Что в имени твоем, Байкал

Независимые свидетели

Вместе с бурятами и якутами и, возможно, даже ранее их на Байкале испокон веков жили эвенки. Они имели глубокое и обширное родство как с бурятами, так и с якутами. О взаимоотношениях бурят и эвенков мы уже отчасти говорили. Гораздо больший интерес для. разрешения нашего главного вопроса — что в имени твоем, Байкал? — имеют взаимоотношения эвенков и якутов. Тем более, что эвенки имели свое название озера-моря. К моменту прихода в край русских они занимали значительные территории вокруг Байкала.

В Баргузинский долине в XVII в. жили лимагиры, баликагиры, намясинцы (намегиры), почегоры, киндыгиры, чильчагиры и някугиры. А. С. Шубин{229} рассматривает эвенкийский род някугир как малочисленную остаточную группу якутов, ассимилированную эвенками. Подтверждение правильности своего мнения он видит прежде всего в названии рода. По его убеждению, название образовалось от эвенкийского слова «якол», означающего «якутские»{230}. Род стал называться якогил, а затем — някугир. Род някугир занимал территории по северо-восточному побережью Байкала.

У эвенков Баргузина, как сообщает А. С. Шубин, бытовали предания о проживании в долине реки двух народов. Первый из них они называли корчихол. Вероятно, это были монголоязычные баргуты. Второй народ — это якол (якуты). С баргутами эвенки совместно не жили. Иное дело с якол: жили совместно, разводили домашних животных — лошадей, быков, коз. В древности, как оказывается, эвенки занимались скотоводством, навыки к которому они позднее утратили, будучи оттесненными из степных и лесостепных районов в глухую сибирскую тайгу и в высокогорья.

Сведения о якутах остались в эвенкийских преданиях. Вот что говорит одно из них в переводе М. Г. Воскобойникова (Эвенкийский фольклор. Л., 1960):

«Эвенк по имени Дайван из рода гальдегир пришел в Баргузин из окрестностей Иркутска. В своей земле он жил с женой, с дочерью и с младшей сестрой. По приходе в Баргузин он был захвачен якутами. Они привязали его к сосне и собирались убить. Перед тем как они стали его убивать, один богатый человек сказал:

— Не убивайте его. Я возьму его к себе в работники. Если он убежит, то я за него буду отвечать перед судом.

Тогда они отпустили его. Дайван стал жить у того человека. Дайван был кузнецом. Стал он ковать якутам доспехи…»

Эвенки-коневоды сохранили легенду о том, как и при каких обстоятельствах якуты покинули Баргузинскую долину. Легенда рассказывает о следующем. Эвенки с якутами жили мирно. Однажды стало всем известно, что из-за моря (Байкала) идет громадный человек, за которым стелется туман, губящий людей. Спешно был собран суглан (съезд, большое собрание), где присутствовали представители и эвенков, и якутов. На суглане якуты во избежание надвигающейся опасности предложили сделать из дерева чучело большого быка и поставить его на дороге, направив рога быка в сторону моря, чтобы напугать незваного гостя. Якутское предложение было принято. Чучело изготовили и поставили на дороге. Однако чудовище, увидев чучело быка, не испугалось, не побежало, не отступило, а приготовилось с ним сражаться. Узнав, что бык не настоящий, оно решило, что жители долины над ним просто посмеялись. В гневе оно прошло по всей долине, хотя раньше намеревалось пересечь долину и уйти в тайгу. От чудовища погибло множество эвенков и якутов. Оставшиеся в живых эвенки обвинили якутов в гибели людей. Между ними началось сражение. Якуты вынуждены были навсегда покинуть Баргузинскую долину.

О проживании якутов возле Байкала и их последующем отселении рассказывают также якутские предания, объясняя отселение воздействием эвенков. Так, в якутском предании «Дух огня», приведенном в 1890 г. В. Л. Приклонским, говорится: «До прихода Тунгусов, потеснивших Якутов ближе к северному морю (южное море — Байкал), Якуты не думали, чтобы кроме них еще жили люди на земле. У верховьев Лены — начало земли, а у истоков ее — земля склоняется: там конец».

О проживании якутов по Баргузину свидетельствует также топонимика. А. С. Шубин приводит следующие якутские топонимы: озера Хаскуль, Котокель, села Алга, Кынкисер. К этому следует добавить название реки Джирги — левого притока Баргузина, происшедшее от якутского слова «джерга» — «хариус».

И еще одно независимое свидетельство.

В верховьях Лены, в ареале бурятских родов племени эхиритов, особняком проживает несколько бурятских родов, которые, по их преданиям, являются выходцами с Алтая и не относятся ни к одному из трех крупных племен бурят — ни к булагатам, ни к эхиритам, ни к хори. В родословных преданиях одного из таких пришлых родов — рода галзут — сохранились в шаманских призываниях указания на те племена и народы, которые были встречены галзутами на Лене, и среди них указаны якуты. Послушаем родословное предание галзутского рода.

«Галзут пришел сюда (на Лену. — С. Г.) откуда-то с запада во время войн Чингиса, смуты Бошогто (Шэнгэс шэлгэрээ, Бошогто буhалаа). Там происходила страшная война, убивали целыми родами и племенами, люди умирали в пути. Хоронить мертвых и подбирать трупы животных было некому. Буряты галзутского рода во время жертвоприношений своим предкам призывают так:

Когда шли мы с Алтая,

Богородской травой очищались,

Когда шли мы с Саяна,

Ветками кедра очищались.

Когда спустились мы на Лену,

На правом берегу осели,

Подружились с эвенками,

Сражались с якутами,

Воевали с цэгэнутами,

Перестреливались с хайталами»{231}.

Попытка определить по этому преданию время появления бурятского рода галзут на Лене особого успеха не приносит. «Войны Чингиса» — это завоевательные войны монголов первой половины XIII в. «Смута Бошогто» — это войны ойратского хана Галдана Бошокту в 70—90-х годах XVII в. Временной диапазон этих «вех» весьма значителен. Однако для нас важно определить не то, когда же якуты проживали на Лене, хотя это тоже принципиально, а то, что они вообще проживали в верховьях Лены. И на последний вопрос предание рода галзут отвечает вполне утвердительно. Поясним еще этнонимы цэгэнуты и хайталы, упомянутые в предании. Оба названия относятся к бурятским родам, пришедшим на Лену, как и галзуты, с Алтая. Оба рода тоже не входят в состав племени эхиритов, в окружении которого они проживали.

Галзуты на Лене живут в районе Манзурки, т. е. всего лишь в 60 километрах от западного берега Байкала.

Указание, что галзуты «сражались с якутами», имеет высокую степень достоверности, поскольку оно сохранилось в ритуальных призываниях, связанных с жертвоприношениями предкам, т. е. в наиболее устойчивом и консервативном компоненте древней бурятской культуры. Из призывания галзутов видно, что верховья Лены были заселены не только якутами, здесь жили эвенки, цэгэнуты, хайталы.

Таким образом, по независимым свидетельствам двух народов — эвенков и бурят — устанавливается, что якуты некогда жили по Баргузину и в верховьях Лены, т. е. в непосредственной близости к Байкалу. И первично якутская основа названия Байкал становится неоспоримой.