И это пройдет…

8 августа 2008

Аня разглядывала себя в огромное зеркало в золоченой раме. Голубой купальник подчеркивал ее красивую фигуру, но девушку занимало совсем другое. Данька никак не шел из ее головы.

Недавно у Ани был день рождения, чтобы поздравить ее, Андрей прошел 30 километров пешком, выпросил увольнительную в военном лагере и добрался к ней. А Данька не сделал ничего, он просто забыл, позвонил через три дня, но лишь для того, чтобы позвать ее на вечер поэзии. Аня стиснула зубы, представив всю ту разношерстную тусовку: девочки с цветными волосами, странные, не очень опрятные мальчики, но главное- полное отсутствие смыслов. Она целый вечер просидела на городском пляже, вдыхая запах впитавшегося в песок пива, наблюдая, как горстка литературной молодежи читает свои вирши. Нет, все-таки Андрей — это правильный выбор. Для него Аня была королевой. Парень очень старался: под окнами дома красовалось признание в любви, ваза никогда не пустела, в ней каждую неделю появлялся новый букет. Такого внимания Ане никто не оказывал. Сейчас они собирались на море. Запищал телефон. Открыв сообщение, она пробежала глазами по строчкам:

«Никуда не едем, там война, вызвали в училище».

Что значит война? Почему они никуда не едут? Аня замерла. Не осознав до конца суть, она медленно двинулась к кассе, держа купальник в руках.

Войдя в квартиру, Аня услышала звук работающего телевизора. Мама была на кухне.

— Привет, — крикнула мама, голос ее был напряженным.

— Мы никуда не едем, — сказала Аня, садясь на табуретку, прячущуюся между столом и холодильником. Мама резала морковь, оранжевые ломтики вылетали из-под блестящего, тонкого лезвия. Лицо ее было печальное и уставшее.

— И слава Богу, — нервно проговорила она. — Ты даже не представляешь, что там творится. Пол жизни буду помнить рассказ Карины Георгиевны.

Аня знала, что это мамина коллега, она работала в бухгалтерии. После института, будучи юной девушкой, она уехала по распределению в Сухум, как ей это удалось, мама не рассказывала, история была о другом. В марте 1989 года в деревне Лыхны собралось несколько тысяч абхазцев, которые желали выйти из состава Грузии, восстановить статус республики. Следом недовольства разыгрались в Сухуме. Регион находился как на пороховой бочке. Абхазцы требовали исторической справедливости и независимости. После развала Союза ситуация накалилась до предела. Грузия восстановила конституцию 1921 года, тем самым фактически отменив автономный абхазский статус. Верховный совет республики бойкотировал это решения, требовал признать свою независимость. 14 августа 1992 года началась настоящая война.

Женщина вспоминала, как под обстрелами, спрятав под мышки своих сыновей в тапках и халате без документов, бежала она через кордон российских миротворцев с криком: «Я русская!». Страшные события повлекли гибель многих людей. Беспощадность и ненависть царили в регионе. Ей пришлось прятать лица детей не просто так. Через границу в самом начале пропускали только русских. Дети Карины Георгиевны унаследовали темные глаза и отцовский нос. Муж маминой коллеги родился и вырос в Сухуми. Он работал учителем в школе и после резни, которая там состоялась, собирал отрезанные головы своих учеников. Эта трагедия оставила на нем неизгладимый отпечаток. Мужчина перестал улыбаться и мгновенно поседел.

Мама встала, выключила пыхтящий чайник. Достала две кружки, одна была ярко желтая, с веселой улыбкой и носом кнопочкой. Вторая белая, с нежными розовыми цветочками. Плеснула в них дымящийся кипяток и бросила 2 заварочных пакетика. Аня следила за мамой, как ей удается сохранять спокойствие, когда вокруг хаос и мрак?

Она не могла понять, почему люди настолько непримиримы. Ведь сейчас не древний мир с первобытными законами. Как клочок земли может стоить стольких жизней? Ей казалось, что чем дальше уходило то время, тем меньше обсуждались ужасы военного бытия. Лишь изредка вставали они как серые тени, леденили душу. И вот теперь Аня воочию увидела историю. Ей стало очень страшно.

— Мам, почему Грузия нападает на Абхазию, ведь люди имеют право сами определять, как они хотят жить? Почему Россия должна защищать эти территории, ведь это же не наша земля? — Аня с волнением смотрела на мать.

— Мы защищаем, потому что там в первую очередь люди, простые, такие как мы с тобой, — мама сделала паузу, внимательно посмотрела на дочь, — представь, что кто-то захочет напасть на нас, а помощь не придет?

Аня задумалась. Действительно, а что, если никто не поможет, а им будут резать головы. В ее глазах русские военные выглядели настоящими героями. Она вспомнила пышные парады, блестящие на солнце сапоги, начищенные сверкающие кокарды и пряжки, гордые взгляды красивых, статных мужчин. Теперь она смотрела на это иначе. В груди все сжалось. Ей представился Андрей, принимающий участие в боях за жизни людей. Его серые глаза светились праведным огнем, он настоящий герой. Девушка восхищенно вздохнула.

День тянулся медленно. Аня следила за новостями по телевизору и ждала, что Андрея вот-вот отправят на границу. Тоска и горечь сдавливали сердце девушки. Страх потери сделал Андрея поистине лирическим героем. Аня почувствовала к нему странную нежность. Она ходила по комнате, тоскливо глядя в окно. Лучи заходящего солнца подсвечивали парк, пробегали по железным крышам далеких домов. За ними лентой тянулась железная дорога. Ане казалось, что в эти дни поезда проходят по ней чаще чем обычно. Протяжные гудки били по ушам.

***

Оля лежала на галечном пляже, ее окружало солнце и тепло. Она потянулась, поправила лямку купальника, которую стянула для ровного загара и перелистнула страницу книги. «Гарри Поттер и дары смерти» были для нее особенными. Она простояла в очереди в магазине 2,5 часа, чтоб купить ее в первый день продаж. Ей казалось, что магический мир должен быть каким-то другим. Но герои были настолько понятны, что Оля полюбила их с первой страницы. Именно сюжет о мальчике волшебнике вдохновлял ее, помогал держать эмоции в трудную минуту. Оля не всегда могла объяснить себе, что особенного она находит в этой книге, но она была ее любимой. Как-то давно-давно, когда в сеть попала 4 часть с ужасным переводом, ее одноклассница на принтере распечатала кучу страниц. Сброшюрованные их передавали от девочки к девочке как зеницу ока. Оля прочитала книгу за ночь. Сейчас, наслаждаясь солнечными лучами и шумом моря, она была погружена в магические строчки, где непременно будет счастливый финал. И у нее тоже будет, она была уверена в этом. С 1 сентября она опять идет в новую школу. Ее ждет много алгебры, физики и геометрии. Но она к этому готова. А еще новые знакомства и впечатления. С недавних пор Оля начала замечать, что для хорошего настроения ей необходимо постоянно быть в движении, общаться, что-то узнавать. Тяга к переменам гнала ее вперед. Она постоянно самосовершенствовалась и требовала того же от других. Думая об этом, она саркастично улыбнулась. Ей вспомнился Пашка, которого она пыталась менять. Когда он все-таки выбрал ее, а не Аню, она поставила ему еще ряд условий. Одним из них было — бросить курить. Но он так и не смог. А Оля не понимала, почему Аня принимает его таким, неужели ей все нравится? Несмотря на то, что с Аней у них сохранились дружеские отношения, она хотела, чтобы подруга менялась, росла, а та все больше увлекалась своей театральной жизнью и витала в облаках. Даже Мира стала думать о своём будущем. Оля видела, с каким мастерством Мирослава шьет. Было невозможно оторвать глаз от расписной батиковой юбки, которую она сшила к лету. Правда у Миры были свои заскоки, которые Оля точна не одобряла. Мирка танцевала Go-Go. То ли там действительно неплохо платили, то ли еще что-то, Оля не знала. Но в выходные по вечерам подружка пропадала в клубе, где вокруг нее сновали разные малоприятные элементы.