмом. Он дошел до центра площади, где располагался фонтан шестнадцатого века, увенчанный египетским обелиском. Обелиск был найден во время проводившихся неподалеку раскопок святилища Изиды и водружен на площади в 1711 году. Том хотел получше рассмотреть фасад Пантеона. С того места, где он стоял, не был виден купол, и здание производило впечатление традиционного прямоугольного романского храма. Величественный портик с фронтальной колоннадой, так называемый пронаос[38], изначально покоился на ступенчатом цоколе, что также характерно для римских храмов, но с тех пор уровень земли повысился. Задуманный эффект состоял в том, чтобы человек, подходящий к храму, не догадывался о поразительной круговой панораме, которая ждала его внутри.

Здание на редкость хорошо сохранилось, несмотря на то что, как большинство античных памятников архитектуры, имело долгую историю периодических ограблений, а также перестроений, не всегда соответствовавших оригинальному облику. Византийский император Фока подарил Пантеон папе Бонифацию Четвертому, который в 609 году превратил его в церковь Санта-Мария ад Мартирес, посвященную Богородице и святым мученикам. Считается, что это был первый языческий храм в Риме, подвергшийся христианизации. В эпоху Возрождения Пантеоном восхищались как символом Римской империи.

От фонтана на Пьяцца-делла-Ротонда Том перешел к портику Пантеона. С обеих сторон от главного входа имелись отделенные двумя массивными колоннами проходы, ведущие к высоким нишам, где некогда стояли ныне утраченные статуи императора Августа и Агриппы[39]. Том остановился, восхищенный массивными египетскими колоннами из серого и розового гранита, и провел рукой по прохладному гладкому камню цилиндрического не каннелированного основания одной из них. Высота этих колонн достигала чуть более сорока четырех футов. Для античности отнюдь не предел, но все они, что казалось невероятным, были высечены из цельных глыб камня. Коринфские капители представляли собой замысловатую резьбу по мрамору в форме акантового орнамента и лиственных сплетений. Впечатление было ошеломляющим.

Том вошел внутрь через тяжелые бронзовые двери, восстановленные в 1560 году папой Пием Четвертым, но — на удивление — сохранившие свой первозданный вид, и попал в круглое пространство ротонды. Это на самом деле было одно из величайших архитектурных чудес всех времен: взгляд человека сразу же привлекло отверстие в центре купола, открытое прямо в небо. Солнечный свет проникал сквозь это огромное окно внутрь, словно мощный луч прожектора. Чем выше, тем тоньше становилась стена, а сам купол был сделан из легкого вулканического камня.

Это было величайшее архитектурное сооружение Адриана, символ Рима как центра античного мира. Римский историк Кассий Дион, в начале третьего века новой эры написавший восьмидесятитомную историю Рима, упоминая о Пантеоне, утверждал, что в храме находилось множество изображений богов, в том числе Марса и Венеры. Предположительно эти статуи располагались в семи нишах, в каждой из которых могло находиться более одной статуи, поскольку их общее число не соответствует каноническому пантеону двенадцати богов. Между главными нишами на равном расстоянии друг от друга расположено восемь ниш поменьше. Было нечто мистическое, космическое в общем виде внутреннего пространства; такое впечатление, подумал Том, возникает из-за его идеальной геометрии и ориентации на четыре стороны света — север, юг, восток и запад. Пол, вымощенный разноцветным мрамором, усиливал этот эффект, поскольку узор складывался из чередующихся квадратов и кругов — идеальных фигур, дополняющих геометрическое совершенство самого здания.

Том медленно прошел в центр Пантеона и методично обвел помещение взглядом по кругу, пытаясь определить, где мог император Требоний Галл захоронить останки Александра в середине третьего века новой эры. По идее одна из ниш или скрытых люков в полу были бы самым подходящим местом для входа в усыпальницу. В некоторых нишах, как заметил Том, были устроены часовни, в других теперь находились христианские надгробия.

Обойдя все помещение и обследовав каждый квадратный фут, он не смог найти никаких признаков гробницы Александра. Более того, стало ясно, что пол подвергся капитальной реставрации. Он осматривал все снова и снова, но ничто не указывало на место последнего упокоения великого полководца.

Между тем небо потемнело и начался дождь. Это была одна из обычных в здешних местах внезапных гроз; вода сквозь окно в куполе лилась на мраморный пол. Вспышки молний то и дело озаряли величественное пространство храма, а раскатистый гром эхом отдавался от чаши гигантского купола. Том понял, что скорее всего поддался очередной химере. Что он надеялся найти? С античных времен Пантеон всегда оставался действующим храмом. Как он мог подумать, что войдет в него и обнаружит гробницу Александра, если за минувшие семнадцать веков этого никому сделать не удалось? Или удалось? Нужно будет получше изучить постантичную историю здания и его реконструкций. Если останков Александра здесь нет, значит, кто-то мог найти их, и у этого кого-то были весьма веские причины не предавать свое выдающееся открытие огласке. Том знал, что в девятнадцатом веке археологи систематически изучали здание, роя пробные траншеи, а реставрация пола большей частью проводилась именно в то время. В результате этих исследований была обнаружена прямоугольная планировка здания, которое изначально было воздвигнуто на этом месте Агриппой. Но ввиду отсутствия необходимости те ранние исследования коснулись лишь отдельных участков пола. Если бы тогда нашли что-нибудь, имеющее отношение к Александру, об этом было бы объявлено как о величайшей находке. А вот в более ранние времена подобное открытие можно было сохранить в тайне. На мраморных памятных табличках внутри Пантеона описывались значительные обновления, произведенные в семнадцатом веке под патронажем папы Урбана Восьмого и позднее — под патронажем папы Александра Седьмого в рамках общей городской реконструкции Рима.