Гробница Александра

26

Оскар Уильямс сидел за письменным столом, любуясь бронзовой статуэткой танцующего фавна и мраморной головой Гермеса, которые только что вынул из упаковочного ящика. Посылка пришла в тот день из Японии. Как там сказал римский поэт Гораций? Если вы видели тысячу произведений искусства, значит, вы столкнулись с тысячей надувательств. Оскар хмыкнул.

Поднеся статуэтку к свету, он повертел ее и так и этак, оценивая патину. Поверхность скульптуры была темнозеленой с вкраплениями голубого и красного. Потом он сосредоточился на форме. Детали были проработаны весьма тщательно. Эта скульптура являлась отдаленной родственницей знаменитого танцующего фавна из Помпей. Оскар лишь надеялся, что покупатель не узнает, насколько отдаленной, так как копию для него изготовил знакомый мастер-фальсификатор из Киото. Поза фавна была исполнена живости, ноги мускулисты; фавн гарцевал в экстатическом танце с воздетыми вверх руками. Хвост воздушного создания содрогался в дионисийском веселье. Оскар счел, что в фигурке есть нечто от эллинистического барочного стиля, весьма востребованного в наши дни на рынке среди некоторых самых богатых клиентов. Патина смотрелась довольно убедительно, учитывая, что успешно скопировать поверхность древней бронзы очень трудно. Даже самый искусный фальсификатор не может повторить естественного процесса старения.

Эту патину вырастили, закопав статуэтку в землю на несколько лет и регулярно поливая место «захоронения» определенными дозами мочи, чтобы образующийся искусственно налет выглядел как надо и земля въедалась в поверхность надлежащим образом. Если статуэтку подвергнуть лабораторному анализу, станет ясно, что эта патина выращена химическим способом и слишком тонка для подлинно античного произведения. Но чтобы это проверить, нужно делать соскоб, что нарушает первозданный вид произведения, поэтому большинство покупателей отказываются от проверки, не желая наносить ущерба своему приобретению. Отчасти трюк и состоял в том, чтобы сделать вещь, с поверхности которой было бы трудно взять образец, не нанеся ей ущерба. Его фальсификатор освоил это умение мастерски.

Оскар обратился к мраморной голове Гермеса. Она принадлежала к разряду скульптур, которые ласкают взор, и коллекционеры обожают выставлять их на обозрение у себя дома. Бог-вестник — и покровитель воров, как любил напоминать себе Оскар, — с округлым лицом, выполненным в классическом греческом стиле, преобладавшем в середине пятого века до новой эры, безмятежно смотрел вдаль. Если покупатель заинтересуется датировкой, Оскар неохотно допустит, что это, вероятно, очень искусная римская копия. Трещина на шее выглядела очень естественно, так же как и другая на ухе. Можно ее устранить, но это создаст лишнюю вероятность осложнения. Пусть скульптура немного постоит у него, решение он примет позднее. Поверхность воспроизведена отлично: видны следы износа, однако не сплошь, как было бы, если бы ее выдерживали в ванночке с кислотой. На затылке имелись даже искусственно сделанные следы от древесных корней, которые обычно служат свидетельством подлинности: якобы вещь действительно много веков пролежала в земле. Его человек хорошо набил руку на воспроизведении подобных отпечатков. На первый взгляд скульптура выглядела подлинной.

Мраморные подделки обладали еще одним весьма удобным свойством: в отличие от терракотовых, возраст которых можно определить с помощью термолюминисцентного анализа, мрамор выдавал лишь возраст материала, а материал был на самом деле очень старым. Можно также проверить тип мрамора. Эта фальшивка была изготовлена из паросского мрамора — лучшего, какой был известен в античные времена, именно его предпочитали многие древние греческие скульпторы. Проверка подлинности мраморной скульптуры зачастую сводилась к экспертному мнению знатоков, а такому мнению всегда можно было противопоставить мнение других специалистов, которых Оскару не составило бы труда найти.

Он давно понял, что антикварный рынок наводнен подделками. Сам несколько раз погорел на них. И усвоил, что лучшее средство не попасть впросак — это знать как можно больше о секретах ремесла, а потом стал заказывать подделки. Если не можешь победить врага — присоединись к нему. Он научился распознавать сомнительные вещи, но торговля ими продолжала процветать, и выгодней было производить их самому. Были люди, которые покупали понравившуюся вещь, не задавая вопросов и не слишком пристально в нее вглядываясь. Стало ясно, что порой можно получить значительный доход, сбыв подделку, а поскольку покупатель не знал, что приобретает не подлинную вещь, то все оставались довольны.

Зазвонил телефон. Оскар велел помощнику ответить.

— Нестор, пожалуйста, сними трубку, — сказал он в интерком. — Я не хочу отвлекаться. Спасибо.

Минуту спустя помощник вошел в кабинет:

— Босс, думаю, вам нужно поговорить самому. Это Луиджи, он звонит из Рима, говорит, что вы захотите это услышать.

— Ладно, давай. Соедини, я поговорю здесь.

На его аппарате замигал красный индикатор, и Оскар снял трубку.

— Привет, Луиджи. Какие новости?

— Карр приехал на день раньше. Остановился в Американской академии, как и ожидалось. Сейчас его дома нет. Мне удалось проникнуть в его комнату, но я не нашел там ничего интересного.

— А лэптоп?

— Он носит его с собой.

— Ладно. Если тебе все же удастся до него добраться, скопируй для меня все файлы. Но только новые, за последнюю неделю. Capishi?[45]

— Va bene[46], — ответил Луиджи.

— Ходи за Карром неотступно. Мне нужен полный отчет, постоянно держи меня в курсе.