Гробница Александра

32

На следующее утро Том проснулся в девять часов, бодрый и радостный от воспоминаний об открытии, сделанном ими на складе. Виктория еще спала, поэтому он решил пойти купить что-нибудь к завтраку. Утро было ясным и свежим, яркое солнце освещало мощеные улицы, придавая всему подчеркнуто ясные очертания. Он любил такие дни в городе, когда все виделось более четко, чем тогда, когда смог загрязнял городской воздух, что случалось нередко. Для Тома они всегда были исполнены некоего не поддающегося простому объяснению величия. Однако после трагедии одиннадцатого сентября, случившейся именно в такой осенний день, его преследовало тревожное ожидание: что может произойти в следующий момент? Проходя через маленький сквер, являвшийся ландшафтным центром всего района, он поглаживал заячью лапку, которую носил в кармане на счастье.

Сначала он остановился возле итальянской булочной на Корт-стрит. Было еще рано, и хлебы горами громоздились в корзинах у задней стены и на стеклянных подносах, которые выставлялись в витрине. Холодное снаружи стекло изнутри немного заволокло паром из-за исходившего от свежевыпеченных буханок тепла. Задняя дверь была открыта, там булочник уже готовил следующую партию выпечки, катая шары из теста на мраморном столе, стоявшем напротив огромных печей. Пока молодая продавщица обслуживала предыдущего клиента, Том подошел к большим стеклянным дверям старого хромированного холодильника, достал из него кварту молока и поставил бутылку на прилавок. В ожидании своей очереди окинул взглядом богатый ассортимент хле́бов и сдобной выпечки — пончики, булочки, бисквиты и разноцветные торты. Он выбрал напоминавшую цыганский браслет сицилийскую плетенку со злаками и толстой хрустящей корочкой.

Дальше он пошел в близлежащую кофейню. Сильный аромат жарящихся кофейных зерен ощущался задолго до входа в заведение, внутри же он просто одурманивал. Здесь нельзя было выпить такого превосходного капуччино, какой подают в Риме, однако и местный выбор был неплох. Кроме того, Том научился варить отличный кофе дома. Он взял два разных сорта зерен: один для эспрессо, другой — для фильтрованного кофе — и, поставив пакеты на прилавок, расплатился.

Потом во французской булочной, находившейся дальше по улице, купил два миндальных круассана и бриошь. Этого должно быть достаточно, подумал он и направился домой, остановившись лишь у флориста, чтобы купить свежесрезанных цветов. Виктория по-прежнему спала, поэтому он смолол кофейные зерна, сварил полный кофейник и с дымящейся чашкой поднялся на верхний этаж, в кабинет — проверить поступившие за время его отсутствия сообщения.

Сев за письменный стол, он соединился с музейным автоответчиком. Сообщений было довольно много, но ничего срочного, если не считать звонка от некоего дилера, утверждавшего, что у него есть ценный предмет, имеющий отношение к Александру Великому. Дилер сказал, что хочет показать его Тому, прежде чем предлагать другим, и просил позвонить ему как можно скорей.

— Какое удивительное совпадение, — пробормотал Том. Он знал, что скорее всего предмет не окажется чем-то, что музей захочет приобрести, однако этого никогда нельзя знать заранее, пока не увидишь. Если предлагается действительно нечто особенное, стоит взглянуть, потому что дилер не станет долго ждать и обратится к другим потенциальным покупателям.

Потом Том позвонил своему агенту из бюро путешествий и попросил зарезервировать билеты до Рима на вечер. Получив подтверждение, что билеты забронированы на девятичасовой рейс, он вернулся в кухню, чтобы приготовить завтрак. Виктория зашла как раз, когда он заканчивал.

— Какая прелесть! А это — кофе? Умираю от жажды. Я так замечательно выспалась. А вы? — спросила она Тома, уже передававшего ей чашку.

— Я тоже. Дома мне всегда хорошо спится. Рад, что вы тоже отлично отдохнули.

Виктория села за стол, поджав под себя ногу, и спросила:

— Ну, каков наш план?

— Мне удалось забронировать билеты на вечерний рейс до Рима. Так что весь день в нашем распоряжении.

— Вы должны повести меня в музей. Я не могу уехать из Нью-Йорка, еще раз не побывав в Метрополитен. Хочу увидеть ваши любимые произведения из греко-римской коллекции. — Она смотрела на Тома сияющими синими глазами, накручивая на палец длинный светлый локон и потягивая дымящийся кофе.

— Хорошо. Это самое малое, что я могу для вас сделать. Давайте отправимся туда сразу после завтрака. Кстати, я получил интригующее сообщение от одного местного дилера. Он утверждает, будто у него есть интересный предмет, имеющий отношение к Александру Великому, и хочет показать его мне. Его галерея находится неподалеку от музея. Вам это интересно? Если нет, я схожу сам. Это не займет много времени.

— Нет, почему же? В Риме мне ни разу не доводилось бывать в частной антикварной галерее, будет интересно посетить такую в Нью-Йорке.

После завтрака Том позвонил дилеру, чтобы справиться, может ли он их принять.

— Здравствуйте. Мистер Оскар Уильямс? Это Том Карр из музея Метрополитен.

— Мистер Карр, какая приятная неожиданность! — Оскар постарался скрыть свое нетерпение. — Из разговора с вашей секретаршей я понял, что вы в отъезде.

— Э-э, да, но я уже вернулся и получил ваше сообщение. Вы сказали, что располагаете чем-то, что могло бы привлечь внимание музея? — Том тоже не хотел выдавать свою заинтересованность.

— Да, это исключительная вещь. Как только я ее увидел, сразу понял, что Метрополитен она заинтересует. Вообще-то я хотел сначала показать ее лично вам, учитывая, что вы являетесь экспертом по Александру Великому. Это просто воплощенная мечта. Находка всей жизни, — закинул крючок Оскар.

— Можно ли мне прийти взглянуть на нее?

— Ну разумеется. Когда бы вы хотели это сделать?

— На следующей неделе у меня довольно напряженное расписание. — Том отнюдь не собирался сообщать, что вечером снова улетает в Рим. — Но у меня есть немного свободного времени сегодня днем, если вас это устраивает.

— Сегодня днем — идеально. Скажем, в три часа? — Оскару нужно было время, чтобы подготовиться к визиту.

— Да, замечательно. Кстати, ко мне приехала приятельница, можно ей прийти вместе со мной?

— Конечно. Буду ждать вас обоих. Вы знаете, где меня найти?

— Да, не беспокойтесь. Благодарю.

— Замечательно. Вас и впрямь ожидает удовольствие. Это исключительно изысканный предмет, имеющий большую историческую ценность, — кольцо-печатка Александра Великого. — Оскар повесил трубку, а Том остался стоять с округлившимися глазами и открытым ртом. Через секунду, повернувшись к Виктории, он сказал:

— Не знаю, что и думать. Он говорит, что хочет показать нам перстень с печаткой Александра Великого. Господи! Неужели это возможно?

Виктория встала и подошла к Тому.

— Кто, вы сказали, этот парень?

— Он — один из давно работающих в Нью-Йорке дилеров. В прошлом музей кое-что у него покупал, но не в последнее время. Теперь мы вообще мало покупаем. Для этого требуется соблюсти столько правил и предписаний, а цены на предметы старины с надежными доказательствами подлинности взлетели до небес. На рынке редко появляются предложения по разумным ценам. В любом случае скоро мы все сами увидим. Он ждет нас в три.

— Отлично. Дайте мне немного времени, чтобы привести себя в порядок, и я в вашем распоряжении.

Примерно час спустя, собрав вещи для возвращения в Рим, они пересекли Бруклинский мост в «карманн-джиа» Тома и поехали на восточную сторону Манхэттена, к музею.

Том прямиком повел Викторию в греко-римские залы. Остановившись в начале длинной главной галереи греческого искусства, они увидели, как яркое солнце словно бы оживляет скульптурные шедевры. Виктория чуть не задохнулась от восторга.

— Какая красота! Я знаю, что у нас не слишком много времени, но мне бы хотелось посмотреть хоть на несколько ваших любимых экспонатов.

И Том начал свою короткую экскурсию. Ему всегда было особенно интересно осматривать произведения искусства вместе с кем-нибудь, а Виктория оказалась идеальной спутницей. Она чутко вбирала в себя все, что он говорил и показывал. Ничто не ускользало от ее взгляда, и ко всему она проявляла неподдельный интерес. Многое из того, что он демонстрировал, глубоко ее трогало. Когда они дошли до Сокровищницы, она, повернувшись к Тому, сказала:

— Я не уверена, что готова снова увидеть танцовщицу в покрывалах и маске.

Взяв ее за плечи и посмотрев прямо в глаза, Том ответил:

— Вы справитесь, Виктория. Я буду рядом, если у вас опять случится видение. Единственный способ узнать — это попробовать. Соберитесь. Вы сможете!

Виктория нервничала, но, с минуту поколебавшись, взяла себя в руки и сказала:

— Вы правы, Том. Бояться нечего, кроме самого страха.

Они вошли, Том взял девушку за руку, и они остановились перед бронзовой статуэткой танцовщицы. Сердце у Виктории бешено колотилось, но тепло и сила, исходившие от руки Тома, придавали ей сил, и она поняла, что все будет в порядке.

— Масштаб выбран идеально. Кажется, что она танцует для нас. Это действительно сказочная скульптура, — сказала Виктория, завороженная видом статуэтки.

— Те, кто видел ее на иллюстрациях в разных версиях «Деяний Александра», бывают удивлены истинными размерами танцовщицы: они ожидают, что она гораздо крупнее. Это из-за обилия тонких деталей. Вот видите, вы в полном порядке, никаких обмороков. — Том ободряюще посмотрел на Викторию. — Представьте себе, что она — действительно Роксана, танцующая для Александра в тот вечер, когда они впервые встретились и полюбили друг друга… Мне кажется знаменательным, что существует немало копий, пусть и менее изящных, этой статуэтки. Это позволяет предположить, что она была широко известна. Оставим в стороне ваше видение о том, как вы очутились в гробнице Александра, которое, к сожалению, нельзя проверить. Но могли существовать более поздние произведения на тот же сюжет — псевдоисторический. Художники эллинистической эпохи обожали подобные истории и умели воплощать их, делая удивительно реальными. Это объясняет и сходство со сценами из «Деяний Александра». Возможно, танцовщица — реплика какого-нибудь знаменитого утерянного полотна или скульптуры. Проблема в том, что мы, вероятно, никогда этого не узнаем наверняка.

Он повел Викторию в следующий зал и обратил внимание девушки на фрески из Боскореала, задержавшись у центрального фрагмента, изображавшего новобрачную, глядящую вдаль так, словно она видит там призрак.

— Это одна из моих любимых картин, — сказал он. — Разве вас не бросает в дрожь от того, как она смотрит? Будто видит что-то за пределами полотна. Удивительный эффект. Все эти живописные картины поступили из одного и того же места — из парадного вестибюля большой аристократической виллы неподалеку от Помпей. Возможно, они представляют собой копии какого-нибудь знаменитого греческого цикла. Если вы правы в том, что стены гробницы Александра украшали оригинальные эллинистические росписи, то, вероятно, сейчас мы видим Роксану, глядящую на нас из прошлого. И это совсем иной образ, если сравнивать его с бронзовой танцовщицей, гораздо более сумрачный и серьезный.