Лагерь «Зеро»

* * *

Труп Бригадира лежит на полу в кухне, Цветы стоят вокруг. В свете тусклых флуоресцентных ламп он кажется тушей животного, а не телом человека. Из него вытекают струйки крови, собираются на полу маленькими лужами. Юдифь приподнимает и отпускает его руку. Та шлепает по полу, как кусок мяса по колоде мясника.

Юдифь стирает тряпкой кровь с ножа Брадобрея и внимательно его осматривает. Затем смотрит на Розу и качает головой:

– А я-то гордилась, что у меня тут все по струночке. – Она убирает нож в поясную сумку. – Поговорим потом. Кто-нибудь, принесите швабру.

Она накрывает окровавленной тряпкой лицо Бригадира.

Цветы не двигаются.

– Он мертв, девочки, – отмахивается Мадам. – Теперь он уже ничего не может сделать.

Флёр находит швабру в шкафу и принимается убирать натекшую кровь. Фиалка наполняет ведро водой, а Жасмин рвет кухонное полотенце на части. Каждая из Цветов берет кусок и молча работает, пока не исчезает тянущийся из комнаты Розы до кухни кровавый след.

Сама Роза сидит за столом, закутавшись в одеяло. Она прерывисто дышит и молчит, когда Ирис ставит перед ней чашку чая.

– Дорогая, попей, – говорит Ирис и касается щеки Розы прохладной рукой. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, и поверь мне: это пройдет.

Роза приваливается к плечу старшего Цветка. Она смотрит на Бригадира, вспоминает его последние слова, и внутри поднимается ярость. Проклятый Дэмиен. И она, дура, ему доверилась. А теперь она потеряла с ним связь, а значит, и со своей матерью.

Только Ива кажется совершенно спокойной. Она моет охотничий нож Бригадира под краном и напевает что-то под нос. Когда вода становится прозрачной, Ива вытирает клинок носовым платком, убирает в кожаные ножны и пристегивает к поясу. Не поворачиваясь к Юдифи, она спрашивает:

– Что будем с ним делать?

Юдифь приматывает веревкой руки Бригадира к телу.

– Избавимся от него ночью.

Четкими, уверенными движениями она туже затягивает узлы. Со стороны Юдифь кажется беспечной, замечает Роза, почти счастливой.

Ива бросает взгляд на Розу:

– А я говорила, что не все мужчины безобидны.

– Я давно поняла, что он опасен, – Роза подбирает слова, пытаясь решить, как много можно сказать. – В туалете во время новогодней вечеринки…

– Да знаю я. Зачем, думаешь, вошла? – Ива смотрит на Цветы с окровавленными тряпками в руках и громко спрашивает Юдифь: – Как считаешь, они нам помогут?

– Они уже помогают, – смягчив голос, Мадам обращается к Цветам: – Я понимаю, все это кажется вам ужасным, но у меня не было выбора.

Она осторожно отбирает грязные тряпки и просит Цветы сесть за стол к Розе. Ива остается стоять в дверях, у ее ног устраивается Энни. Юдифь выбрасывает тряпки в мусорное ведро.

– Это было необходимо. – Она пренебрежительно указывает на труп Бригадира. – Этот человек напал на Розу. И кто знает, что он мог бы сделать с нами всеми, ощутив вкус власти.

Флёр начинает плакать, Ирис обнимает ее за плечи. Жасмин и Фиалка неотрывно смотрят в стол.

– Теперь, – продолжает Юдифь, – возьмитесь, пожалуйста, за руки.

Цветы переглядываются, но остаются неподвижны.

– Вы справитесь, – говорит Юдифь. – Только дотянитесь до сестры.

Флёр вкладывает ладонь в руку Ирис, и вскоре они образуют круг – каждая из Цветов крепко сжимает пальцы другой. Ива стискивает ладонь Розы и шепчет:

– Все будет хорошо. Мы о тебе позаботимся.

Юдифь улыбается.

– Вот. Так гораздо лучше, правда? – Она обходит стол и касается макушки каждого Цветка. – Милые мои Цветы. Знаете ли вы, что есть жизнь лучше той, на которую вы были обречены? – Ее голос становится жестче. – Знаете, какова сейчас реальность? Мужчины убивают женщин. Мужья избивают жен. Мужчины платят деньги, чтобы обращаться с женщиной так, как им заблагорассудится, или даже не платят. Мужчины насилуют. Мужчины разрушают. Мужчины консолидируют власть, и так повелось с начала времен. Биологический факт, что мужчина сильнее и крупнее, использовался как инструмент угнетения, способ удержать нас в доме, чтобы мы вынашивали их потомство и продолжали их род. Нет, – Юдифь качает головой, – хватит. Те дни закончились. И как только вы осознаете этот факт, то увидите в жизни потенциал. Один мертвый мужик – ничто по сравнению с разрушениями, которые они причинили этому миру.

Юдифь указывает на тело Бригадира:

– Его жизнь началась с женщины, в крови, и закончилась ею.

Роза наконец подает голос. Она старается говорить ровно:

– Давайте расскажем Мейеру, что произошло. Бригадир на меня напал. Мейер поймет, что это несчастный случай.

Юдифь пронзает ее острым взглядом.

– Поймет ли, Роза? Или рассердится, что его милый Цветок прятала в своей комнате нож? Мне не хотелось бы видеть, каков Мейер, когда ему перечат. Эмансипированные мужчины – самые порочные. Нет, Мейер поверит в то, что ему выгодно. А мертвое тело в глазах его инвесторов будет выглядеть очень невыгодно. На следующей неделе «Миллениум» закроют, и всех отправят домой без оплаты. Нас с тобой засудят за убийство, а остальные Цветы – как сообщниц. А вот мужчина, который отправился погулять по морозу после ночной попойки? Тут даже сомневаться не в чем.

– О чем вы? – удивленно спрашивает Роза.

– Делай, как я скажу, и никто ничего не узнает. Про Бригадира. Про Брадобрея. Обо всем этом. К утру каждая проснется в своей спальне, и все это покажется неприятным сном. А в следующем месяце мы уедем, и наши контракты будут оплачены. – Юдифь смотрит на все Цветы по очереди. – Все в деле?

Они смотрят в стол. Никто не говорит ни слова.

Юдифь снова указывает на мертвого Бригадира:

– Никто не станет его оплакивать, – и снова громко спрашивает: – Все в деле?

На этот раз Цветы поднимают взгляд и медленно кивают.

– Хорошо, – Юдифь поворачивается к Иве. – Неси простыню.

Ива выходит и возвращается с простыней в цветочек. Накидывает ее на труп Бригадира так, что остаются видны лишь грязные ботинки.

– Флёр, возьми, пожалуйста, один угол, – просит Юдифь. – Вот так, да. Ирис, бери другой. А теперь хорошенечко его заворачиваем. Вот так, молодцы, девочки. Представьте, что вы упаковываете подарок.

Когда они выезжают, на улице еще темно. Юдифь ведет оранжевый фургон с тонированными стеклами. Ива занимает переднее пассажирское место. Остальные Цветы сидят сзади, съежившись над трупом Бригадира. Роза устроилась прямо на металлическом полу, скрестив ноги, и когда автомобиль поворачивает, то к ней прижимается холодное мертвое тело.

Всю дорогу Флёр непрерывно плачет. Она утыкается в Ирис, и та крепко ее обнимает.

– Ну-ну, малышка, – нашептывает Ирис и гладит Флёр по волосам. – Все будет хорошо, обещаю.

Когда фургон наконец останавливается, распахивается боковая дверь, и фары освещают замерзшее озеро.

– Всем внимание, – командует Юдифь и велит Цветам развернуть тело.

Ива выходит на лед с фонариком и длинной пилой на плече.

Больше никто из Цветов не шевелится. Они стоят, тесно сгрудившись и обнимая друг друга.

Ива зовет их со льда. Юдифь перерезает веревку вокруг тела Бригадира.

– Она все приготовила. Так, теперь каждая берется за конечность – и тащим.

Роза берет себя в руки первой. Она хватается за холодную руку Бригадира. Он такой тяжелый, словно Роза тянет глыбу льда. Тело не двигается с места.

– Я не могу одна.

– Я с тобой, – отвечает Ирис и берется за вторую руку Бригадира.

Затем Жасмин берется за ногу, а Фиалка – за другую. Последней присоединяется Флёр, ей достается голова.

Юдифь кивает:

– Отлично, девочки. А теперь тяните.

Цветы волочат тело по льду, пока не добираются до Ивы. Та стоит на краю свежей проруби и светит фонариком в темную, покрытую рябью воду.

– Представьте, что бросаете монетку в фонтан, – подсказывает Юдифь.

Роза поудобнее перехватывает застывшие пальцы Бригадира. Она чувствует, как Цветы изо всех сил толкают тело к отверстию во льду, и сила их растет подобно шторму, крепчающему над водой.

– По моей команде, – поднимает руку Юдифь. – Раз… два… три!

Сердце Розы громко стучит в груди. Да, именно там, где пылает узел гнева. Даже здесь, на холоде, она чувствует тепло, мягкую пульсирующую волну, напоминающую, что в мире все не так. Или эта дрожь ненависти всегда была с ней, просто со временем усилилась?

Она толкает изо всех оставшихся сил. Тело Бригадира с плеском падает в темную воду. Ива подталкивает его пилой, пока он не исчезает подо льдом.

Когда Цветы возвращаются в фургон, над темными кронами деревьев поднимается солнце, отбрасывая оранжевые и розовые полосы на лед. В небе кружит ястреб, и на мгновение Роза представляет их с высоты птичьего полета.

Семь тел в строю.

Семь женщин, уходящих прочь от темной дыры.