Терра. Часть 1. Наследие предков

— И потому твой отец решил быстренько Радомира на ком-нибудь женить?

— Радомиру давно пора жениться, Терра. Слухи о его непотребных отношениях с Авророй только славные имена семей наших подпортят.

— Тогда, почему бы Савелию Радомира на Авроре не женить?

— На Авроре? — нахмурился Гелиан. — О чем ты? Отец подобного союза в роду Птаховых не потерпит.

— То есть, как служить — Аврора хороша, а как замуж ее за племянника выдать — не годиться?

— Если ты моего мнения спрашиваешь, то предубеждений у меня никаких нет. Аврора — смышленая девица, рот на замке держать умеет и службу несет как подобает. Если бы встретила она мужчину хорошего, все бы в жизни ее само собой устроилось. Но, ты же видела, как ведет она себя странно. Кроме того, прошлое Авроры очень сильно на жизнь ее влияет: кто захочет породниться с девицей, которая читать не умеет? В роду Птаховых случайных союзов никогда не заключали. О правильном браке есть наука целая.

— Эта наука была запрещена предками, — вторила Терра. — Люди — не животные, чтобы выводить из них лучший вид!

— Запрещена была, но твои и мои предки руководствовались именно ей, выбирая себе жен и мужей.

— О чем это ты толкуешь?

— О том, что при особом сочетании генов в потомстве рождаются умные и красивые дети. Такие, например, как ты, Терра.

— Я не воплощение научных измышлений моих предков! — вторила Терра. — Если хочешь знать, мои родственники никогда не считали меня лучшей в их помете!

Гелиан ни с того ни с сего рассмеялся:

— «Помет»? Господи, Терра, ты как выдашь!

— Если мы говорим о «Евгенике», то слово «помет» как раз более уместно, нежели «поколение»! — воскликнула Терра.

— Я знаю, что люди — не горох и не дрозофилы, Терра. Но и ты не отрицай, что браки по расчету — привычная практика для наших семей. Есть ли разница: жениться на более состоятельном представителе поселения или на более умном? Разница есть, Терра, если в основу выбора положено не желание разбогатеть, а желание родить более умных детей. Издавна мои предки давали людям советы, на ком жениться стоит, а на ком — нет. Стеллары часто приходили к ним за советом, когда выбирали себе жену или мужа. И поверь, богатство для них стояло на последнем месте, нежели страх родить больных детей. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— О генетическом однообразии ты говоришь! Но кровнородственные браки на земле Стелларов давно запрещены!

— А откуда тебе знать, кто твой дальний родственник, а кто — нет?

— Каждый знает историю своего рода! — вторила Терра.

— Не каждый и далеко не всю. Вот поэтому на земле твоих предков всегда были те, кто вели родословные книги. И Птаховы были одними из этих людей.

— Ты говоришь ужасные вещи, Гелиан. И ужасней этих вещей только то, что ты сам в них веришь!

— Больные дети — вот что ужасно. Благодаря моим предкам в наших родах больные дети не рождались в течение последних пятидесяти лет!

— Меня ты тоже за родословную выбрал? — спросила Терра. — Подошла я тебе по всем признакам или были сомнения?

— Сомнений не было, — ответил Гелиан. — Генетически мы абсолютно разные и рода наши доселе никогда не пересекались. Это — хороший союз. Отличный, я бы сказал.

Терра почувствовала, как ее тошнит, как воротит от всего, что Гелиан говорит.

— И что же… Из трех схожих родословных ты выбрал одну, вполне сносную…

— Не могу уловить ход мыслей твоих.

— Ты все делал с умыслом, — произнесла она. — Все и всегда… Знаешь, то хладнокровие, с которым ты раскрываешь мне тайны прошлого моей семьи, с которым объясняешь мне, почему женился на мне и какие на то были причины, вызывает у меня отвращение. Все твои основания и доводы логичны, но среди них нет ни капли эмоций. Ты вообще умеешь чувствовать, Гелиан Птахов? Ты знаешь, что это такое: «испытывать эмоции»?

— Безусловно, я испытываю эмоции, Терра. Но не проявляю их в той мере, в которой ты, очевидно, ждешь.

Терра почувствовала во рту горький привкус желчи. Если бы у нее в желудке было хоть что-то, ее бы уже вырвало. Терра сглотнула желчь и встала с кровати. Она подошла к Гелиану и, наклонившись вперед, заглянула ему в глаза:

— Я смотрю на человека, уму и интеллекту которого нет равных, — прошептала она, — но, в то же время, этот человек обделен всем, что касается проявления эмоций и чувств.

Гелиан нахмурился:

— Терра, ты оскорбляешь меня?

— Думаешь? — приподняла брови Терра.

— Да. То, что ты говоришь похоже на оскорбление.

Терра вытянула вперед указательный палец и ткнула им Гелиана в лоб:

— Я воздаю хвалу тому, что заперто здесь, — прошептала Терра. — А тому, что здесь, — Терра опустила руку и указала пальцем на грудь Гелиана, — мне сказать нечего, ибо там ничего нет.

Выражение лица Гелиана из недоуменного превратилась в разъяренное:

— Я говорю тебе правду, которой больше никто не скажет! — зашипел он. — Предпочитаешь жить во лжи и обитать в своем вымышленном светлом мире, где есть только больные люди, которым ты, славная добрая Терра, сможешь помочь? Очнись! Мир вокруг тебя — другой. Неприятно слышать о «Евгенике»? О разумном выборе? О грехах твоих предков? Мне очень жаль, но это и есть правда, с которой тебе придется жить. Привыкай, Терра. Другого пути у тебя нет.

Терра поняла, что ей нечего на это ответить. Гелиан говорил о вещах, которые вполне могли произойти. Он рассказал ей о событиях, которые Стеллары никогда не упоминали в беседах между собой. Терра всегда гордилась своими предками. Терра впитала в себя гордость за свой род с молоком матери. Во что она верила? В каком мире жила? Дочь погрязшей в грехах семьи… Паршивая овца в роду жестоких пастухов…

Терра развернулась и молча направилась к кровати. Воспоминания о днях, когда никому не было дела до того, чем она занята, стали возникать перед глазами, словно вспышки молний в ночном небе. Блик — лица девчонок — ее ровесниц — которые с ужасом в глазах ждут, что Терра попросится с ними поиграть. Вспышка — жалость в глазах матери, когда Шанталь с подружками собирается идти купаться, но Терру с собой брать не хочет, потому что она «больная на голову». Яркое ночное небо — недовольство отца поведением Терры, которая собирается в дом Прокофьи вместо того, чтобы встретить праздник начала весны со всей семьей. Темнота — Терра ревет в своей комнате, потому что отец запретил ей держать в доме книги. Снова блик — смех сестер, когда Терра пыталась рассказать отцу о новом рецепте смеси для лечения лихорадки, а тот ответил, что лучше бы Терра придумала смесь для лечения дури в своей голове. Вспышка, яркое ночное небо и темнота. Вся жизнь, как череда одних и тех же повторяющихся картинок. Молнии бьют в землю, освещая небо и тут же гаснут, будто не было их никогда. Терра остается одна, в темноте, в глухоте, в немоте окружающего мира.

— Терра, — позвал ее Гелиан.

— Мне нечего тебе ответить, — она присела на кровать и взбила подушку.

— Я был предельно откровенен с тобой. Не станешь же ты злиться на меня за то, что я открыл тебе правду?

— Горькую правду… — прошептала Терра. — Странно все, Гелиан: понятно с одной стороны, а с другой — непонятно вовсе. Ты притащил в свой дом последнюю из рода Стелларов, обязав своих людей кланяться мне — представителю ненавистного им рода. Что может быть хуже этого? Пожалуй, хуже этого только одно: я — не самый выдающийся член своей некогда большой и знатной семьи.

— Перестань нести чушь!

— Да не чушь это, Гелиан, — с прискорбием отметила Терра. — Женись ты на Шанталь, все равно бы смог убедить меня помочь тебе в борьбе с недугом, ведь ты как никто другой знал, что я не разделяю убеждений знахарок о том, кому должны быть переданы знания об их ремесле. Но ты женился на мне, потому что…

Терра подняла голову и вновь взглянула на Гелиана:

— Потому что пожалел бедную овцу, обреченную на одиночество в своей большой и знатной семье пастухов.

Гелиан встал со стула, подошел к Терре и присел перед ней на корточки, заглядывая в глаза:

— Я никогда не испытывал жалости к тебе. Наоборот, твой незаурядный ум, твоя тяга к познанию всегда восхищали меня. Мне было интересно проводить с тобой время. С тобой я мог поговорить, о чем угодно, и не страшился быть непонятым.

— Значит, вот чего ты боялся… — прошептала Терра и протянула руку, прикоснувшись пальцами к его щеке. — Ты боялся, что она не поймет тебя…

Гелиан повернул голову и уткнулся носом в ладонь Терры.

— Кто меня не поймет, Терра? — спросил он, закрывая глаза.

— Уже не важно, — тихо ответила она и отняла руку от его лица.

Гелиан медленно открыл глаза и, взглянув на Терру еще раз, поднялся в полный рост.

— Я не понимаю, Терра, чего ты хочешь от меня…

— Ничего, — прошептала она. — Я ничего от тебя не хочу…

Терра забралась под одеяло и повернулась к нему спиной.

— Спокойной ночи, Гелиан Птахов.

— Спокойной ночи, Терра Стеллар, — ответил он в тишине.

***

Без пятнадцати минут полдень Терра стояла посреди палаты, поправляя рукава черного траурного платья. Согласно традициям ее народа, черные наряды она будет носить еще несколько дней, а затем, в течение месяца, станет повязывать черную ленту на запястье.

— Как я выгляжу? — обратилась Терра к Авроре.

— Хорошо, госпожа.

— Правду говори, врать не стоит.

Аврора отвела взгляд и улыбнулась:

— Черный вам не к лицу, госпожа. Но, таковы традиции ваших предков.

— А у вас как траур соблюдают? — поинтересовалась Терра.

— Ленту черную на руке носим с неделю, на том и трауру конец.

— А День Поминания у вас есть?

— Есть, — вздохнула Аврора. — По весне будет.

Терра заметила, как Аврора перестала улыбаться. Взгляд ее словно потускнел и затем она вовсе отвернулась от Терры.

— Тебе ведь тоже есть, кого поминать, Аврора… — вздохнула Терра, присаживаясь на стул.

— В нашем поселении, госпожа, каждому есть кого поминать.

— Ты говоришь о тех, кто так и не добрался до плодородных земель вместе с остальными?

— О них тоже, госпожа.

— Мне очень жаль, Аврора…

— Не стоит жалеть о том, госпожа, к чему вы не причастны.

— Спасибо за слово доброе, Аврора, — улыбнулась Терра. — Как только господин Гелиан за мной явится, ты можешь идти. Придешь в Главный дом часам к восьми: не думаю, что ужин начнется раньше. И надень что-нибудь приличнее… — Терра неопределенно махнула рукой, — …этого костюма.

— Госпожа, этот костюм — самый приличный наряд, который у меня есть.

— Ну, тогда платье надень какое-нибудь. Пусть оно и простым будет, но все же лучше, чем этот… …костюм.

— Госпожа, вы считаете мой костюм бесстыжим? — откровенно спросила Аврора.

— Не то, чтобы… — уклончиво ответила Терра.

Аврора улыбнулась:

— Госпожа, извините, что я напоминаю об этом, но мой долг — охранять вас. А охранник в платье — не лучший боец в строю…

Терра нахмурилась, услышав подобное:

— Аврора, я тебя на ужин зову, а не на пост охраны.

— Извините, госпожа, я неверно истолковала…

— Тебя что, на ужин в Главный дом никогда не приглашали? — удивилась Терра.

— В доме вашего мужа, госпожа, не принято за стол охранников усаживать. Только Катерина, начальница охраны вашей, пользуется этой привилегией, потому как близка она сильно семье Птаховых. Остальные соблюдают правила и стоят на своих постах: либо у дверей в столовую либо в коридоре, если их просят удалиться.