Доставь или умри

Глава 14

Воздух тягуч и напоминает горячий кисель, даже обычно юркие комары в нём будто плавают. Лес молчит и с вершины холма слышно, как внизу потрескивают камни дороги. Будто они не в сердце континента, а в самой глубине Стеклянной Пустыни! Ризар Красный лежит на расстеленном плаще и задумчиво жуёт травинку. Иссечённое шрамами лицо от солнца прикрывают сплетения ветвей кустарника. Безрукавка распахнута, выставляя напоказ волосатую грудь.

Остальная шайка лежит молча, усиленно вглядываясь в дорогу и вслушиваясь. Дозорные подадут условный знак, соловьиную трель, когда заметят добычу. Но они молчат весь день и Ризар медленно закипает. Это явственно читается в кривизне губ и злобному блеску глаз.

Сегодня кто-то будет убит.

Среди Шайки ходят слухи, что атаман тайный жрец Аргантоса. Одни считают их чистой правдой, другие бредом, ведь каждый преступник, по сути, жрец бога преступлений. Каждый проступок, есть молитва и подношение божеству тёмных подворотен. Однако, даже среди отъявленных мерзавцев есть люди идейные. Жрецы. Они не афишируют этого, ведь жрец есть сосредоточие культа, культ порождает общину, а община, закон. Чего Аргантос не приемлет ни в каком свете. Жрецы Преступного бога творят преступления не ради наживы, а ради самого факта.

Если бы в обществе преступлением была кротость и миролюбие, без сомнения, они были бы самым кроткими и миролюбивыми отморозками из всех.

Ризар Красный поскрёб полустёртую татуировку под мышкой, символ жреца, который знают только другие жрецы. Перевернулся набок и затуманенным взглядом оглядел позиции сообщников. Он не совершал преступлений уже несколько дней, считай с самого Танца. Так недолго недолго и милость Аргантоса утратить. Ничего, сегодня стража не выехала на разъезд, посчитав, что лесные твари угомонились после пляски лун. Часть распустили по домам, осталась только постовая служба.

«Может убить кого из них?» — Подумал Ризар, касаясь рукояти ножа, «подарка» от беженца из Стеклянной пустыни. Да, это могло бы решить проблему, но только беда в том, что убийство разбойника не преступление. Как минимум придётся надругаться над убитым, чтобы нарушить, хотя бы, законы морали. Да и свои действия придётся объяснять. Увы, разбойники, вопреки воле Аргантоса, как и все простые люди, стремятся к упорядоченному поведению. Так что потребуют доказательств вины убитого, а после начнут попытки зарезать самого Ризара. Что является омерзительнейшим проявлением первичной законности, но в то же время и преступлением против воли Аргантоса.

Ризар поскрёб подбородок, выбритый до синевы, ноготь среднего пальца царапает кожу плохо срезанным краем. Разум, спасаясь от скуки ожидания, уцепился за сей парадокс. Если эти бандиты совершат преступление против воли божества, то это порадует Аргантоса или нет? С одной стороны, они проявили стремление к закону, с другой, совершили преступление. Очень интересно, ведь если он убьёт преступника, то оскорбит Аргантоса точно, так как послужит торжеству Закона.

— Хм... — Протянул Ризар, безучастно смотря перед собой и не видя ничего, полностью погруженный в абстрактный мир философских идей.

— Что такое, атаман? — Спросил помощник, славный малый с заячьей губой.

Главарь моргнул, медленно повернулся, сверкая холодной ртутью глаз. Помощник сжался, став похожим на плешивую крысу с городской помойки. Этот взгляд ему знаком, вожак так смотрит перед тем, как кого-то убить и очень уж не хочется быть тем, кого он проткнёт ножом.

— Я задумался. — С лёгкой улыбкой ответил Ризар, перескакивая краем сознания на мысль, почему в разбойниках полно физических уродов.

— О чём? — Пискнул помощник.

По тонкому лицу сбегают жирные капли пота и уже совсем не из-за духоты. Улыбка Ризара стала шире, сверкнули крупные зубы цвета выбеленной на солнце кости.

— Да как всегда, о бабах. О чём ещё думать мужику?

— Да-да... я тоже о них постоянно думаю! Скоро в город?

— Ага, подождём ещё пару часов. Не хочу совсем без добычи уходить.

— Да-да, атаман... пойду, обрадую парней.

Помощник торопливо удалился к остальным, Ризар проводил его взглядом. Всё-таки это внешность послужила причиной становления разбойником или сама преступная сущность исказила лицо? С точки зрения обывателя, второе более вероятно. Красавцы воспринимаются добрыми, они широко улыбаются, громко смеются и смотрят в глаза. Пока уроды вообще стараются не попадаться на глаза, что воспринимается, как подготовка к подлости. Вот только Ризар знавал немыслимой красоты людей, чьи преступления сделают славу и жрецу Аргантоса. И всё же, разбойники сплошь уроды, как в физическом, так и в моральном плане.

«Да, пожалуй, в городе парочка из них решит обратиться к страже, и тогда я убью их, и пару стражников.» Решил Ризар, поглаживая рукоять ножа, заткнутого за пояс. «Ведь не может быть преступления перед волей бога-преступника, даже сама мысль об этом может считаться ересью.»

Губы жреца исказила кривая улыбка и тут тягучий воздух разрезал соловьиный свист. Разбойники зашевелились, подобрались до рези в глазах, всматриваясь в дорогу. Поворот плывёт в зыбком мареве, будто призрак из детских сказок. Постепенно стала различима тонкая фигура в лёгком плаще, спасающем от палящего солнца. Женщина! Ризар широко улыбнулся, преступления против женщины самые сладкие. Ведь изнасилованная может родить, а такой бастард почти готовый преступник. Общество Закона само подтолкнёт его к Аргантосу. Какой прекрасный парадокс.

Женщина приблизилась и стала видна красная повязка на левой руке. Разбойники притихли, признав служителя Илмира. Атаман нахмурился, но, выхватив нож, двинулся наперерез. Покатый склон ложится под ноги, растоптанные сапоги приминают изумрудную траву, а из той скачут огромные кузнечики.

Илмиритка остановилась у подножия холма, сложила руки на груди. Довольно крупной, стоит заметить. Тонкая шея, вздёрнутый подбородок и изящное лицо с острым носом и огромными глазами цвета коры дуба. Чёрные волосы окаймляют лицо и свободно ниспадают на плечи.

— И что такая красотка забыла у Илмиритов? — Проворковал Ризар.

— Ризар бен Райк? — Сухо спросила курьер.

— О, я знаменит?

— Не более чем любой другой жрец.

— Хм... значит, ты ко мне?

Ризар вскинул руку и разбойники, начавшие спускаться, остановились жадно ощупывая взглядами женщину. Илмиритка кивнула, глаза у неё холодные и с такого расстояния цветом скорее напоминают мёрзлые каштаны.

— Для тебя послание и заказ. Устное, естественно.

— Хм... слушаю.

— Убей Роана эль Сквана.

— Зачем мне это?

— Деньги, которые ты получишь в храме полиса Лаконис. Пять тысяч золотых монет.

— Я тебя внимательно слушаю, дорогая.