Фараон

Глава 3

Двадцать восьмой год правления Его Величества царя Верхнего и Нижнего Египта Мааткара Хатшепсут Хенеметамон, да живёт она вечно; четырнадцатый год правления Его Величества царя Верхнего и Нижнего Египта Менкеперре Тутмоса Неферкеперу, да живёт он вечно, 10-й день первого месяца сезона перет.

— Царь очнулся! Он очнулся! — услышал я рядом радостный вопль, чуть не разорвавший мне голову, которая гудела, словно её засунули в бочку, а уже по той здорово поколотили кувалдой.

Открыв глаза я увидел, как надомной склонилось обеспокоенное лицо человека лет за пятьдесят, с медного цвета кожей, миндалевидными чёрными глазами, подведённые синим и чёрными короткими волосами.

— Бенермерут, он жив? — раздался неподалёку ещё один обеспокоенный молодой голос.

— Жив, ты, сын шакала, — огрызнулся тот, кого назвали непривычным для меня именем, — куда колесницу правил? Не видел, что дорога разбита?

— Простите господин, — жалобный голос приблизился, и я увидел над собой молодое лицо похожего формата, что и первое.

— Твоё величество, ты можешь говорить? Подняться? — мужчина достал откуда-то глиняную флягу и дал мне выпить какой-то кислятины.

Выплюнув дрянь изо рта я с трудом, с помощью мужчины, привстал и огляделся. Я сидел на пыльной укатанной дороге среди высоких пирамид, а рядом стояла какая-то двухколёсная повозка, в которую были запряжены два карликовых пони. Кроме двух человек, что я уже видел, нас окружало ещё человек двадцать вооружённых щитами и копьями, по-видимому военных, хотя одеты они были весьма свободно, лишь в набедренные повязки и сандалии, впрочем, головы были покрыты у всех тоже одинаковыми жёлтыми повязками, спускающимися до плеч.

— Где я? — удивлённо спросил я, поскольку последнее, что я помнил, это была женщина-кошка в той странной гробнице.

Старик схватился за рот, затем повернулся и дал затрещину молодому парню.

— Царь Хатшепсут, если узнает о случившемся, нас накажет, — тихо сказал он ему, — да и твой отец не станет нас защищать от её гнева.

— Простите господин Бенермерут, — проныл молодой человек, потирая затылок.

— Я спросил, где я! — мой тон стал угрожающим и обоих проняло.

— Менхеперра, — парень обратился ко мне, протягивая ладони, — мы поехали кататься на колеснице, потом колесо попало на камень и ты упал. Не помнишь этого?

— К чёрту подробности, — рыкнул недовольно я, — в какой точке мира? И на Земле вообще?

Оба открыли рты и недоумённо переглянулись.

— Что такое Земля? — осторожно поинтересовался более пожилой.

— Бог мой, — вздохнул я, — планета наша, где мы находимся. Круглая такая.

Выпученные глаза были мне ответом. Поняв, что от них я не дождусь ничего, я с трудом поднялся на ноги, оглядываясь кругом уже нормально. Определённо я был на том же месте, где был сегодня, схожесть некоторых пирамид и их расположение относительно друг друга были такими же, но вот их новенький вид и главное качество облицовки, внушали некоторое недоумение.

— Какой сейчас год? — я повернулся к двум тупым.

— Двадцать восьмой год правления Его Величества царя Мааткара Хатшепсут Хенеметамон; четырнадцатый год правления Его Величества царя Менкеперре Тутмоса Неферкеперу, — без запинки выдал молодой.

Эти имена были мне знакомы. Оба были из XVIII династии периода Нового царства, хрен знает какого года до нашей эры. По спине, несмотря на жаркую погоду, пробежал холодный пот.

— Эта тварь Бастет, меня что перекинула в Древний Египет?! — изумился я, ещё раз оглядываясь кругом. На то, чтобы это всё было не съёмочной площадкой, указывало огромное каменное плато со множеством пирамид.

— Богиня Бастет? — оба моментально насторожились.

— Низкая такая, наглая, с кошачьей головой и зелёными глазами, — кивнул я, показывая рукой примерный рост женщины-кошки, сотворившей со мной эту дичь.

Люди вокруг меня повалились на колени, все до единого.

— Сын бога, видел божество? — с сияющими глазами спросил меня пожилой.

— Я не сын бога, — я помотал головой, ничего не понимая из происходящего, — я …

Тут я прикусил язык. Маша говорила неоднократно, что фараонов почти всегда обожествляли, и если я вот так сразу буду отказываться от божественной сути, ни к чему хорошему это для меня не приведёт. Поскольку от меня ждали ответа, я брякнул первое, что пришло мне в голову.

— Я и есть бог.

Глаза египтян округлились ещё больше.

— А какой? — самым смелым оказался молодой парень.

Тут уже я судорожно стал перебирать в голове те имена, которые мне говорила Маша.

— «Говорить, что я Ра, наверно будет перебором, скажу что-то менее значимое из их пантеона, — мысли быстро пролетели в голове».

— Монту конечно, — я врал напропалую, вспоминая всё, что помнил из рассказов Маши, — сын Амона и Мут.

Я очень смутно разбирался в этом, но хотя бы убивать меня не собирались и то ладно, поскольку все стали усиленно бить головами по дороге, явно выражая мне своё почтение.

— Ладно, едем туда, где вы живёте люди, — я покрутил головой, — судя по тому, что меня эта тварь Бастет засунула в тело вашего царя, то наверняка мне нужно теперь есть и пить ещё, как обычный человек.

Пожилой вскочил на ноги и постоянно кланяясь, свистнул охране. Мне подогнали колесницу, я вспомнил, как назывались эти одноосные повозки, ко мне за управление конями встал пожилой, и мы поехали в сторону виднеющегося вдали города.

— Что за город? — спросил я, решив придерживаться своей первой идеи, прикидываться богом, поскольку объяснить своё незнание многого кругом по-другому я просто не мог. Я разговаривал с ними на том языке, который никогда не знал раньше, а сейчас без особых усилий с моей стороны мысли облегаются в слова и спокойно произносятся. Правда я заметил, что когда для этого мозг не находил нужного слова, он заменял его на русский аналог. Так что наверняка мои первые матерные тирады звучали для них весьма непривычно.

Вскоре нам стали попадаться большие поместья, с работающими на них людьми. При нашем приближении, многие бросали всё и падали на колени.

— Древняя столица, Мемфис, — ответил мне взрослый мужчина, — вы приехали сюда поохотиться и развлечься мой царь.

— Развлёкся, — проворчал я, тяжело вздохнув, что не укрылось от обоих. Они и до этого всю дорогу перешёптывались, а после моих последних слов вообще замолчали, лишь изредка обеспокоенно переглядываясь.

Первыми показались не сильно высокие, метров шесть стены, выложенные из каменных блоков песчаника, а также резко увеличилось количество людей, едущих на повозках или идущих по своим делам и все при виде нашего отряда также падали ниц или как минимум слезали с повозок. На воротах загудели горны и нас бросились встречать незнакомые нам люди, одетые в разноцветные ткани, по типу римского хитона.

— Царь! — кричали и кланялись они мне, но я никого не узнавал, а потому лишь махал в ответ рукой.

Люди сначала не понимали, почему я так холоден, но Бенермерут быстро им что-то сказал и они, вытаращив глаза и открыв рты провожали нас, стоя на месте. Меня везли по улицам весьма приличного размера города, где кругом высились дома и не побоюсь этого слова дворцы, настолько они были богато украшены рисунками и различными украшениями. Людей вокруг было также много, все разумеется уступали дорогу и бесконечно кланялись.

Вскоре мы прибыли к огромному, окружённому стеной дворцу и нас высыпало встречать ещё больше военных и слуг.

— Менхеперра, ты вернулся! — к носилкам подбежала молодая девушка, которая смотрела на меня сияющими от счастья глазами.

Я вылез из повозки и спокойно прошёл мимо неё, не зная, что делать в данной ситуации, поскольку я даже не представлял себе, кто это. Краем глаза я заметил, как на её лице, украшенном косметикой показались слёзы, но подошедший молодой парень, который был со мной, когда я очнулся, наклонился к ней и что-то прошептал. Девушка неверующе на него посмотрела, затем на меня.

— Куда идти? — я остановился на пороге дворца.

— Прошу вас сюда, бог Монту, — вперёд мгновенно вырвался мужчина меня сопровождающий и заторопился впереди, показывая дорогу.

Кругом высыпало всё больше людей, ошеломлёнными глазами смотря мне вслед. Видимо слухи быстрее молнии разлетались по дворцу. Он довёл меня до большого зала, где были циновками устланы полы во множество слоёв, а также виднелись подушки.

— Что вы люди обычно здесь делаете? — повернулся я к нему, — распорядитесь делать всё тоже, что делал царь, я не собираюсь нарушать заведённый порядок.

Он вздрогнул.

— Сейчас всё будет сделано, бог Монту, — пискнул он, прикрикнув на рабов и слуг. Отличить одних от других было крайне просто, на рабах не было практически ничего, кроме простых набедренных повязок, а слуги были одеты лучше, также украшали одежду медными, а кто-то даже и золотыми украшениями.

Трясущимися руками шесть девушек меня раздели, обмыли тряпками, пахнущими уксусом и затем протерев влажными полотенцами, переодели в другую одежду, похожую на ту, что была на мне недавно, только чистую и пахнущую травами. Забрав прежнюю, они быстро ретировались из помещения. Я остался один, но правда ненадолго. Скоро стали заносить блюда с едой и расставлять их передо мной. Положив три золотые ложки, слуги тоже быстро ушли. Мне пришлось есть в одиночестве, поскольку я не представлял себе, что делать и как вести себя дальше. Нужно было косить и дальше под бога, поскольку действительно так было легче всего объяснить своё незнание действительности. Делать вид, что просто травма головы я не хотел, ещё примут за дурачка и неизвестно ещё, что будет хуже.

Еда в своём большинстве была крайне простая, хотя и солённая с какими-то специями: хлеб, мясо птицы, виноград, лук, чеснок, даже гранат лежат на дальнем блюде. Правда, не успел я насытиться, как снаружи заиграли флейты, какие-то неизвестные мне струнные инструменты, затем раздался топот ног и дверь в зал открылась. В окружении множества людей, а также сопровождаемый Бенермерутом, ко мне вошёл мужчина, лет пятидесяти, с бритой головой и единственным оставленным длинным локоном на ней, посохом в руках, а также леопардовой шкурой на плечах и белой набедренной повязкой, украшенной поясом с золотыми цепочками и камнями. Остановившись около меня, он спросил.

— Ты тот, кто назвался богом Монту?

Я по его тону мгновенно понял, что это серьёзный наезд, потому единым движением вскочил на ноги и схватил его за ухо, больно крутанув его в сторону.

— Ты кто такой? Жалкий человеческий червь? — изумился я, добавляя в речь маты, так что наверняка меня сейчас плохо понимали все, но мне было всё равно. Ещё отец меня учил, что покушающихся на твою власть нужно сразу давить в зародыше, а этот пришлый чувак явно решил покуситься на мои права.

Он попытался вырваться, но я хоть и был ниже его, но зато крепче и сильнее, так что выкручивая ухо, вынудил его опуститься передо мной на колени.

— Так-то лучше, знай своё место человек, — фыркнул я, отпуская его надорванное ухо, из которого показались струйки крови.

Все окружающие замерли, даже охрана, никто не сдвинулся с места, поскольку напряжение просто висло в воздухе.