Что в имени твоем, Байкал

Сначала было слово

Отношение к озеру-морю народов, проживавших на его берегах или на территориях вокруг него, можно понять и прочувствовать только по одному слову — названию, которое давалось ему.

Названия, данные Байкалу различными народами — эвенками, древними тюрками, монголами, якутами, бурятами, доносят нам из давно минувших веков отношение народов к чудесному и прекрасному озеру-морю, всегда поражавшему воображение людей. В глубокой древности Байкал оценивался прежде всего как «большой водоем», «большая масса воды», «обширный бассейн». Поэтому нарицательные слова, означающие все эти понятия, позднее переросли в имена собственные. Так, у эвенков нарицательное «ламу» — «море» трансформировалось в собственное название Байкала — Ламу. Такой же процесс, по-видимому, прошло нарицательное «тенгис» — «море» у древних тюрок. Как и когда произошел этот переход, достоверно утверждать невозможно. В научной литературе данный процесс остался мало освещенным. Кроме того, очень трудно вообще определить судьбу одного изолированного слова — необходимо рассмотреть происхождение и историю других географических названий в регионе. Тогда на фоне общих процессов, под влиянием которых складывались географические названия, легче определить, когда и каким образом возникло название Байкал.

Отметим, что рассмотренный путь появления географических названий обычен.

Древнему человеку незачем было давать особые «отметины» каждому озеру, реке, горе. Это обстоятельство отмечал видный исследователь Центральной Азии Александр Гумбольдт: «Самые древние названия горных цепей и больших рек первоначально почти всюду означали только гору и воду». Особые названия возникли позднее; необходимость в них появилась тогда, когда надо было одно озеро чем-то отличить от другого, одну реку или гору от другой. Собственные названия давались, скорее, тем природным объектам, которых было много, в которых можно было запутаться, как среди одинаковых домов без номеров, как среди похожих улиц без названий. А Байкал на всю Сибирь один. Поэтому не было необходимости с чем-то его сравнивать, давать ему особое название. Именно по рассмотренной причине к Байкалу длительное время применялись нарицательные названия, которые со временем перерастали в имена собственные, чему способствовали перемещения народов, так как при этом прежнее смысловое значение терялось.

Характерно, что многие народы, приходившие на берега Байкала, не давали ему собственное название, а оставляли то, которым пользовались народы, жившие здесь ранее. Первыми это сделали, — по-видимому, монголоязычные племена, когда они переняли у древних тюрок название Тенгис, присоединив к нему для лучшего понимания свое нарицательное слово «далай». Подобным же образом поступили русские, что убедительно доказывается богатым документальным материалом. Русские одновременно познакомились и с эвенкийским названием Байкала — Ламу, и с бурятским — Байгал. Поначалу оба названия применялись совместно, а затем стало преобладать бурятское.

Наименее ясным из всех названий озера-моря является происхождение современного названия озера. Определенно можно утверждать только одно: русские переняли его у бурят. Но слово могло быть либо коренным бурятским, либо заимствованным из языков других народов. Ранее исследователи при выявлении происхождения названия шли по этим двум путям: одни старались вывести его из словарного фонда бурятского языка, другие объясняли заимствованием из якутского. Чтобы выяснить, какой из взглядов справедлив (другие версии — древнетюркскую, тибетскую и арабскую — нельзя принимать всерьез), были рассмотрены материалы по лингвистике, фольклору, истории, этнографии и антропологии бурятского и якутского народов.

Наиболее распространенная гипотеза сводится к тому, что слово «Байкал» происходит из двух якутских слов — «бай» («богатый») и «кёль» («озеро»). Объяснение подкупает простотой и кажущейся смысловой мотивировкой названия. Но такой взгляд по меньшей мере нелогичен. По этой причине, вероятно, и не соглашался известный исследователь истории и этнографии якутского народа В. Л. Серошевский с версией о воспроизведении названия Байкал от якутских слов «бай» и «кёль», считая ее «детской попыткой»{203}.

Необходимо также иметь в виду то обстоятельство, что слово «бай» и производные от него встречаются как в тюркских, так и в монгольских языках. В текстах поэмы «Хосроу и Ширин» Э. П. Наджип{204}, к примеру, выделил слова, восходящие к периоду так называемой тюрко-монгольской общности. Среди этих слов — древнетюркское «бай лык» — «богатство», монгольское «бай-ан» — «богатый» и халхасское «баялаг» — «богатство, сокровище», а также тюркское и монгольское «тенгиз» — «море». Такие слова, по мнению Э. П. Наджипа, были общими в ранние периоды истории народов, некоторые из них образовались в результате проникновения из одного языка в другой или восходят к какому-либо общему источнику, например к персидскому языку.

Слово «байгал» отсутствует в древнетюркском языке. Его нет в тюркских языках XIV в., равно как и в современных, за исключением якутского. В то же время в якутском нет слова «тенгис», наличествующего в других тюркских языках, как древних, так и современных (кроме, пожалуй, тувинского и тофаларского).

Подобные особенности лексики якутского языка пока не могут быть объяснены полностью, но несомненно то, что они связаны с особенностями исторического становления якутской народности. Данные истории подтверждают вероятность появления слова «байгал» именно в якутском языке, в котором оно употребляется как в нарицательном значении, так и в значении собственного имени, применяемого большей частью непосредственно к Байкалу.

Вместе с тем нельзя не отметить, что слово «байгал» некоторые лингвисты считают в якутском языке монголизмом. Такой точки зрения придерживается, например, В. И. Рассадин{205}. Однако подобный взгляд вряд ли можно разделять, поскольку слово «байгал» не находит себе в монгольском языке соответствующего (не по фонетике, а по этимологии, по смыслу) эквивалента. Кроме того, этот взгляд влечет за собой необходимость признать исконно якутским словом «далай», что входит в противоречие с историей развития монгольских языков, где «далай» является, безусловно, исконно монгольским, а «тэнгэс» — заимствованным из тюркских языков.

Следует рассказать несколько подробнее о слове «далай», так как оно издавна, если не всегда, сопровождало у бурят слово «байгал». Как уже говорилось, буряты называли озеро-море Байгал, Байгал-далай и просто Далай. Здесь явственно проступает стремление освободиться от одного слова, вероятно все-таки чуждого, — «Байгал» — и называть озеро своим словом — «Далай».

Никто из языковедов не оспаривает монгольской первоосновы слова «далай», в тюркских же языках оно безоговорочно считается заимствованным из монгольских. Интересные сведения об этом слове сообщает В. М. Ил-лич-Святыч. В словаре «Опыт сравнения ностратических языков» (М., 1976) он доказывает генетическое родство шести больших, языковых семей: семито-хамитской, картвельской, индоевропейской, уральской, дравидийской и алтайской, считая их в целом единой ностратической (связанной далеким родством) макросемьей. В алтайскую языковую семью, как известно, входят тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки. Интересно, что слово «далай» (естественно, в меняющихся фонетических формах) прослеживается от древнего слова со значением «волна». Это слово бытовало в семито-хамитских языках (арабском, амхарском, иврите), где имело значение «волноваться, мутить». В индоевропейских языках к слову добавлялся суффикс, придававший ему новое значение — «море». В таком виде оно бытовало у греков и македонян. В дравидийских языках слово употреблялось в значении «волноваться, беспокоиться», но это было уже отражением процессов, которые перенесли первичное значение на душевное состояние человека. В алтайских языках слово имело значение «море». Здесь первичной, вероятно, была форма, присущая монгольским языкам. Она характеризовалась развитием во втором слоге лабиального (губного) гласного. От нее произведены заимствования в древнетюркский (орхонский) и древнеуйгурский языки. Позднее возникли формы с кратким первым гласным в слове, к тому же гласный «а» компенсировался лабильным «о». Из монгольских языков произошли многочисленные заимствования в тюркские языки (якутский, туркменский, азербайджанский, турецкий), а также в тунгусо-маньчжурские, причем при заимствованиях расширились фонетические формы слова и его этимология.

Расширение этимологии слова «далай» можно иллюстрировать теми значениями, которые присущи ему в современном якутском языке. По Э. К. Пекарскому, «далай» у якутов означает, во-первых, массу воды в одном месте, водный мир, большую воду, самую глубокую воду, многоводное море (реку, озеро), глубину моря, глубину колодца, бездну и, во-вторых, — в форме глагола — «размахивать руками или орудием, замахиваться».

В значении собственного имени слово «байгал» употребляется как в якутском, так и в бурятском эпосе. И это вполне закономерно, так как те и другие народы населяли районы Прибайкалья с давних времен. Вместе с тем сведения из фольклора говорят о том, что якутский народ был знаком с Байкалом ранее бурятского. В якутском фольклоре Байкал только называется древней родиной якутов и не фигурирует как место действия, в то время как в бурятской мифологии события большей частью развертываются непосредственно на берегах озера.

Изучение географических названий Прибайкалья подтверждает фольклорные данные: тюркоязычный пласт географических названий является более ранним, на него позднее накладываются топонимы монгольского (бурятского) происхождения{206}. В монгольских языках тюркские заимствования наиболее многочисленны по сравнению с заимствованиями из других языков, они прочно вошли в языковую структурную ткань. Проникновение их простирается вплоть до трудно поддающихся проницаемости пластов лексики и даже отдельных элементов грамматики. В бурятском языке количество тюркизмов измеряется многими десятками слов, относящихся по смысловому значению к быту и хозяйству, общественным отношениям и культуре; часто встречаются и тюркские заимствования в виде топонимов, этнонимов и антропонимов. Мы рассмотрим только топонимы, чтобы показать, что заимствованное тюркское слово «Байгал» не было единственным. Примеры тюркизмов в бурятских географических названиях довольно многочисленны. Вслед за М. Н. Мельхеевым можно выделить следующие их группы.

1. От основы бай произошли названия многих гор, рек и урочищ Прибайкалья и Забайкалья: Байтог, Байда, Баймак, Байсуг, Байтал, Байган, Байты, Байшин, Байбет, Байри, Байхара, Байхор (этого урочища теперь не существует, оно ушло под воды Байкала во время землетрясения 1862 г., когда на месте Цаганской степи образовался залив Провал), Байут, Байша, Байгыр и др.

2. От основы кай (бур. хай) — «скала, утес, гора» — происходят такие названия: Кай, Манхай, Киткай, Хашкай, Атхай, Шурухай, Хайыр, Изахай, Ташкай, Комкай, Абхай, Хайбик, Сарыкта-Хай, Талахай, Хайта, Хайник, Хайгор, Хайлом, Хайга, Хаймак и др.