Где ты, Балто?

Часть 10. Внук Грома

Рон тоже попал в Гриффиндор, когда с него сняли Шляпу, он кинулся к столу, протолкался к Гарри и восторженно облапил его с воплем:

— Ты Гарри Поттер?! А я и не знал! Ух ты, это круто!..

Гарри кисло улыбнулся. От него никак не отставали, всем надо было пожать ему руку, обнять и похлопать по спине, проорать в ухо о том, что он потрясающий, настоящий герой и самый лучший в мире кумир.

Старик за профессорским столом умиленно сверкал очками и, к моей печальной досаде, был действительно счастлив видеть Гарри Поттера… Так что бейся не бейся башкой о столб, к деду было нереально предъявить никаких претензий — он был чист и невинен со всех сторон. Тем более когда он после короткого вступления велел кому-то подать на стол.

Золотые блюда на столах наполнились снедью, и упоительные запахи вкусной и питательной пищи напомнили детским организмам о том, что они целый день не жрали. Заурчали голодные желудки, и дети, на время забыв о Гарри Поттере, насели на еду. Гарри воспользовался внезапной передышкой и тоже похватал себе того-сего, до чего смог дотянуться.

После роскошного пира старшекурсники вразнобой исполнили школьный гимн, за время которого Гарри успел перекинуться парой слов с Перси насчет Квиррелла и Снейпа, проехаться по поводу адекватности директора и послушать части разговоров вокруг себя.

Потом настала пора покинуть зал: старосты собрали первачков и повели в башни и подземелья факультетов. К нашему облегчению, ребят поселили не в конюшнях, а во вполне комфортных спальнях. Мальчишек на Гриффиндоре оказалось всего пять, и их устроили в одной комнате, в которой поджидали пять роскошных кроватей с бархатными пологами. Они стояли в круглой башне и были расположены полукругом вокруг очага с высокой и прочной решеткой, весьма неплохо для старинного замка со средневековой системой отопления. В изголовье каждой кровати находился шкафчик-тумба для личных вещей, а у изножья уже ждали доставленные кем-то чемоданы, сумки и школьные сундуки.

Постель Гарри оказалась между кроватями Рона и Невилла, что ему, конечно же, понравилось. К счастью, башня имела приличные объемы, и между предметами мебели было довольно-таки просторно, у кроватей справа даже столики примостились. Кроме того, в башне имелось три высоких стрельчатых окна с широкими подоконниками, на одном из которых Гарри немного посидел, переживая и вспоминая приключения, прежде чем пойти спать. Мы тоже остались довольны комнатой, которую предоставили нашим подопечным на семь ближайших лет.

Вот только… Где-то на краю души скреблось неприятное ощущение тревоги. Стоило мне подумать о том, чтобы вернуться к себе домой, как начинали звякать колокольчики, от которых я на сей раз не имел права отмахиваться — в чужом незнакомом месте ребёнка действительно могла подстерегать опасность. На всякий случай я обследовал замок на предмет опасных зон и в нескольких местах обнаружил-таки потенциальную угрозу для жизни: в якобы закрытом коридоре сидел на цепи цербер, под ним спал усыпленный тролль, ещё ниже, глубоко в подвалах, сонно ворочался василиск, в кабинете директора готовился к перерождению феникс, в потайных закутках хоронились молодые и крайне ядовитые акромантулы, охотящиеся за серебром и хрусталем. И вдобавок ко всему вокруг замка шумел Запретный лес, полный темных тварей. И это не считая Черного озера с дикими русалоидами. Чувствуя, как вся моя шерсть встала дыбом, я срочно разыскал Этелефу и припер его к стенке.

— Что это за рассадник нечисти?! — истерично проорал я в клыкастую рожу.

Янтарные глаза крылатого эльфа недобро сощурились, а в голосе прозвучало предостережение:

— Не забывай о субординации, лагун Балтазар Нели! Дети все под охраной своих Хранителей. Или у тебя какие-то другие… интересы? — после зловещей паузы шепнул гваделор. Опомнившись, я разжал руки и выпустил скомканный воротник его батистовой рубашки. Смущенно потупился — ну, вообще-то я хотел домой, к Луне, но раз мне напомнили о моей задаче… В конце концов, это моя прямая обязанность — стеречь и беречь жизнь подопечного, а не отвлекаться на сторонние дела.

Честно покаявшись, я всё же настойчиво повторил вопрос в более вежливой форме:

— Но почему здесь так неуютно? Это же школа, куда дети приехали учиться!

— Имеешь в виду нормальных детей? — съехидничал Этелефа.

Снова я прикусил язык — и правда, Хогвартс-то школа для колдунов, а не для обычных детей. Все эти церберы, паучья молодь, вервольфы и иже с ними встали на свои места, приобрели совсем иную расцветку, став не чем-то опасным, а практическими объектами в волшебном школьном учреждении. Но с привидениями я был не согласен, слишком их много на квадратный метр. Сотен пять, если не меньше, и это в жилом-то замке! А ведь нормальные призраки обитают лишь в местах своего упокоения. Где убили — там и остаются, а не шляются по эфиру. При этом строго соблюдая территориальные догмы: один дом — одно привидение, исключение разве что составляет история Каспера, но их там целой семьей убили, так что их дом не виноват в том, что нечаянно стал семейным склепом с квартетом призраков.

А здешние поумирали явно не здесь, за исключением Катберта Биннса, скончавшегося прямо у себя в учительской. Остальные померли в других местах. Во всяком случае не имею представления, как к Хогвартсу оказался привязан Кровавый Барон, не в школе же он сдох, скованный цепями? Тот же вопрос к Почти Безголовому Нику, ну не прямо же здесь, на школьном дворе ему бошку рубили тупым топором? Или пятьсот лет назад это было в порядке вещей, и казни действительно приводили в исполнение прямо тут, на глазах у школьников?! Честно поискал плаху или хотя бы место, где в прошлом совершали казнь, и не нашел (слава Глену!) даже намека. Правда, смерти в школе случались, и последнее убийство было с полсотни лет тому назад — в туалете для девочек на втором этаже. Уж что-что, а это камни помнят, об этом даже простые люди догадываются, не зря же пишут, что у стен есть уши, а тут не только уши, но и глаза имеются. Очи Хогвартса всё видят, уши — всё слышат, а если прислушаться к его памяти, то можно услышать всю историю с самого его основания.

Короче, не понравилось мне такое количественное засилье привидений на одну жилплощадь, и я навел чары Пространства с таким расчетом, чтоб ни один призрак не приближался к Гарри ближе чем на пушечный выстрел. Ну и что, что линейные корабли и линейные крейсера тридцатых годов двадцатого века и Второй мировой войны могли бить на тридцать-тридцать пять километров? Это всего лишь означает, что привидений, пока Гарри в школе, поблизости НЕ БУДЕТ! Я так решил. А то ишь, понаехали…

Гарри очень сильный волшебник, а я такой же сильный Хранитель, так что моей ворожбе привидения не смогли воспротивиться и печальными облачками покорно воспарили прочь за пределы старинного замка. Не имея возможности просочиться обратно в обжитые стены, им пришлось попросту вернуться к местам своих последних упокоений, а Биннс наконец-то вспомнил о покое и тихо-мирно развеялся, устремившись к Седьмому Небу.

Великий Призрачный Исход, конечно же, был замечен, и у директора с педсоставом заболела голова по причине ухода учителя истории магии. Не понял… Этот сгусток тумана преподавал важный предмет? Да тьфу на вас, тоже мне, нашли проблему, наймите нормального живого человека из плоти и крови и поставьте его у грифельной доски. И не моя печаль, что историков среди магов раз-два и обчелся, ищите и обрящете. Вон в лесу целый табун историков бегает, кидай лассо — не хочу… Да-да, я о них и говорю, о кентаврах, разумная раса в диких условиях проживает, точные науки от отца к сыну передают, по звездам судьбы мира читают, а маги и в ус не дуют. Упс, простите, беру свои слова назад — один-таки дунул, озаботился и подумал о кентаврах, как о возможном источнике знаний. В общем, мудрый дедушка Дамблдор прогулялся в лес и пригласил одного кентавра в школу на пост преподавателя истории, предложив ему нежданную вакансию.

Гнедое тело принадлежало, судя по статям и росту, шайру, окладистая черная борода до середины груди и шикарная грива волос по цвету совпадали с таким же вороным роскошным хвостом, глаза цвета чая и черная, с серебряной вышивкой попона довершали благородный образ нового учителя истории. Имя у него было под стать — Иеремия Балобан. Его цивилизованность объяснилась просто — он приехал из Египта по заданию эмира проверить, как живут кентавры севернее Арабских эмиратов. Ну, судя по степени одичалости — хорошо живут, народ вольный, самодостаточный, в помощи не нуждаются, так что, считай, зря приехал. Реми уже собирался уезжать, да тут Дамблдора в лес принесло… Поняв, что в Хогвартсе внезапно нарисовалась свободная вакансия, Реми тут же принял решение остаться на должности преподавателя. Потому что заморскому кентавру в Англии очень понравилось, но для заповедника он был слишком цивилизован и жить дикарем не мог, поэтому и вцепился в предложение Дамблдора всеми руками и копытами.

Ну а дети получили весьма хорошего профессора с изумительной соколиной фамилией — Балобан. Таким образом мой нечаянный каприз пошел всем на пользу. Ну претило мне такое количество инфернальных субстанций в здании, где так много невинных деток. Ненормально это, неправильно, душам умерших абсолютно нечего делать рядом с ними, веселыми и живыми.

Ночь прошла спокойно. Придя на завтрак, Гарри получил от старосты расписание уроков на сегодня и выяснил, что его ждут Трансфигурация, Травология и Чары. Пожав плечами, он принялся за овсянку. Рядом, навалившись грудью на стол и положив на руки голову, дремал невыспавшийся Рон, он не привык так рано вставать. Невилл пучил глаза и пытался сообразить, как его Тревор, благополучно утерянный на платформе ещё в Лондоне, тем не менее оказался с ним в лодке в далекой горной Шотландии. Пока в голову приходило только одно разумное объяснение — чертова жаба умеет трансгрессировать… Ну и как от этой лягушки избавиться?..

После завтрака два факультета — Гриффиндор и Слизерин — отправились на урок Трансфигурации. МакГонагалл хоть и не выспалась, но на урок пришла, как штык, и теперь сидела на столе, поджидая студентов и осторожно прислушиваясь к себе, не веря тому, что выздоровела. Такого с ней никогда не случалось прежде, с чего же она могла приболеть, сроду же ничем не болела?! «Старость» — вкралась в голову совершенно кощунственная мысль, от которой кошка так и застыла на краю стола соляным столбиком. О, святой Андрей! Как старость?! Эта внезапная догадка так поразила её кошачью суть, что она никакого внимания не обратила на то, что студенты давно вошли в класс, расселись по местам и оглядываются по сторонам в поисках профессора.

Покачав головой, я пощелкал пальцами над головой соляной кошки, выводя её из ступора. Та вздрогнула, опомнилась и спрыгнула со стола, в прыжке превращаясь в высокую леди в зеленом тартане. Короткими отрывистыми рявками зачитала правила дисциплины в классе, провела вступительную лекцию о трансфигурации, после чего раздала всем спички и велела преобразовать их в иголки, для наглядности превратив свой стол в свинью и обратно. И она совсем не виновата в том, что превращение стола в свинью вызовет у кое-кого веселую истерику.