Сказки Бурого Медведя

— Нет, я оставлю её себе. Раз уж она нашла во мне своего спасителя, так значит, мне о ней и дальше заботиться.

С этими словами он постарался рукой стряхнуть с неё пыль, но из этого мало что вышло, зато кошка едва не вырвалась.

— Сиди ты, глупая, — погладил её рукой Карилис. — Ты даже не представляешь, в какой роскоши ты теперь будешь жить. Этой кровожадной черни, что собралась вокруг на твою смерть поглазеть, такое и не снилось!

Усадив кошку на согнутую, прижатую к груди левую руку и придерживая, чтобы та не удрала от своего счастья, правой, он важно раздвигая толпу двинулся на корабль.

— Эх, — прошамкала старуха, которая первой хотела взять кошку к себе. — Даже тут всё богатеям достаётся.

Повернулась и заковыляла к недалёким городским воротам.

— А ну стой, старая! — двинулся за ней один из десятка стражников, которые тоже подошли глянуть на сборище черни, да увидев что к чему, остались досмотреть развлечение до конца. — Что ты там про достойных граждан сказала? Что-то я тебя тут не видел ни разу! Ты откуда взялась?

— С неба прилетела, — остановилась старуха.

— Ну, надо быть вовсе бараном, чтобы этого не понять, ведь на небе таких красавиц как ты что гальки на берегу, — оскалился стражник, а остальные заржали шутке товарища.

— Бараном, говоришь? — усмехнулась старуха и легонько ткнула стражника своей клюкой. — Ну, будь бараном, коли тебе так хочется.

— Ой-ой-ой, смотрите, я уже бараном становлюсь! — притворно сморщился тот, и приблизив лицо вплотную к старухе, закричал как баран: — Бе-е-е! Бе-е-е! Видишь, старая, я уже баран! А-ха-ха! Бе-е-е!

Его друзья, держась за животы, уже просто покатывались от хохота, а ему всё было мало:

— Вот смотри, старая, я и стою как баран, видишь? — С этими словами он опустился на четвереньки и стал бодать друзей в ноги.

Те, дурачась, отпрыгивали, уворачиваясь от «бараньего» лба или подставляя ему щиты. Веселились уже на всю катушку, а когда снова оглянулись вокруг — бабки рядом не было.

— Ладно, Менон, хватит! Старуха куда-то делась, надо глянуть вокруг, мне тоже она показалась какой-то подозрительной, — попытался остановить разошедшегося друга десятник.

Менон на четвереньках остановился у его ног, мотнул головой, оторвал руки от земли, будто вставая, и вдруг неожиданно, как заправский баран, ударил сверху вниз лбом товарищу в колено. Он один в один повторил удар барана, когда тот, привстав на задние ноги, бьёт соперника всей мощью своего тела. Десятник, охнув, повалился на землю, хватаясь за сломанную ногу, а остальные бросились к Менону и в одну секунду скрутили его.

— Ты что, с ума сошёл, Менон? Хватит уже придуряться!

— Бе-е-е, — послышалось в ответ. Глаза Менона были пустыми и безумными, изо рта текла слюна, штаны промокли. — Б-бе-е-е.

Стражники раскрыли рты, творя охранительные от колдовства знаки, и некоторое время стояли молча, потом двое подняли раненого десятника и повели его к лекарю, другие двое ещё туже скрутили Менона, а остальные четверо ринулись искать старую колдунью, на ходу расспрашивая прохожих, не видел ли кто чудную старуху?

Одна женщина указала на переулок, где она только что скрылась, но рванувшиеся туда стражники никого не увидели. Переулок был длинный и пустой. Обкарканные потревоженной большой вороной, они ни с чем вернулись к месту происшествия.

— Эй, женщина! — отпирая каморку в трюме корабля, где помещались Рысь с Любляной и большая железная клетка с Вороном, позвал Карилис и показал появившейся Любляне белую кошку. — Надо помыть эту отважную зверюшку. Знаете, она, чтобы спастись от страшной смерти, залезла ко мне за пазуху!

Любляна на корабле ничего не делала для кого-то, кроме мужа и невольников, запертых в трюме, а уж на Карилиса и вовсе внимания обращала не больше, чем на комаров, но тут видимо тоже была очарована необычным видом котёнка. Карилис видел, как протянулись её руки и кошка, сама перейдя к этой женщине, устроилась на её руках, закрыла глаза и счастливо замурлыкала.

«Умеют же эти варвары общаться со зверями, — с завистью подумал Карилис. — Хотя чему тут удивляться? Они же сами ещё фактически звери».

— Помой её и накорми, — велел он ещё раз, и заперев дверь, пошёл проверить, как идёт погрузка припасов на корабль.

— А вот и та самая белая зверюшка, прибежавшая с волками, псом и вороной, — улыбнулся Рысь. — Иди-ка, с Вещим поговори для начала, с мамкой миловаться потом будете.

Лисёнка спрыгнула с мамкиных рук и подошла к Ворону:

— Здравствуй, Вещий! Мы пришли тебя спасти.

— Вы молодцы. Вы всё правильно сделали. Теперь осталось совсем немного.

— Это не мы, это бабушка Яга всё придумала! Она же и злодея Карилиса разыскала, и сказала, как нам с Павлонием сделать так, чтобы к вам попасть и сам злодей ничего не заподозрил.

— А кто такой этот Павлоний? — спросил Рысь.

— Это бабушкин пёс, который Карилису дом сторожил, а теперь ей псом служит.

— Ну что ж, слушай, что дальше надо сделать, — сказал Ворон. — Мы уже пробовали сломать клетку, да ничего не вышло, слишком крепкая она и замок хитрый. А ключ от него Карилис у себя на шее носит.

— Я видела целую связку, надетую на шею, когда у него за пазухой сидела! Эх, знать бы раньше, что это они!

— Раньше не надо. Выкради их, когда он в гостинице спать ляжет. Выберешься с ключами на улицу, там тебя Яга ждать будет. Она эти ключи нам и принесёт. А ты выбирайся из города к тому месту, где вы спали, когда сюда прибежали. За воротами тебя брат с Барсуком ждать будут.

— А как мы задвижку у двери снаружи откроем? — спросил Рысь. — Там ведь ещё и стражник стоит.

— Это уже Яга устроит, — каркнул Ворон и опять повернулся к Лисёнке: — Поняла, что делать надо?

— Конечно поняла, чего тут непонятного? Я же уже большая!

— Ну, раз большая, так скажи — что надо делать сейчас?

— М-м-м, — задумалась Лисёнка. — Наверное, мыться.

— Вот и умница, — похвалил Ворон.

Надо сказать, что говорили они не по-человечески, а так, как лесные с Вороном разговаривают. Поэтому из чужих никто их ни подслушать, ни даже заподозрить, что они разговаривают, не мог.

Обход корабля и дела, связанные с подготовкой к плаванию, заняли у Карилиса почти весь день. К вечеру он снова зашёл в каморку и посмотрел, как там его новая любимица. Когда он открыл дверь, та, уже чистая, с белой пушистой шёрсткой, стояла на задних лапках перед клеткой с Вороном, потом вдруг подпрыгнула на месте, и опустившись на все четыре лапы, взъерошив шерсть, выгнула спинку дугой. Затем упала, и перекатившись через спину, снова ощетинилась на Вещего. Ворон на всё это даже не смотрел, пребывая в каком-то своём полусонном состоянии. Заигрывания кошки его ничуть не интересовали. Зато Карилис был в восторге:

— Ах, какая прелесть! — умильно сложил он ладошки перед грудью. — А эта дремучая птица даже не думает оценить твои старания! Знаешь что? Пойдём-ка со мной в гостиницу, после всех трудностей и забот думаю, что мне не найти никого, кто бы лучше, чем такая проказница как ты, смог меня развеселить.

Взяв кошку, он устроил её на согнутой руке и отправился в свой шикарный номер в лучшей гостинице города. Уже завтра утром снова предстоит путь по морю, скучный и однообразный. И может, только эта маленькая зверюшка будет его развлечением и радостью. А может, станет и настоящим другом! Другом, которому не нужны твои деньги, земли, власть. В словах и делах которого не надо разглядывать скрытый смысл и подозревать в обмане. Другом, которому нужен ты. Ты — такой, какой есть. Среди людей настоящих друзей не найти, им всем нужно только, чтобы им что-то давали. Пока даёшь, ты друг, как не сможешь, вмиг отвернутся и никому ты будешь не нужен. Карилис пытался вспомнить хоть одного, кто остался бы с ним, если он вдруг станет нищим, и не смог. Даже Домокла, любимая дочь, скорее из жалости отравы подольёт, чем приютит старого и немощного отца. Нет людей, способных на настоящую дружбу, только животные. Похоже, что и у таких, как лесные, с которыми сейчас идёт война, осталось какое-то понятие о настоящей дружбе и родственных связях, вон как эта совершенно незнакомая кошка потянулась к жене варвара. Но им не выстоять против такого напоpa. В первый раз Карилису стало жалко этих людей, ведь вместе с ними что-то уйдёт из этого мира, и похоже, это что-то светлое, доброе и полезное. Полезное, но не в том мире, в котором живёт Карилис. В этом мире любая дружба закончится для тебя предательством, разорением и смертью в нищете. Поэтому в нём приходится быть одному и постоянно настороженным, чтобы тебя не обманули, не обокрали, не обсчитали…

Яга уже довольно давно наблюдала в окошко гостиницы, как Карилис после сытного и вкусного ужина играл с Лисёнкой, и дивилась девчонке, уж дюже быстро та освоилась в кошачьем теле. Как интересно ей бегать за всем, что шевелится, подкрадываться, ловить, играть с его руками, тут она правда не очень-то дала волю Карилису и несколько раз пребольно его оцарапала. Её ловкость Яга заметила, ещё когда готовила их с Павлонием к показательной погоне пса за кошкой, которую они разыграли в городе перед Карилисом и толпой. Ох, способная девчонка, надо бы её тоже к себе взять да обучить разным премудростям. Из неё хорошая ведунья выйдет, а потом глядишь, и волхва получится. Но вот игра закончилась, Лисёнка сделала вид, что сильно устала и хочет спать, уже не обращает внимания ни на кусочек тряпочки на верёвке, ни на пёрышко у носа.

Карилис сделал умильное лицо, перенёс кошку к себе на кровать, погасил светильники, снял одежду, оставшись в одной ночной рубашке, и тоже улёгся спать.

Ждать Яге пришлось ещё долго, но терпения ей было не занимать. Лисёнка появилась из подвала, вся в мусоре и паутине, но в зубах её была связка ключей на длинной золотой цепочке, которая волочилась за ней по земле, то и дело за что-нибудь цепляясь. Ворона слетела на землю:

— Ну, слава Богам, явилась.

— Извини, бабушка, — кладя перед Ягой ключи, стала оправдываться Лисёнка, — цепку мне не перегрызть, а снять ключи с шеи, чтобы он не проснулся, было очень трудно. С задвижкой на двери я долго провозилась, да потом выбираться пришлось почти через весь дом.

— Ничего, до рассвета время ещё есть, — успокоила её Яга. — Ты умница, девочка. Беги к лесу, там тебя брат с Барсуком встретят.

Лисёнка устала за целый день, хотелось спать, но что поделаешь, коли сама в поход вызвалась, да и понятно, что не время для отдыха. Коли жить хочешь — двигай лапками. Добравшись до ворот, она распластавшись брюхом по земле подлезла под здоровенную воротину, а пролезть сквозь рассчитанные, чтобы задержать людей, но никак не кошек, ячейки опущенной решётки ей и вовсе труда не составило. Сквозь каждую из них запросто пролезли бы и две кошки. Выбравшись в поле перед городом, она прислушалась и услышала рычание да шум от бега, который быстро приближался.

— Братец! — позвала она, но ответа не было, и острый кошачий слух определил чужого, да не одного.

Лисёнка не раздумывая юркнула обратно за решётку, и собачьи зубы щёлкнули у самого кончика хвоста, отхватив с него лишь пару волосинок. Первый пёс не мог пролезть сквозь слишком маленькие для него ячейки, и только зло рыча, раз за разом совал морду между прутьями, лязгая зубами. Лисёнка далеко не отбегала, ждала — может они, поняв, что попытки пробраться сквозь решётку безполезны, уберутся?