Где ты, Балто?

Часть 24. Спящий пассажир

За два месяца лета Гарри досконально изучил недоступную ранее территорию, обойдя все окраины Литтл Уингинга и прилегающие районы, включая часть Лондона. Теперь, как подростку, ему это было дозволено, и он, наверстывая прежние запреты, старательно раздвигал горизонты, таскаясь туда-сюда с огромной собакой на поводке. Сэнди, впрочем, тоже был при нем — любопытно выглядывал из сумки на боку.

В свободе Гарри не ограничивали, мальчик мог спокойно гулять весь день, тратя карманные деньги на перекусы, на автобусы и электрички у него был детский проездной. В один из таких дней Гарри добрался и до Чаринг-Кросс-Роуд, а оттуда через бар «Дырявый котел» проник в Косой переулок, где пополнил запас галлеонов и купил новые вещи к школе. Кот и пёс в банк были допущены, и Сэнди внимательно посмотрел на ключ в руке Гарри, тот заметил интерес кота и пояснил:

— Это я у Хагрида выпросил, ещё когда в первый раз сюда пришли. Увидел ключ и спросил — а почему он не у меня? — ну он и отдал.

— Это правильно! — одобрительно сказал Сэнди. — Волшебные вещи должны быть с законным хозяином, а не служить кому попало.

Ровер конфузливо прижал уши, как всегда делал, когда слышал человеческую речь кота. Подозреваю, он очень хотел получить ту же способность — говорить по-человечьи. Но строение собачьей глотки, увы, не располагала к такому, а что касается Сэнди, то он был псаммиадом, а не настоящим котом. Челюсти и язык настоящей кошки тоже не приспособлены к разговорной речи. МакГонагалл — отличный тому пример: её кошачья аниформа тоже помалкивает. Гарри заинтересовался.

— А ключ разве волшебный?

— Конечно! — подтвердил Сэнди. — Это ключ от зачарованного сейфа в банке Гринготтс, его нельзя потерять или украсть, он знает только одного хозяина, которому передается только по наследству. В руках другого он просто не откроет замки.

— Ух ты! — Гарри с уважением погладил ажурное колечко симпатичного золочёного ключика, привыкая к мысли, что ключ у него непростой.

Из друзей в Косом переулке Гарри встретил только одну Гермиону, которая дико ему обрадовалась и тут же подтащила к родителям.

— Мам, пап, смотрите, это Гарри, мой одноклассник из Хогвартса! — счастливо прозвенела девчонка, ещё более лохматая, чем обычно.

Высокий и чуть сутуловатый папа уныло окинул гаррину одежку и кисло осведомился:

— А созвониться с ним не?..

Мама прожгла дочку взглядом обманутой горгоны. Гермиона звонко хлопнула себя по лбу и быстро протарахтела:

— Ой, мам-пап, простите, а я забыла! — и к другу: — Гарри, у тебя телефон есть? Дашь номер?

Посмеиваясь про себя, Гарри достал из кармана блокнотик с карандашом и, черкнув циферки, отдал Гермионе оторванный листочек, начиная понимать причину скверного настроения старших Грейнджеров. Конечно, выслушивать от дочки в течение энного времени о том, что с волшебниками нет иной связи, кроме как через сов, и обнаружить, что кто-то из одноклассников вполне способен позвонить по телефону. Одет-то Гарри нормально, по-человечески.

Протащив папу-маму по магазинам, Гермиона поволокла всех на маггловскую часть города. Завернув в кафе, заняли один столик, старшие Грейнджеры начали изучать меню, и Гарри воспользовался минуткой, шепнув подруге:

— Клевая стрижка…

— Правда?! — просияла Гермиона. — Я просто подумала, что она не помешает.

— Ей воронье гнездо надоело, — дохлым голосом произнес папа из-за меню. — Теперь у неё на голове воробьиный шухер, разницы, по-моему, никакой…

— О боже! — мама с треском захлопнула меню. — Тут всё на сахаре! Здравствуй, кариес, прощайте, зубы!

— Не сказал бы, дорогая, вот в меню есть пастуший пирог к чаю, он вроде из мяса и картошки делается…

Тут встряла Гермиона.

— Мам, пап, а когда вы разрешите мне зубы подровнять?

— Зачем? — строго глянула на дочку мама. — Твои зубы хороши от природы.

— Но они выпирают! — заканючила Гермиона. — А я хочу ровную и красивую улыбку…

Гарри почувствовал, как в сумке согласно муркнул Сэнди и распушился, исполняя спонтанное желание, и запаниковал было, но тут же сообразил вовремя щелкнуть пальцами перед лицом Гермионы, спешно протараторив:

— Да будет так, ибо нет преграды чудесам! Раз-два-три, Гермиона, улыбнись!

Звонко тренькнул невидимый колокольчик, рот девочки на миг осветился, и Гермиона ахнула, поняв по прикусу и толчку, что во рту произошли перемены. Схватив мамину сумочку, она быстро выпотрошила её в поисках зеркальца, нашла и оскалилась в него, рассматривая ставшие ровными зубы. Взвизгнула и кинулась обнимать Гарри. Мама отвалила челюсть. Папа торопливо отложил меню и достал из кармашка часики на цепочке, откинул крышку… Поймал удивленный взгляд Гарри, глядящего на него поверх плеча подруги, и пояснил:

— Засекаю время, молодой человек, насколько миссис Грейнджер онемеет на этот раз.

Потом, когда страсти немного улеглись и ребята угостились мороженым, мистер Грейнджер продолжил начатую фразу:

— Раньше это было чаще, когда дочурка начала чудесить: что ни день, то тишина. Потом-то мы привыкли к волшебству, как это ни странно… К одиннадцатилетию Гермионы мы уже не особо чему-то удивлялись. Но профессор, превратившаяся в кошку, впечатлила нас на два часа, потом её крылатый котик заставил нас онеметь на полдня.

Посмотрев на миссис Грейнджер и оценив её соляное состояние, Гарри виновато заерзал. Гермиона, дорвавшаяся до запретного мороженого, ничего вокруг не замечала, полностью погруженная в морозно-сладкую нирвану. Каменно молчала миссис Грейнджер, сверля глазами дочку, волшебством выровнявшую себе зубы. Что-то рассказывал мистер Грейнджер. Тихо гудела многолюдная улица, мирно текущая мимо кафе, сидел и скучал привязанный снаружи черный пёс, тоскливо разглядывая табличку на двери кафе — перечеркнутый силуэт собаки…

В общем, мирная, спокойная прогулка обычным августовским днем, не предвещающая ничего дурного. И уж тем более никаких плохих сюрпризов не обещающая.

Кроме покатушек по городу, Гарри заглядывал в библиотеки, где искал и читал всё о динозаврах, интерес к ним у него никуда не делся, более того, он начал выискивать истории-аналоги, в которых упоминались драконы. И ведь нашел-таки! Коллекцию некоего Вольдемара Джульсруда, глиняные статуэтки которой изображали людей верхом на динозаврах. Причем некоторых ящеров ученые так и не смогли классифицировать, но Гарри запросто признал в них драконов: опалеглазого антипода и перуанского змеезуба, тварей, вполне уместных в Мексике, где были найдены фигурки «динозавров».

Я не вмешивался — пусть хоть этим увлекается, не сигареты же… Правда, намекнул как-то на спорт в надежде, что заинтересуется, но мальчишка обдал меня взглядом больного крокодила и желчно осведомился:

— А когда мне боксом-греблей заниматься? Во время летних сезонов, когда проводятся итоговые соревнования? Или осенью при школе? Я, что ли, виноват, что в Хогвартсе нет ни баскетбольных залов, ни футбольных клубов, ни боксерских секций, которые так обычны в нормальных колледжах? Конечно, можно устроить в Хогвартсе соревнования по гребле — лодки там имеются, но скажи это магам. Они или перетопят друг друга, или научатся летать на лодках над озером, поди знай, что они там придумают.

— А курить ты зачем начал? — истерично придрался я.

— Уже бросил! — рявкнул Гарри, заставив вздрогнуть всех, кто оказался поблизости. — Мне что, ребят ни за что ни про что обидеть? Мы все вместе начали, все вместе попробовали, и, как ты, наверное, заметил, мы вместе и бросили. Никто из нас не втянулся!

Договорив, он нырнул в книгу, яростно скребя зудящую щеку. Хотел было намекнуть, чтоб крем от прыщей купил, но не рискнул, побоялся нарваться на ещё один скандал — пацан стал страшно вредным. Да и потом, Гарри от них не особо страдал, попросту не заморачивался, что весь чем-то покрыт. Ну прыщи и прыщи, подумаешь! Пройдут когда-нибудь…

Нашел Гарри и исторические свидетельства одновременного сосуществования людей и «динозавров» — в рыцарских хрониках о воинах-драконоборцах. В репродукции Георгия Победоносца в гадине под копытами весьма условного коня Гарри признал василиска. Ещё какие-то гады признавались им как бариониксы и мелкие диплодоки, видимо, динозавровая молодь, которую ученые почему-то не признавали, привыкнув находить кости гигантских рептилий. А ведь диплодок вполне мог быть кем-то магическим.

Найдя и переписав к себе в тетрадь всё интересное, Гарри сдавал книги библиотекарю и с чувством полного удовлетворения покидал Хранилище Знаний. Я понуро плелся сзади, тоскуя непонятно по чему. Мне заняться было абсолютно нечем, у мальчика свои увлечения, любит пацан динозавров, что поделать…

— Эй, Балто, классное открытие, а? — жизнерадостно поделился он. — Теперь я точно знаю, что драконы — это потомки динозавров, а некоторые и вовсе их родственники!

— Ага… — кисло поддержал я. Век бы их не видеть. А Гарри, не замечая моего дурного настроения, продолжал беззаботно трындеть о своих обожаемых «завриках». Зато Ровер слушал с удовольствием и даже в чем-то поддерживал, согласно потявкивая в нужных местах. Так что слушатель у Поттера точно был.

Закончился август, и наутро первого сентября нас ждал пренеприятный сюрприз. Собрав вещи и заперев Буклю в клетку, Гарри оглянулся на Сэнди, лежавшего на кровати.

— Ну, Сэнди, я готов. Пошли.

Кот вдумчиво лизнул лапку. Гарри повторил:

— Сэнди, пора идти!

— Я не пойду, — отвел уши назад Сэнди.

— Что? — Гарри озадаченно наклонил голову к плечу.

— Я не пойду, — повторил Сэнди, упрямо глядя на Гарри. — Я останусь дома, ладно?

— Сэнди, ты не заболел? — встревоженный Гарри вернулся к кровати и попытался потрогать кошачий нос. Сэнди уклонился.

— Я здоров. Просто не хочу ехать в Хогвартс.

— Но почему? — Гарри растерянно плюхнулся рядом с котом. — Что случилось?

Сэнди честно задумался, потом неуверенно проговорил:

— Кажется, я стану слишком опасен в Хогвартсе в этом году… Или в Хогвартсе произойдет что-то нехорошее, от чего мне лучше держаться подальше. Гарри, прости, но я не хочу ехать с тобой. Возьми с собой Ровера, он точно там пригодится.

Всё ещё растерянный, Гарри вопросительно посмотрел на меня. Но я не обладал Даром предвидения, как Сэнди, поэтому лишь беспомощно развел руками, озадаченный не меньше мальчика. Расстроенно погладив кота на прощанье, Гарри с чемоданом и совой спустился вниз, в прихожую, где его ждал дядя.

— Дядя Вернон, Сэнди не хочет ехать со мной. Можно я возьму с собой Ровера?

Услышав это, подкатился Ровер, держа в пасти поводок и так виляя хвостом, что без слов стало ясно — он всеми лапами за! Вернон, к счастью, не стал возражать, спросил только, надо ли покупать билет собаке? А услышав, что не надо, велел садиться в машину.

Вид у Гермионы был какой-то оглушенный, когда Гарри увидел её на вокзале. Выйдя из машины, он подошел и с тревогой спросил:

— Гермиона, что случилась?

— Глотик! — растерянно посмотрела на него девочка. — Глотик отказался ехать со мной! Он даже поцарапал меня, когда я хотела настоять на своем. Он ударил меня лапой по руке и взлетел на шкаф, чтобы я его не достала, представляешь?