Другая. Книга вторая

Глава 8

Когда я открыла глаза, то не сразу поняла, что уже не сплю: ужасно темно. Голова раскалывалась, но, как ни странно, больше ничего не болело.

–Уже очнулась?

В темноте не было видно, где сидел говорящий. Но голос Садра я узнала сразу.

Первым делом я пошевелила правой рукой и не сразу вспомнила, что вчера произошло. Только когда коснулась пальцами левой руки костяшек на правой, не досчиталась одного…пальца. Странное, неприятное ощущение, словно это произошло не со мной, нет. Палец был, я же чувствую его. Или это фантомные боли? Хотя никакой боли даже близко не было.

–Что произошло? Где Мерак? – холодно спросил Садр.

Ничего, ничего никогда не хочу слышать о нем. Никогда. Слезы потекли по щекам быстрее, чем я осознала это. Почему я не чувствую боли? Я кричала так громко, что горло охрипло, начало болеть. Но это вчера. Сейчас абсолютно ничего. Может, я все еще сплю?

Едва слышимый шорох в ногах заставил меня вздрогнуть и мгновенно усесться, притянув колени к груди.

–Элен, что произошло? – сдерживаемая злость принца испугала меня еще больше. Я уткнулась лицом в колени, обхватив их руками.

Брат Садра – чудовище. Я боюсь его. Моя мнимая храбрость перед ним испарилась. Еще за ужином я чувствовала, что Мерак изменился. Да, он всегда был холоден и равнодушен ко мне, пускай и были моменты странной мягкости в его поведении. Но не за ужином. Никогда так откровенно ненавистно он не смотрел на меня.

–Элен, пожалуйста! Не молчи!

Голос наследного принца прозвучал совсем близко. Я набрала в грудь побольше воздуха и начала говорить. Все. Абсолютно все, что со мной произошло. Не понимала, откуда во мне столько доверия к этому вампиру, но сейчас мне хотелось выговориться. И, наверное, быть услышанной, понятой. Прощенной? Возможно.

Я хотела убить Мерака. Ирбет рассказала мне о проклятии, но и без знаний о нем я бы это сделала. Единственное, что меня останавливало – кольцо. Ирбет дала мне кинжал, и спасибо тому дроу, Хайрону, что смог наложить стену невидимости прямо у всех вампиров под носом. Даже Сакрана, сидевшая рядом со мной, ничего не заметила. И как только Мерак переместил меня в комнату, с ним что–то начало происходить. Если бы я не знала о том, что он владел темной магией, я бы испугалась. От него, словно через кожу, наружу лез черный дым. Он был в ярости, и я совершенно не понимала почему. Первый удар был по лицу. Настолько сильный, что я упала на пол. Пока Мерак медлил, будто пытался справиться с безумием, я вытащила кинжал, спрятанный под платьем за спиной. Удобный приталенный ремень позволял закрепить рукоять так, что острие весь вечер впивалось мне в бок. Хорошо, что никто не заметил. Видимо, до крови дело не дошло.

И я отрубила свой палец, где было не снимаемое кольцо. Были мысли всадить кинжал в сердце вампира, но я слишком торопилась. Никаких вариантов в тот момент я не рассматривала. Заговоренный кинжал как по маслу прошелся сквозь кожу, кость…Наверное, чудом я не потеряла сознание от боли. И вместе с пальцем я отрезала от себя это чертово кольцо!

–Потом он словно… я не знаю…Он сошел с ума, Садр. Мне страшно.

Садр молча слушал, пока у меня были силы говорить без слез. Но на последней фразе я не выдержала. Вампир крепко прижал меня к себе.

Почему? Зачем он так делал? Он залечи мои раны, спас меня, выслушал. Почему я чувствую такое спокойствие рядом с ним?

–Я пришью твой палец…

–Нет! – вскрикнула, наконец подняв голову.

Слишком близко, я невольно отстранилась. Попыталась. Увы, Садр держал слишком крепко, а его холодные объятия на удивление не были противны. Он внимательно смотрел на меня. Наверняка, будь здесь светлее хоть немного, я бы различила его взгляд.

–Я найду способ снять кольцо. Только тогда пришью, – мягкий, такой мягкий голос, что я невольно поджала губы, пытаясь не расплакаться. Вампир продолжал: – Твоя красота слишком редкая, чтобы оставлять твои прекрасные руки в таком…состоянии.

Садр аккуратно погладил меня по правой руке, затем несильно сжал пальцы. Ему не противно? Я грустно улыбнулась, все еще сдерживая себя, чтобы не разрыдаться. Не считаю, что у меня редкая внешность, но сейчас его слова действительно помогали мне.

–Я отдам тебе кое–что, хорошо?

Вампир отстранился, а в углах зажглись свечи. Уверена, что это он.

Как же он…изменился? Нет, волосы не отросли и вес он не набрал, я же вчера с ним разговаривала и ничего такого не замечала. Но лицо казалось осунувшимся, а расстегнутый наполовину камзол заляпан в чем–то…кровь? Да и глаза, наполненные болью, тоской и чем–то еще. Неужели он настолько переживал за меня?

–Это кольцо гончих. Они смогут тебя защитить. Или по крайней мере, поднять такой шум, что я успею прийти.

Я не понимающе смотрела на принца, пока он надевал на палец серебряный перстень с красным камнем.

–Не бойся, его можно снять, – улыбнулся он, а я снова подметила, насколько замученным и уставшим он был. – У темных гончих, скажем, тоже есть магия крови. Их вой слышат те, чью кровь они попробовали. То еще испытание для ушей, – слабо усмехнулся вампир.

Я кивнула.

–Мерака нет в замке. Он тебе ничего не говорил?

Нет. Я плохо помнила то, как он рвал мою спину. После того, как магия вернулась ко мне, конечно же, убить младшего принца я не смогла. Только создать слабый щит, который в мгновение превратился в сгусток бесплотного дыма. Да и странная регенерация, которая всегда помогала мне, перестала действовать, когда я сбилась с попытки посчитать удары по спине. Эта мразь насиловала меня и раздирала когтями кожу… Видимо, я отключилась в тот момент, когда боль от отрезанного пальца смешалась с невыносимой горящей болью в спине. В какой–то момент мне послышалось, что когти вампира царапнули по костям..Ох..

Наверное, страх отразился в глазах, когда я вспоминала весь пережитый ужас. Садр мягко притянул меня к себе, успокаивающе поглаживая по волосам.

–Все будет хорошо, обещаю. Я вернусь, как только разберусь, что произошло с Мераком.

–Не уходи, пожалуйста.

Вампир остался. Мы пролежали в окровавленной постели до утра. Ни ему, ни мне не пришло в головы звать прислугу или хотя бы самостоятельно выкинуть все, что было в крови. Никто из больше не говорил. Садр, как и я, не хотел вспоминать произошедшее. И спасибо ему за то, что в этот раз позволил мне побыть в тишине. Когда я засыпала, почувствовала, как меня аккуратно перекладывали с сильной мужской груди на подушку.

***

Девушка сильнее натянула капюшон, пытаясь скрыть хотя бы часть лица. Совсем скоро она прибудет в Эр–Каар, ближайший город от того злополучного замка. Почему она не уехала раньше? Больше никогда не станет слушать брата! Будь проклят этот младший принц вампиров! Да и все эти мерзкие создания! После ночи с одним из них все тело ломило, хотя она выпила пять склянок регенерирующих зелий. Но самое главное, что она успела влить в кувшин две порции яда.

Ее руки до сих пор дрожали. Раз это для будущего темных эльфов, то она бы и не такое сделала. Однако до сих пор не понимала, за что Шаддар так бился. Ей не удалось увидеть Избранную, поэтому она так сильно задержалась, хотя должна была уехать в полдень. А не в полночь…

Карета неслась так быстро, что каждый камень или неровность норовили опрокинуть ее. Однако кучер из Эр–Каара, как и все из Гильдии Путей, обладал артефактом, который предотвращал поломку кареты. Они ехали чуть больше часа, рокха постепенно уставала, слышалось гулкое протяжное сопение животного. Скорее всего кучер попросит остановиться на несколько минут, чтобы рокха отдохнула.

Так и получилось. Девушка не стала выходить из кареты. Но темные дракхи! За что она платила? У нее было очень плохое предчувствие. Жаль, что она не владела настолько сильной магией, какой владел брат.

Отодвинув штору, она немного выглянула. Три серпа недвижимо висели в небе, редкие облака проплывали мимо. Но в пустоши, что была кругом, ощущалось напряжение. Девушке пришлось плотно задвинуть штору, чтобы кучер, только что спрыгнувший со своего места, не увидел ее лицо. Нельзя кидать сомнения на клан Темной Тиары, нельзя, чтобы бессмертные узнали,чтоона подмешала принцу.

Через некоторое время карету двинулась, а девушка спокойно выдохнула, хотя руки продолжали трястись. И только вдалеке мелькнул маленький силуэт крепости Эр–Каар, карета затормозила на мгновение.

Крик еще долго разносился ветром по пустоши, однако никто спасти ее не мог: ни мертвый кучер, ни обездвиженная рокха. Черный огонь охватил карету, а девушка смолкла, потеряв сознание из–за обжигающих языков пламени, которые еще долго обгладывали ее платье и кожу.

***

Мерак опустился на колени перед сгоревшей дотла каретой. Что–то холодное текло по щекам. Он провел дрожащими пальцами по ним – черная вампирская кровь. Тело горело, требовало новых жертв. Как только он осознал, что сделал с Элен, понял, что его отравили чем–то. Возможно, очередной усилитель темных дроу, а, может даже,темная ярость– редчайшее зелье, когда применявшееся в битвах.

Если он не поторопится до рассвета дойти до крепости, ослабеет окончательно. Вся выпитая кровь еще у замка была вылита на землю. Пришлось разрывать вены на запястьях клыками, так как зелье попалось чересчур сильное. И у принца не было никаких сомнений, что та девушка, притворившаяся прислугой, подмешала отраву в кувшин. Тем не менее, Мерак убил еще троих девиц, приставленных к ведьме. Он недолго пытал их, только потом понял, что они не врут и действительно ничего не знали про отравление.

Сил возвращаться в замок не было. Он должен был извиниться перед Элен, упасть на колени и молить о пощаде. Вампир закрыл лицо руками, не понимая, почему он плачет. Гнев? Ярость? Обида? Что, что было не так? Как только нелепая улыбка коснулась его губ, он расхохотался, как ненормальный.

Темные Боги, вот что значит иметь истинную пару! Он боялся навредить ей, боялся потерять! И когда причинил боль, понял, что сделал хуже только себе. Если бы не обет, вернувший ей жизнь, вампир бы больше никогда ее не увидел. А что теперь? Как она простит его? И сможет ли вообще?..

Понимание того, что то, что он получил, расходилось со словами отца, – оно погасило его сумасшедшую усмешку и уже затихший хохот. Отец после смерти его матери твердил, что только в истинной паре он найдет тепло. В детском сознании материнская любовь ассоциировалась только с теплом и защитой. Приятной и любимой материнской улыбкой. Но никак не с чудовищной болью в груди! А деформированное представление о любви в уже сформированном воспитании и разуме вампира никак не походило на то, что он чувствовал к Элен теперь.

Она же ни за что не простит его и будет права. Сколько боли он ей принес?

«Какой же я идиот. Я заслужил быть отвергнутым!», – мрачно усмехнулся Мерак, стирая остатки черных слез с лица. Может, лучшее, что он мог сделать для ведьмы – отправиться на Туманные острова и никогда не возвращаться?..

Вампир с усилием заставил себя подняться. Нет, он не станет бежать от судьбы. Сделает все, чтобы ведьма простила его. А если нет, что ж…Он вечно будет ждать ее прощения. Жизнь бессмертного и так невыносимое существование. Если она решит, что он заслужил навечно волочить за собой эту вину, он примет это. Но сейчас нужно добраться до крепости, иначе даже разгневанные упреки Элен он услышит не скоро.