Душа после смерти: Современные «посмертные» опыты в свете учения Православной Церкви

2. Христианские опыты неба

Подлинные христианские опыты неба всегда несут один и тот же отпечаток восприятия потустороннего. Те, кто видел небо, не только были вознесены в другое место, но они перешли в иное духовное состояние. Не испытав этого лично, нам должно удовлетвориться описанием внешних характеристик; взятые воедино, они позволяют отличить настоящие опыты от других встреч с воздушной сферой, о чем шла речь выше.

Большая часть житий святых содержит повествование о том, как души восходили на небеса и это было видно с земли. В житии преп. Антония Великого мы читаем: «В другое время случилось, что он [преп. Антоний] сидел на горе и, поднявши взор к небу, увидел какую-то душу, восходящую на небо в сопровождении веселящихся о ней Ангелов. Дивясь этому, преподобный помолился, чтобы ему было открыто, что означает это видение. И был к нему голос: “Это — душа инока Аммония, жившего в Нитрии”. Аммоний был старец, который с ранней юности и до смерти проводил строгую подвижническую жизнь»208.

А так описал смерть св. Марка Фраческого авва Серапион: «Я... взглянувши, увидел душу святого уже освободившеюся от оков плоти, — она была покрыта ангельскими руками белосветлою одеждою и возносилась ими на небеса. Я созерцал воздушный путь к небу и отверзшиеся небеса. При сем я видел стоящие на этом пути полчища бесов и слышал обращенный к бесам ангельский голос: “Сыны тьмы, бегите и скройтесь от лица света правды!” Святая душа Марка была задержана на воздухе около одного часа. Затем послышался с неба голос, говоривший Ангелам: “Возьмите и принесите сюда того, кто посрамил бесов”. Когда душа преподобного прошла без всякого для себя вреда через бесовские полчища и приближалась уже к отверстому небу, я увидел как бы подобие простертой с неба правой руки, принимавшей непорочную душу. Затем это видение сокрылось от глаз моих, и более я ничего не видел»209.

По этим повествованиям можно выделить три основных признака подлинного христианского опыта неба: восхождение; душу сопровождают Ангелы; ее приветствуют обитатели неба, и она вступает в их число.

Опыты неба различны. Иногда душа препровождается на небо прежде смерти, чтобы явлены были чудеса или же уготованное для нее место. Так, св. Мавра, отвергнув два ложных явления падших духов (они как пример искушений в час смерти изложены выше), описала последовавшее за тем Богом данное благодатное видение. «Также видела я и третьего мужа, прекрасного видом; лицо его сияло, как солнце. Взяв меня за руку, он возвел меня на небо и показал мне престол, покрытый белою одеждою, и венец, прекрасный видом. Удивившись такой красоте, я спросила того мужа, который привел меня на небо: “Чье это, господин?” Он же сказал мне: “Это воздаяние за подвиг твой... Но теперь возвратись в тело твое; утром же, в шестый час, приидут Ангелы Божии, чтобы взять ваши души и вознести их на небо”»210.

Издалека видел небеса и св. первомученик Стефан: небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога (Деян. 7, 56). Однако мы тщательно рассмотрим только тот опыт, который легче сравнить с современными «посмертными» состояниями: восхождение на небо во время смерти либо при наитии Божественной благодати «в теле» или «вне тела».

Св. Сальвий Альбийский, галльский иерарх VI века, возвратился к жизни после того, как был мертв большую часть дня, и рассказал своему духовному другу, св. Григорию Турскому: «Четыре дня назад, когда келья сотряслась и вы увидели меня бездыханным, я был подхвачен двумя Ангелами и поднят высоко в небеса211, и мне казалось, что у меня под ногами не только жалкая Земля, но даже Солнце, Луна, облака и звезды. Затем меня ввели в сверкающие ярче этого света ворота, в просторное жилище, наполненное невыразимым светом, где пол блестел золотом и серебром. Здесь было такое множество людей обоего пола, что нельзя было объять их взглядом, ни конца ни края им не было видно. Сквозь сомкнутые ряды мне проложили путь Ангелы, шедшие впереди, и мы оказались у места, которое созерцали издали. Над ним расположилось облако ярче всякого света, а там не было ни Солнца, ни Луны, ни звезд, но сияние его превосходило все эти светила, и из него исходил глас “как шум вод многих”. Меня, грешника, смиренно приветствовали мужи в священнических и мирских одеждах. Это были, как сказали мои спутники, мученики и исповедники, которых мы на Земле глубоко почитаем. Когда я встал там, где мне приказали, меня окутал такой сладкий аромат и я так насытился его сладостью, что до сих пор не хочу ни есть, ни пить. И услышал я глас, говорящий: “Да возвратится он в мир, ибо надобен нашим церквам”. Я услышал голос, но не мог видеть, кто говорит. Затем я пал ниц на землю и заплакал: “Увы, увы, Господи, зачем Ты дал мне видеть все это, чтобы снова отнять у меня!...” И глас, обращенный ко мне, сказал: “Иди с миром. Я буду стражем твоим, пока не возвращу тебя в эту землю”. Тогда я, покинутый спутниками, с плачем вернулся через врата, в которые вошел»212.

В этом примере добавилось несколько важных характеристик: яркий свет небес; незримое Божие присутствие, Чей голос слышен; благоговение и страх святого перед Богом и ощущение Божественной благодати в виде дивного благоухания. Кроме того, указано, что множество встреченных на небе «людей» (помимо Ангелов, сопровождающих души) — это души мучеников и святых.

Монах из Уэнблока, после того как он был вознесен и прошел мытарства, «увидел также место дивной красоты, где множество очень красивых людей наслаждались небывалым счастьем, и они позвали его разделить с ними это счастье, если ему позволят. И от дыхания ликующих вместе блаженных душ до него донеслось дивной сладости благоухание. Святые Ангелы сказали ему, что это преславный рай Божий». Далее «он увидел великолепные сияющие стены удивительной длины и необычайной высоты. И святые Ангелы сказали: “Это тот святой и славный град, небесный Иерусалим, где души святых пребывают в радости вовеки”. Он сказал, что души и стены сего славного города... были такой ослепительной яркости, что его глаза никак не могли взирать на них»213.

Но самым полным и поразительным опытом небес, отмеченным в христианской литературе, является событие, происшедшее с блж. Андреем, Христа ради юродивым, Константинопольским (IX век). Оно было записано со слов самого святого его другом Никифором; мы приведем из него некоторые отрывки.

«Однажды во время суровой зимы, когда св. Андрей лежал на городской улице замерзший и был близок к смерти, он ощутил в себе теплоту и узрел прекрасного юношу с лицом, сияющим, как солнце, возведшего его в рай на третье небо.

По Божественному изволению я пребывал в течение двух недель в сладостном видении... я видел себя в прекрасном и дивном рае... умом и сердцем удивлялся я несказанной прелести рая Божия и услаждался, ходя по нему. Там находилось множество садов, наполненных высокими деревьями, которые, колыхаясь своими вершинами, веселили мои очи, и от ветвей их исходило великое благоухание... сих деревьев нельзя уподобить по красоте ни одному земному дереву... В тех садах были бесчисленные птицы с золотыми, белоснежными и разноцветными крыльями. Они сидели на ветвях райских деревьев и так прекрасно пели, что от сладкозвучного их пения я не помнил себя... После сего на меня напал какой-то ужас, и мне показалось, что я стою наверху небесной тверди, предо мною же ходит какой-то юноша со светлым, как солнце, лицом, одетый в багряницу... Когда я ходил по его стопам, то увидел Крест большой и прекрасный, по виду подобный радуге, а кругом его стояли огневидные, как пламень, певцы и воспевали сладостное песнопение, славословя Господа, некогда распятого на Кресте. Шедший предо мною юноша, подойдя ко Кресту, облобызал его и дал знак и мне, чтобы и я облобызал Крест... Лобызая его, я исполнился несказанной духовной сладости и обонял благоухание сильнее райского. Пройдя мимо Креста, я посмотрел вниз и увидел под собою как бы морскую бездну... [Мой путеводитель] обратившись ко мне, сказал: “Не бойся, ибо нам необходимо подняться еще выше”.

И он подал мне руку. Когда я ухватился за нее, мы уже находились выше второй тверди. Там я увидел дивных мужей, их упокоение и не передаваемую на языке человеческом радость их праздника... И вот... мы поднялись выше третьего неба, где я видел и слышал множество сил небесных, воспевающих и славословящих Бога. Мы подошли к какой-то блистающей, как молния, завесе, пред которой стояли великие и страшные юноши, видом подобные как бы огненному пламени... И сказал мне водивший меня юноша: “Когда отверзется завеса, ты увидишь Владыку Христа. Поклонись же престолу славы Его”. Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объял ужас и неизреченная радость... И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я, подобно пророку Исаии, узрел Господа моего, седяща на престоле высоце и превознесенне, и Серафими стояху окрест Его (Ис. 6, 1-2). Он был облечен в багряную одежду; лице Его было пресветло, а очи Его с любовью взирали на меня. Увидев сие, я пал пред Ним ниц, поклоняясь пресветлому и страшному престолу славы Его. Какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами и выразить. Даже и теперь, при воспоминании о том видении, я преисполняюсь неизреченною радостью. В трепете лежал я пред моим Владыкою... После сего все небесное воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем — не понимаю сам как — снова очутился я ходящим по раю»214.

Когда св. Андрей размышлял о том, что на небесах он не видел Божию Матерь, Ангел сказал ему: «Пресветлейшую небесных сил Царицу хотел ты увидеть здесь? Но Ее нет здесь. Она удалилась в многобедственный мир — помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое место, но теперь нет времени, ибо тебе надлежит опять возвратиться туда, откуда ты пришел». Тем самым подтверждается факт, что Ангелы и святые могут пребывать в одно время только в одном месте.

Подобного и истинного небесного видения удостоился в XIX веке ученик старца Паисия Величковского, схимонах Феодор Свирский. К концу жизни он ощущал присутствие Божией благодати. После одного из таких благодатных осенений он впал в недуг и в течение трех дней был в состоянии, близком к коме.

«В этом состоянии его душа покинула тело, и он созерцал нечто Божественное. Он ощутил незримо, одним сердечным чувством какого-то юношу, который повел его узкою дорожкой налево. Отец Феодор, как рассказывал, испытал чувство, что уже умер, и говорил: “Я скончался. Неизвестно, спасусь я или погибну”.

“Ты спасен!” — ответил ему на его мысли незримый голос. И вдруг какая-то сила, как стремительный вихрь, восхитила его и перенесла вправо.

“Вкуси сладость райских обручений, которые даю любящим Меня”, — сказал невидимый голос. С этими словами, как показалось о. Феодору, Сам Спаситель положил Свою десницу на его сердце, и он был восхищен в невидимую, неизреченно-приятную как бы обитель, которую не объяснить земным языком. От чувства райской сладости он перешел к другому, еще более прекрасному, затем к третьему; но все чувства, по его словам, мог понимать только сердцем, но не разумом.