Архей. Караванщики Анвила

— А ну разошлись! — грозно крикнул волшебник.

Едва союзники успели расступиться, как с ладони лорда Пифарей сорвался огненный луч. Яркая вспышка осветила коридор и присутствующие зажмурились, закрыв лицо руками. Впрочем, жаром их обдало неслабо. Побеги затрещали, как высушенные дрова. Угольки сыпались во все стороны. Растение стремительно отступало, но волшебник продолжал идти и жечь. За его спиной приключенцы судорожно топтали и засыпали песком горящие остатки. Через пару минут все кончилось.

По комнате распространился запах горелого дерева. Калдор промывал морду зверя водой из бурдюка, заботливо протирая глаза чистой тряпицей. Варвар и Нахиор продолжали тушить обугленные стебли, а Эразм осматривал кухню.

— Где, Асмодей его дери, Ослябя? — волшебник выглянул на улицу.

— В подвале, — Нахиор махнул рукой на спуск в темноту.

— А что это за мужик с обглоданным горлом и обрубком руки? — лорд Пифарей подошел к Калдору. — Вижу твоя зверюга поужинала бедолагой.

— Тот бедолага еще легко отделался, — дрессировщик тщательно обтирал морду питомца, почесывая его, как кота, за шею. — А вот девка зря перцем в динозавра бросила. Он бы ее за пару секунд умертвил и успокоился. А вот наш зеленоватый друг до сих пор ее труп мечом молотит. Слышите? — Калдор поднял палец, призывая прислушаться.

— Р-а-а-а!!! Р-р-р-а-а-а! — орк ревел, словно бился с ордой нежити. — Туц. Туц. Туц, — лезвие, изрубив плоть, врезалось в сухие доски.

— Я не спрашивал об участи бедолаг. Я спросил, кто они такие?

— А, — дрессировщик вынул из-за пазухи пергамент, — вот. Если не встретим тут еще какую-нибудь бабу, то эту Тюльпан звать. И она тут вроде яблока раздора.

Эразм взял записку и пробежался по ней глазами.

— Так-так. Некий Ваиль, похоже, досаждал юной особе навязчивыми ухаживаниями. Причем, его конкурент Серпентес, видать местный главарь, этим фактом очень недоволен, — волшебник посмеивался. — Наказывал Ваилю оставить красотку в покое, пока она не сделает выбор между двумя ухажерами.

Калдор занес в комнату Шахриет. У нее текла кровь. Падая, девушка ударилась и рассекла правую бровь.

— Как бы то ни было, — отвечал он с опаской поглядывая в сторону орочьих криков, — наш зеленоватый друг их терзания прекратил. Теперь они даже не будут спорить, кто в последний раз дотронется до ее лица.

— Асмодей с ними. Нужно найти парнишку, — Брюзгливый направился к лестнице.

— Я с вами пойду. Не могу больше слушать, как этот бешенный орет и месит то, что осталось от девицы, — дрессировщик приказал ящеру охранять Шахриет.

— Идите, я с ней останусь, — Нахиор опустился на колено и промокнул платком начавшую запекаться кровь.

Варвар увязался следом. Волшебник наложил заклинание «свет» на собственный посох, заставив его светиться словно факел, и двинулся вниз по лестнице.

Подвал являлся небольшим винным погребом. Повеяло прохладой и плесенью. Старые амфоры, стоявшие на стеллажах, заволокло паутиной. Свежий труп гигантской крысы украшал центр помещения, а Ослябя орудовал лопатой в углу.

— Вот же мерзкая тварь, — Эразм брезгливо обошел мертвое животное.

— Это еще что! — весело начал дрессировщик. — Эта размером с собаку всего. Я видел как-то особь раза в два больше.

— Рад за тебя. А теперь помолчи, — волшебник подошел к паломнику. — Чего ты там копошишься?

— Не знаю, милорд, — Ослябя повернулся и вытер пот со лба. — Эта тварюга там скреблась чего-то, вот интересно стало, — он простодушно улыбнулся. — А дитяти, стало быть, не нашлось. Но оно и хорошо, а то эт животина проклятая загрызла бы мальца, как пить дать.

— Дурак ты. Это все иллюзии. И клавесин, и ребенок, и остальное. Кто-то сильно не хочет, чтобы мы шастали по поместью.

— Еще один колдун? — северянин почесал затылок.

— А ты соображаешь, — Лорд Пифарей ухмыльнулся. — И прячется он наверху. Скорее всего подглядывает за нами через щели.

Пока герои обсуждали вероятный шок, в котором прибывал скрывающийся маг из-за вида растерзанной Тюльпан, в яме зашевелилась земля. То, что привлекло крысу, само стремилось на поверхность.

— Рука! — заорал Ослябя и сходу долбанул по костлявой кисти лопатой. Острие рассекло ее надвое.

— Оттуда сквозит некротической энергией, — заключил Эразм.

— Это мы и так видим, господин волшебник, — Калдор аккуратно подошел ближе.

Обрубок кисти продолжал извиваться. Древний скелет, погребенный под землей несколько десятков лет, пытался выбраться из могилы. Решили немного подкопать, чтобы добраться до черепушки и прекратить страдания неразумной нежити.

Варвар с радостью раскроил череп топором и с приподнятым настроением пошел наверх. Ослябя и Эразм следовали за ним. Только Калдор замешкался. Имел он редкое чутье, которое часто приводит авантюриста к диковинным вещам и сокровищам. Что-то почувствовалось и сейчас. Подняв лопату, он подкопал еще немного. Одежда на мертвеце практически истлела. Ни кошелька, ни драгоценностей скорпион не обнаружил. Но, кое-что все же привлекло внимание.

Во второй руке скелет зажимал небольшой черный камень. Калдор может и не заметил его, если бы тот не блеснул от света, исходящего от скимитара, заколдованного волшебником. Камешек отливал бирюзой. Вспомнив традицию Пустынных скорпионов: «бери все, что можешь забрать и не позволяй никому это отнять», дрессировщик сунул находку в кошель, что висел на поясе, и поспешил к союзникам.

Орк вошел в кухню окровавленный с головы до пят. За ним тянулся жуткий алый след. Нахиор с отвращением смотрел на навязанного Басимом союзника, но чувства жалости к убитой не питал. Волшебник и, следовавшие за ним приключенцы, остановились в нерешительности. Шалилун вызывал у них опасения. Ослябя усиленно искал в нем зло, но не мог ничего нащупать. В душе орка царил хаос. Тьма, поглотившая его с головой, несколько минут назад, теперь сменилась радушием и желанием помогать союзникам.

Паломник не чувствовал выраженной злобы, но видел последствия страшного поступка собственными глазами. Ослябя выхватил меч. От неминуемого боя Шалилуна спасло, как это не парадоксально, другое мгновенное и неожиданное нападение. Молодой варан, но уже достаточно крупный, чтобы представлять опасность для человека или орка, атаковал зеленоватого сзади. Подкравшаяся ящерица, ощетинилась и разрядила в здоровяка несколько ярких молний. Кольчуга, намокшая от пота и крови, значительно усилила эффект.

— Зеленоватого тюфяка знатно пробрало, — усмехнулся волшебник, когда обмякший Шалилун падал лицом вниз.

Герои приготовились к обороне, но нашелся хищник покрупнее. Раптор настиг добычу в три прыжка. Он прыгнул, вонзив когти в тело противника, и откусил тому голову. Раздался хруст пережевываемого черепа.

— Прекрасный хищник! — Варвар с восторгом глядел на зверя. — Достойный соперник. Редкий и мощный.

— Знал бы ты, как он разделал головореза в коридоре, — гордо заявил появившийся из подвала Калдор. — Это самый опасный зверь в этих землях. Даже волки или львы не могут сравнится с ним в силе.

— Заткнитесь! — крикнул волшебник, резко выставив перед собой посох.

Сгусток магической энергии, похожий на стрелу, ударил в него. Эразм успел наколдовать магический щит, который поглотил всю мощь заклинания. С потолка посыпался песок.

— Мерзкий фокусник проплакался, — бросил Эразм и отступил в укрытие подвального спуска.

— Живо! — Нахиор вылетел в коридор. — Наверх!

Через несколько секунд мамелюк уже скакал по ступеням винтовой лестницы. Луна хорошо освещала развалины второго этажа поместья. Некоторые стены, не успевшие разрушиться при пожаре, все еще могли укрывать от лишних глаз, но противник не прятался. Мужчина стоял во весь рост и также, как и предыдущие головорезы, скрывал лишь лицо, накинув на голову глубокий капюшон.

— В-в-вы чудовища! — со всхлипами выдавил он из себя. Вскинув руку, противник указал пальцем на Нахиора, появившегося наверху первым.

Мамелюк сделал пару шагов и встал как вкопанный, держа в руках обнаженные скимитары. На его лице застыла гневная гримаса.

— Чего встал?! — возмущенный Варвар с трудом обогнул союзника.

Вскинув топор, северянин оттолкнулся от поваленной деревянной балки. Он даже не сомневался, что разрубит незнакомца пополам, но противник заранее составил план обороны. С кистей рук, направленных в сторону железнобокого, сорвалось две молнии. Удары пришлись в грудь летящего и изменили траекторию его падения в обратную сторону. Здоровяк, словно мешок, с грохотом рухнул.

Калдор, оставивший ящера с Шахриет, решил действовать более тонко. За спинами союзников, он прошмыгнул в сторону, укрываясь за развалинами. Поэтому Ослябя остался один на один с враждебным чародеем. Противник применил две волшебные стрелы, но паломник успел пригнуться. Сгустки магии прошли над головой и скрылись во тьме.

До укрытия парень не успевал. Головорез приготовился к следующей атаке, но из щели, что оказалась аккурат между ног чародея, ударил бело-синий луч. Внезапный холод сковал мускулы и суставы. К сожалению, сопротивляемость к заклинаниям у некоторых видов чародеев в крови. Противник с трудом отошел и выпустил в щель волшебную стрелу.

Эразм отразил магию, но атаковать головореза больше не мог. Зато мог подкравшейся сзади Калдор. Удар скимитара пришелся в ключицу. Дрессировщик не особенно хотел прикончить врага, но отчаявшийся и загнанный в угол чародей — опасная штука. Второй удар перерубил сонную артерию. Фонтанчик крови брызнул в сторону, а незнакомец, зажимая горло рукой, жадно глотал ртом последний воздух.

— Так-так, что у нас тут… — дрессировщик срезал с пояса убитого кожаный кошелек.

За пазухой чародея заклинатель ящеров обнаружил свернутые пергаменты. Пока Ослябя приводил в чувство Варвара, Калдор изучил найденное.

— Да. Колдун оказался прав. Этот мужик, — дрессировщик легонько пнул тело, — и есть Ваиль. А та расчлененная женщина — наверняка Тюльпан.

— Для тебя… — Эразм тяжело дышал, поднявшись по лестнице, — милорд!

— Северянин, кажется жив, — паломник припал ухом к груди союзника.

— Тот зеленоватый душегуб, к сожалению, тоже, — волшебник обошел Нахиора и щелкнул пальцами у его лица. — Ступор. Дешевый фокус, но действенный.

— Вы его в чувство не приведете? — Калдор поднял бровь.

— Хватит на сегодня магии. Через пару минут сам оклемается, — лорд Пифарей подошел к дрессировщику. — Ну-ка, что там пишут? — Брюзгливый вырвал из рук парня пергамент.

Владелец зубастой твари не особенно расстроился по этому поводу. У него в руках осталась карта. Сокровища. Вот о чем он думал в те минуты. Если бы знал, к чему ведет этот клочок бумаги, то незамедлительно избавился от него, а заодно и от парочки присутствующих. Но. Все шло своим чередом.

— Ага, похоже, что Серпентес отправился за нашим общим другом Басимом, — Эразм пересказывал содержание письма. — Скоро стоит ждать гостей. Этот бандит, увещевал Ваиля дождаться утра и не беспокоить Тюльпан.

— Эт верно! — вмешался Ослябя. — Мне мамка всегда говаривала: «Утро вечера мудренее». На вечерней заре и ночью людям положено соблюдать тишину, да в хате почивать.