Русская идея. От Николая I до Путина. Книга первая (1825–1917)

Капризы биосферы

Читателю непременно бросится в глаза странное поведение биосферы после XIV века. По какой, спрашивается, причине прекратила она вдруг свою «пассионарную» деятельность тотчас после того, как подарила второе рождение «великорусской национальности»? Конечно, биосфера непредсказуема. Но все-таки даже из таблицы, составленной для читателей самим Гумилевым, видно, что не было еще в истории случая столь непростительного ее простоя — ни единого извержения за шесть столетий! У читателя здесь выбор невелик. Либо что-то серьезно забарахлило в биосфере, либо Гумилев ее заблокировал из «патриотических» соображений. Потому что, кто ее знает, а вдруг извергнется она в самом неподходящем месте. На Америку, скажем. Или на Африку, которую она вообще по непонятной причине все 22 века игнорировала.

Говоря серьезно, трудно привести пример, где бы и вправду сработала гумилевская теория этногенеза. Ну, начнем с того, что арабский халифат просуществовал всего два столетия (с VII по IX век), даже близко не подойдя к обязательным для этногенеза пяти «фазам», по триста лет каждая. То же самое и с Золотой ордой — с XIII по XV век. Гунны так и вовсе перескочили прямо из «фазы энергетического перегрева» в «фазу обскурации» — и столетия не прошло. А то, что произошло с Китаем, вообще с точки зрения гумилевской гипотезы необьяснимо: умер ведь в XIX веке, вступил в «фазу обскурации» — и вдруг воскрес. Да как еще воскрес! Не иначе как биосфера — по секрету от Гумилева — подарила ему вторую жизнь, хотя его гипотеза ничего подобного не предусматривает.

Так что же в итоге? Чему следовало «пьянить всю страну» в 1992-м? Что должно было оставить после себя (но не оставило) «единственно серьезную историческую школу»? Смесь гигантомании, наукообразной терминологии и «патриотического» волюнтаризма? Увы, не прошли Гумилеву даром ни его «просвещенный национализм», ни роковое советское раздвоение. В этом смысле он просто еще одна жертва советской изоляции от мира.