Где ты, Балто?

А холодная осень тем временем ползла-ползла и доползла до Хэллоуина. А конкретно — до Самайна, до дня всех святых, когда грани между мирами истончаются и становятся такими уязвимыми, что сильные духи чувствуют это и ищут малейшую лазейку в мир живых.

Гарри, хоть и не хотел праздновать Хэллоуин, считая это дискотекой на погосте, но против системы, как говорится, не попрешь… Весь замок желал праздника, и ему, хочешь не хочешь, а пришлось задвинуть тактичную скорбь по родителям, которых пусть и не помнил, но память о них уважал, и с огромной неохотой прийти вместе со всеми в Большой зал.

Тот, как и в прошлом году, был богато украшен тыквами, свечами и летучими мышами, по углам свисала декоративная паутина и дрыгались скелетики. Здесь же стоял и саркофаг из кабинета Локонса, снова выпущенная из гроба мумия на этот раз ни к кому не приставала, а тихо и мирно бродила по залу, щекоча всем нервы. Под потолком меж свечек и тыкв летал котосовик Глотик, устраивая шутливые погони за летучими мышками.

Студенты вырядились по тематике праздника: в колдовские балахоны и ведьмовские шляпы, увешались бусами из косточек и размалевали рожи пострашнее. Кое-кто был и в костюме Смерти, расхаживал по залу с бутафорскими косами и серпами. Дементоров на Хэллоуин Златопуст не допросился, поэтому сидел с видом обиженного буки и старательно дулся на жадного Северуса. Снейп потягивал через трубочку любимый перечно-мятный шербет и старался не заржать при виде надутых щечек блондинистого хомячка.

— Джинни где? — услышал я среди гомона голосов вопрос Перси. Оглянулся и увидел, как староста шарит глазами по залу в поисках младшей сестрёнки.

— А она в гостиной осталась, — пунктуально сообщила Гермиона. — По-моему, она неважно себя чувствует, сказала, что приляжет немножко поспать.

Подумав, Перси решил не беспокоить захандрившую сестричку и остался в зале. А мне в мозг вдруг ввинтился бестелесный голос:

— Ты бы проверил, Балто, не той ли черной тетрадкой девочка играется?

Завертев головой, я нашел Этелефу и просочился к нему сквозь праздничную толпу. Объяснил. Тот проникся, и мы вместе рванули в гостиную Гриффиндора. По пути Этелефа поинтересовался:

— А как получилось, что к тебе обратился чужой Хранитель?

— Случайно, — буркнул я. — Мы с Арконом за его подопечным присмотрели, вот и запомнил.

— Н-да, — протянул Этель. — Вечная проблема больших семей, когда дети рождаются чаще обычного. Так часто, что приходится нанимать ангела из отдела Небесной канцелярии. Ну а у того, сам понимаешь, заказ на заказе, времени на всех не хватает. Не у всех хэлмы появляются…

Хэлмы — это мы, лагуны и гваделоры, основная часть населения нашего мира. Рождаемся вместе с волшебниками, тогда как с людьми на свет являются ангелы, которых можно одалживать тем, у кого нет своего лагуна. У Рона его нет, но за ним присматривает наемный ангел. Они очень сильные, если не сказать — всемогущие, могут влиять не только на жизнь, но и на поступки, и на физический мир. Просто не всегда вмешиваются. Но не этот, Хранитель семьи Уизли всё же счел нужным предупредить меня о черной тетрадке.

Переместившись в гостиную, мы сразу же увидели маленькую Джинни: она сидела за дальним столом и, склонив голову, что-то писала. Мы встали по обе стороны от девочки и заглянули поверх её плеч в дневник.

«Дорогой Том, я не знаю, что мне делать. Сегодня Хэллоуин, и мой Герой ушел вместе со всеми на праздник, а я осталась, потому что не могу праздновать этот день, в который погибли родители моего Героя. Мне так плохо, Том, Он совсем не замечает меня, а я так люблю Его! Он такой красивый, такой мужественный…»

Ой, бедненькая. Я честно расчувствовался и с трудом проглотил комок в горле, хотел было погладить бедняжку по склоненной головке, как вдруг… Чернила пропали — втекли-впитались в лист. Отвалив челюсть, я обалдело смотрел, как на месте одной фразы из бумаги высачивается другая:

«Моя дорогая Джинни, я очень хорошо тебя понимаю и сочувствую всем сердцем. Хочешь привлечь его внимание?»

Едва прочтя, Джинни застрочила пером, от спешки ставя кляксы.

«Конечно хочу, Том!!! Как это сделать???!!!»

— Надо остановить это! — не своим голосом заорал Этелефа. Я вздрогнул и цапнул дневник, выхватывая его из-под носа девочки. И тут же ощутил в ладони странно знакомые эманации… А-а-ага-а, вот что за Том! Ну здравствуй, дорогой, не прошло и года… А Том «пишет» уже ответ, думая, что отвечает девочке.

«Впусти меня в себя, и я помогу тебе завладеть вниманием Гарри Поттера».

Оу, это я вовремя зашел! Ещё б чуть-чуть, и девочка была бы захвачена духом. Джинни озадаченно смотрела вверх — на парящую в воздухе тетрадку, я-то невидим. Смотрела-смотрела и не удержалась — спросила:

— Том, это ты ходишь?

А я, благодаря Гарри, живой и могу при желании показаться постороннему, что я и проделал — материализовался перед малышкой во всей своей пушисто-адмиральской красе. В синем камзоле с якоречками, только фуражки адмирала не хватает…

— Привет, Джинни! — пробасил я. — Том тебя обманывает, он хочет завладеть твоей душой. А подружиться с Гарри я сам тебе помогу, хорошо, маленькая?

Удивленная девчушка обрадованно закивала, безоглядно и сразу поверив мне. Н-да, доверчивый ребёнок, это… хм, не буду об этом. Но она и правда легкая добыча для маньяка!!! Надо с этим что-то делать, но осторожно, чтоб не сломать ей психику. Отдав дневник Этелю — пусть сам его за Грань относит — я присел перед девочкой и мягко заговорил:

— Дело в том, что Гарри не любит слишком пристального к себе внимания, он же не звезда сцены, как певцы группы «Ведуньи», за славой он не гонится. Будет достаточно, если ты тихо почитаешь книжку рядышком и попросишь Гарри объяснить тебе непонятное слово, поверь, этого вполне хватит для привлечения внимания и нормальных отношений.

— Правда? — удивленно подняла брови Джинни. — А Том как раз советовал стихами кумира завалить…

— И добился как раз обратного! — фыркнул я. — Да и откуда, он же Гарри не знает совсем.

— Но он говорил… писал то есть, что знает Гарри Поттера… — заикнулась Джинни. — Когда я написала, что Гарри Поттер — тот самый герой, от руки которого пал Тот-Кого-Нельзя-Называть, Том удивился и стал расспрашивать у меня все подробности, якобы, давно не слышал о Поттерах.

— Ну ещё бы, сам же Поттеров прибил! — буркнул я.

Девочка ахнула и огляделась в поисках дневника, но его уже не было здесь. Не найдя, Джинни потрясенно спросила:

— Неужели я переписывалась с убийцей?!

Я с сожалением покивал и успокоил, краем уха слушая далекий предсмертный вопль — Этелефа пронес дневник через Грань.

— Ты не бойся, маленькая, он теперь никому не сможет навредить.

Наверное, что-то было в моем голосе или в выражении моей львиной морды, потому что Джинни слезла со стула, шагнула ко мне и крепко обняла за шею, зарылась лицом в шерсть и тихо выдохнула:

— Спасибо вам, дяденька. Наверное, вы спасли мне жизнь…

Я молча обнял малышку и почувствовал, что она горячая — девчушка и вправду неважно себя чувствовала, вон температура такая.

— Это дневник, — сообщил мне бестелесный голос невидимки-ангела. — Он уже начал высасывать из неё силы. Спасибо вам, ребята, за то, что помогли избавиться от него.

Да не за что, друг, в конце концов — это наша работа, следить за благополучием наших подопечных. Девочку мы с Этелефой уложили на диванчик и пробыли с ней, пока она не заснула. Ну вот и ладно, сон придаст ей сил, и к утру, глядишь, совсем оправится, всё же мы вовремя пришли на помощь.

В Большой зал я вернулся с чувством полного удовлетворения и, остановившись в дверях, с удовольствием полюбовался на танцующую молодежь. Яркие синий и красный пятна привлекли мое внимание, присмотревшись, я узнал сестричек Патил в красочных сари, выплясывающих традиционный индийский танец. Тонкие руки над головой, гибкие талии с обнаженными пупочками, «змеиные» движения…

Мои мысли тут же устремились вниз — в глубокие подземелья, где в Тайной комнате мирно спал так и не пробужденный василиск. Вспомнился рокочущий глас Виджая, его просьба: «Помоги сберечь моего гада. Пересели его куда-нибудь, преврати во что-нибудь, только убери из замка, не дай его прикончить». Ну, вроде ему уже ничего не угрожает, но так долго спать тоже вредно, гаду лучше будет на родине, в своей родной стихии, где-нибудь в джунглях или в каких-нибудь развалинах заброшенного храма имени Кришны. Нашего с Сэнди волшебства, наверное, хватит, но перемещение гигантского змея всё же будет затратным делом, может, лучше попробовать по-другому?

Приняв сие решение, я тут же выловил Гарри и ввел его в курс всего. Ох, какая милая у него рожица сделалась! Глаза и рот приняли форму идеальной окружности, а само удивление прямо в потолок ввинтилось. Но мою просьбу он всё же исполнил — после праздника отловил сестричек Патил и попросил позвать в Хогвартс их отца.

Винод Аджай Патил прибыл сразу же, как получил весточку от дочек, не откладывая дело в долгий ящик — на следующий же день, чем поразил Дамблдора, не ожидавшего никаких посторонних гостей. Вошел он в Большой зал стремительным шагом, источая тонкий аромат дорогого парфюма, наплевав на предложение директора пройти в его кабинет. Падма и Парвати с почтением склонились к стопам своего отца, а господин Патил с тем же почтением поднял своих принцесс и нежно поцеловал каждую в идеальный пробор в смоляно-черных волосах.

— Ну, солнышки мои, зачем вы меня позвали, о, свирели сердца моего?

— О, папу́, нашему однокласснику понадобилась помощь от тебя! — мелодично пропела Падма.

— На, на, ачча́ — интенсивно замотала головой Парвати.

Отец прижал их головки к своей груди и ласково изрек:

— А где он, ваш одноклассник, какая помощь ему надобна, путри?

Девочки тут же оглянулись на Гарри, который поспешно вылез из-за стола и подошел к ним, с робким уважением моргая на великолепного индуса в костюме от «Гуччи». Но каким бы высоким ни был гость, в первую очередь он оставался отцом для своих драгоценных дочек, поэтому он прошел к ближней лавке и уселся на неё, готовый выслушать друга и одноклассника маленьких принцесс.

И в тишине Большого зала Гарри рассказал Виноду Патилу о том, что в Тайной комнате вот уже много столетий томится старый василиск, тоскующий по своей родине. И что вход в Тайную комнату находится за портретом Корвина Мракса, последнего змееуста в Англии. Винод внимательно слушал сбивчивую речь мальчика, ласково поглаживая того по темной макушке — примечательная черта всех индийцев, да… А когда Гарри договорил, сообщил задумчиво:

— Ну, дорогой, признаться, вести ошеломительные, но задача, к счастью, выполнима. Надеюсь, никто не будет против, если мы заберем змеиного царька с собой и переправим его по месту жительства?

Разумеется, в зале никто не был против, ага, тем более, что о василиске никто и не знал до сего момента. Дамблдор, правда, запротестовал было, затряс бородой по-козлиному, но Северус не дал ему пикнуть — нехорошо прищурился на него и одними губами проартикулировал «Эспекто Патронум!».