По обе стороны Килиманджаро

Танзанийский рыбак

На лицах рыбаков спокойная, даже какая-то почти торжественная усталость.

— Сколько стоят эти крабьи клешни?

Как бы невзначай бросает на вас оценивающий взгляд: европеец, с этого можно запросить и побольше…

— За пять шиллингов бери всю кучу. Лучших все равно не найдешь! — Лениво, как бы нехотя отвернется, почешет плечо сквозь дырку в рубахе с каким-то истинно рыбацким достоинством, оставляя на темной просоленной коже белые следы ногтей.

Африканские женщины, кто в черных мусульманских накидках, кто в красочной канге или китенге — куске расписанного узорами полотна, виртуозно обмотанного вокруг тела, сидя на корточках, помогают мужьям потрошить рыбу и тайком поглядывают на покупателей.

Этот рынок не единственный в Дар-эс-Саламе. На других царит та же живописность и сутолока: меж фруктово-овощных гор и холмов расхаживает какой-нибудь парень со связками — чего бы, вы думали? — цыплят в руках. Несколько цыплят, связанных лапками в один «пучок», висят вниз головой. Тут же на жаровнях пекут корнеплоды кассавы, по вкусу похожие на сладковатую, слегка подмороженную картошку, а настоящую картошку почему-то не пекут: у каждого народа свои традиции.

Вы пробовали, например, пирожки с бананами? Некоторым нравится. А в конце апреля, когда здесь начинается дождливый сезон, что-то вроде местной осени, на дар-эс-саламских рынках появляются грибы лисички, которые ни по виду, ни по вкусу ничем не отличаются от наших.

Несколько лет назад самый большой рынок в кварталах Кариаку был снесен. Его сломали, чтобы построить новый, более вместительный, чистый и благоустроенный.

…Под сенью кокосовых пальм на самом берегу океана высятся круглые конусообразные крыши из пальмовых листьев. Издали — ни дать ни взять рыбацкая деревушка, где течет обычная, тихая патриархальная жизнь. Я уверен, что мне и в голову не пришло бы ничего другого, если бы не знать заранее, что строительство этой небольшой «деревушки» обошлось в 8,5 миллиона танзанийских шиллингов. Началось оно в августе 1969 г., а уже в декабре следующего был открыт один из самых оригинальных отелей в Дар-эс-Саламе, который в шутку можно назвать «инвалютные избы Бахари».

Отель целиком и полностью рассчитан на иностранных туристов. В нем сто номеров. В каждом установка для охлаждения воздуха и свой балкон с видом на океан. Двухэтажные «избы» сложены из грубоотесанного кораллового известняка. Ресторан и бар находятся на открытой веранде под огромной подвесной крышей из пальмовых листьев, которая держится на специальной конструкции из толстых стальных тросов. Внизу в скале — кафетерий в виде грота, а на каменной площадке — плавательный бассейн.

Туристам нравится «Бахари» с его нарочитым примитивизмом, современными удобствами и хорошим пляжем. Это, конечно, дело вкуса. Мне могут возразить, что этот отель не самое лучшее место для отдыха: те же удобства есть и в соседнем — «Африкана». Здесь и бассейн, и даже сонный лев в клетке, и одинокий жираф, и две зебры за плетнем, и — что самое привлекательное — в «Африкане» попадаешь в некий идиллический мир больше нигде не существующего «безвалютного» обмена: вместо денег там в ходу пластмассовые бусинки, внешне очень напоминающие те, которые можно увидеть за стеклом Национального музея в Дар-эс-Саламе. Когда-то именно такие шарики, правда, не пластмассовые, а стеклянные, были здесь в ходу вместо денег.

Эти искусственные бусинки, как и псевдоафриканские крыши «Бахари», имеют для туриста особую притягательную силу. Их можно купить: белый шарик — пятьдесят центов, желтый — шиллинг, синий — два шиллинга. Бутылка пива — три синеньких. Снял с шеи — и пей себе на здоровье. Не хватило — купил еще. Все очень просто. В бусах даже можно купаться, если, конечно, есть деньги на подобное ожерелье.

Между «Бахари» и «Африканой» полоса пляжа занята еще одним отелем. Это для тех, кто в душе сочувствует бывшим сказочным восточным тиранам и монархам.

Отель «Кундучи» расположен неподалеку от развалин древнего мусульманского городка, напоминает дворец из «Тысячи и одной ночи». Такому позавидовал бы сам Гарун ар-Рашид. Все бы хорошо, но каждая ночь в этом дворце стоит 150 шиллингов, номер на двоих — 240, а в месяц соответственно — 7200. Между прочим, это больше зарплаты президента страны. Кто, же может позволить себе послушать в этом дворце-сказки Шахразады? Весь этот рай рассчитан исключительно на выкачивание валюты из богатых заморских туристов. А валюта все больше и больше нужна: стране…

Белый, желтый, черный, три или шесть — сколько' же их, городов в одном городе? Так было, так кое в; чем остается до сих пор, но танзанийцы считают, что> так не должно быть. И структура старого города рушится. Президент Ньерере в своих выступлениях не раз подчеркивал, что в Танзании нет ни белых, ни желтых, ни черных. Есть один народ — танзанийцы, и среди них пока еще есть эксплуататоры, с которыми нужно бороться, какого бы цвета кожи они ни были. В этом основной смысл новой политики. И эту политику понимает и одобряет народ.