Поющие барханы (сборник)

* * *

Рослый Аликул больно стукнулся головой о притолоку, когда входил в домик Бархана.

— Низковата у тебя дверь, Бархан, — пророкотал он и, пройдя мимо на почетное место, развалился на одеяле. Три подушки, которые почтительно подала ему Жумагуль, вмиг исчезли под его огромным, заплывшим жиром локтем. Оглядев комнату, он удивился ее более чем скромному убранству и несколько обескураженно протянул: — Н-да…

Жумагуль, которая никогда не принимала таких важных гостей, как Аликул, совсем растерялась. Все валилось у нее из рук, она дрожала от сознания непоправимой неподготовленности к приходу такой персоны. Полуживая от волнения, внесла она пыхтящий самовар.

Бархан, заметив, что Жумагуль трепещет перед гостем, шепнул ей на ухо: "Что с тобой?" — и даже ткнул ее по-свойски в бок. "Да, не привыкла моя жена к гостям. У Сейткула жена будто с пеленок только и делала, что ухаживала за гостями", — подумал он. Передавая чашку с чаем Аликулу, весело сказал:

— Легче выкопать колодец в Кызылкумах, чем найти что-нибудь покрепче в этом доме. Сами в рот не берем, никто из уважаемых гостей не заглядывает, так мы и не держим спиртного. Пока мой младший брат Сейткул живет под боком, он всегда выручит — примет начальников.

— Под начальниками ты разумеешь, конечно, посторонних людей, незнакомых, Баке, не меня же? — засмеялся Аликул.

— Не вас, вас-то я хорошо знаю… Ну ладно! Люди вы оба умные, уважаемые, но совета почему-то у меня просите, так?.. — А про себя подумал: "Наверно, они меня разыгрывают, подшучу над ними и я". — Да, ага, угощайтесь, угощайтесь, чем богаты, как говорится, тем и рады. Дастархан мой, правда, скромен, да сами знаете, не готовились мы нынче с Жумагуль к приему гостей.

— К делу, Баке, к делу, — прервал Аликул. — Как быть, где выход для нас?

— Для вас, для вас… Вам, уважаемый, с Сейткулом я посоветую вот что. Надо освежевать все до одной овцы. По всем правилам. Потом погрузить мясо на вашу, уважаемый, машину и отвезти его в Чу. Там большой базар, никто никого не знает, людей — как в муравейнике. Кто разберет, что это за мясо, — погибших или прирезанных овец. За килограмм просите по три рубля, а то и по пяти, прямо с ножа унесут, ручаюсь!

Сейткул подался всем телом к Бархану:

— Ну, а потом?..

— А потом… кучу денег заработаете.

— Господи, да я тебя о чем спрашиваю: чем мы возместим потерю двадцати пяти маток? — Аликул с ожесточением ударил кулаком по подушке.

— Не спешите, почтеннейший. Сейткул съездит в Талдыозек. Возьмет с собой часть, небольшую часть, этих самых денег. В ауле полным-полно его родственников, близких и дальних. Пусть поплачется им, деликатно, тонко поплачется: дескать, беда постигла, попросит помощи. Ну, угостите их, подмажьте… Ручаюсь, каждый из них по одной овце ко двору Сейткула приволочет. Кое-кто, глядишь, и ягненка шестимесячного приведет. Вам, разумеется, не ягненок нужен и не годовалая овца, а полноценная матка, которая сама ягнятами может разродиться… Так вот к каждому ягненку привяжите на шею вместо колокольчика по "Экстре", обойдите всех именитых чабанов в округе, тех, конечно, какие подобрее да попокладистее, какие могут посочувствовать, изложите им ваше дело. Они вам вместо ягнят с "Экстрой" маток дадут. Без шума, без огласки, думаю, вы и восполните потерю. Да еще останетесь при деньгах.

— Это же гениально! — просиял Сейткул.

— Да он шутит! Это стыдно, — сорвалось у Жумагуль. Она никак не могла унять заколотившегося сердца. — Ведь продавать мясо дохлых овец — это ведь самый что ни на есть грех. И как только, Бархан, у тебя язык повернулся отпускать такие шуточки.

— Это уж им решать — хорош мой совет или плох. Принять его всерьез или как шутку. — Бархан опрокинул пустую пиалу кверху дном и отодвинулся от стола.

Аликул долго молчал, прикидывая, чем все это может обернуться.

— Ох, молодец, ох голова… — наконец вымолвил он. — Разумный совет, Баке, спасибо тебе. Так и надо сделать!

— Да я же разыграл вас, уважаемые. Неужели вы не поняли? Все можно сделать гораздо проще и справедливее. Мой совет… — пробовал вставить слово Бархан.

— Э, брось, какой такой розыгрыш! Это же здорово! Но имей в виду — никому больше об этом ни слова! — В голосе Аликула зазвучал металл: — Держи язык за зубами, тогда двойное спасибо тебе будет.

— Хорошо, — растерянно произнес Бархан. Он надеялся, что его гости сейчас либо рассмеются, либо обругают его — чего-де издеваешься над нами в трудную минуту! Мы за помощью к тебе, как к человеку, а ты…

— Молчок, только чтоб все было шито-крыто, слышишь, Баке? — донесся до него голос Аликула. — А уж обеспечить тебя сеном на зиму — это моя забота. Все будет в лучшем виде.

Над зимовкой, затерявшейся в просторах Кызылкумов, пролетел, посверкивая огнями, еще один самолет…