И это пройдет…

Сентябрь 2011 год

Аня сидела за столиком в ресторане. Был юбилей начальника Андрея, она до последнего отказывалась. Но муж настоял. Вот теперь она практически задыхалась от скуки, бесконечные тосты становились все менее понятными, гости ели, пили и куражились. Лица постоянно менялись, кто-то уходил, кто-то подъезжал. Пили штрафную. Водка текла рекой. Рядом гуляла еще какая-то компания. Они обменивались пожеланиями и братались. Это Аню уже не удивляло. Она привыкла, что в военном городке почти все друг друга знают. Из динамиков лилась музыка лохматых 90-х, 3 минуты назад пела Натали: «Ветер с моря дул, ветер с моря дул…». Жена именинника с подружкой отплясывали сумасшедший танец. Они вертелись словно матрешки из фильма «Путешествие итальянцев в России», топали каблуками так, что из-под железных набоек вылетали искры. Сейчас же глухо звучало пафосное: «Ах, какая женщина, мне б такую». Аня помнила, как мама танцевала под эту песню на юбилее крестной. Тогда на полу тоже был синий кафель, а на десерт подавали булочки со взбитыми сливками.

— Потанцуем? — прозвучал за спиной ужасно знакомый голос.

Аня повернулась, облокотившись на ее стул, стоял Игорь.

— Я не могу, — ответила она, указывая взглядом на мужа.

Игорь тронул его плечо, Андрей оторвался от животрепещущей беседы с одним из коллег, они рьяно спорили о ремонте двигателя и старте новой погрузки.

— Разрешите пригласить вашу даму, — спокойно, выдержанно, интеллигентно, обратился к нему Игорь, — она отказала мне, ссылаясь на то, что вы будете против.

Андрей непонимающе уставился на Аню. Конечно, он был против, чтоб непонятный мужик танцевал с его женой, но сам он тоже не собирался развлекать ее и сейчас гадал, взбесится она дома или нет. В конце концов он одобрительно кивнул. Пусть потанцует, ничего страшного в этом не будет, он же здесь.

— Если хочет, пусть идет, — ответил он и повернулся к своему собеседнику.

— Пошли, — тихо прошептал он ей на ухо, с силой сжимая плечо. Аня вздрогнула от неожиданной боли. Игорь недобро улыбнулся.

Он вел уверенно, держался очень близко, его рука постепенно двигалась вниз по спине.

— Перестань, не надо так, — возмутилась Аня.

— А как надо, — прорычал он ей в ухо, — я три месяца как дурак мечусь, а тебе и дела нет.

— Что ты хочешь от меня, ты сам не звонил, не писал…

— Я хочу тебя, — выдохнув Ане в лицо алкогольными парами, ответил Игорь.

— Слушай, давай закончим, — дернулась она, — я не хочу.

Он стиснул ей руку. Она поморщилась от боли. Его глаза потемнели от злости и удовлетворения.

— Врешь, я же чувствую, как ты дышишь, вижу твои глаза, ничего не изменилось, — он прижал ее еще сильнее.

— Прекрати, ты пьян, а здесь мой муж, — Аня чувствовала себя совершенно растерянной. Она не знала, что ей делать, мурашки страха поползли по спине.

— Муж, муж, объелся груш, — засмеялся Игорь, он ослабил хватку, голос его выровнялся, словно он овладел собой, — дай мне шанс, ты мне нужна, — прозвучало это как-то глухо.

— Не сегодня, не здесь, — стараясь отодвинуться от него, ответила Аня.

— Я забыл, как называется тот болотный дурман, которым пахнут твои духи?

— Это иланг-иланг, — растерянно повторила Аня.

— Я даже подушку дома выкинул, чтоб только не чувствовать этот запах. Он сводит меня с ума, — пробасил Игорь ей в ухо. Эти 3 месяца были для него действительно адскими. Он как бешеный пес орал на подчиненных, носился по городу, пару раз чуть не попал в ДТП. Знакомился с девушками, но общение с ними не только не снимало напряжение, а наоборот раздражало. Они казались глупыми пустышками, в них не было ни тайны, ни загадки. Секс сводился к механике. Но звонить Ане он не хотел. Даже себе ему не нравилось признаваться в том, что он, взрослый мужик, потерял голову от вчерашней школьницы. Он хотел до последнего оставаться главным.

Музыка кончилась, но Игорь продолжал сжимать Анину ладонь.

— Пожалуйста, отпусти, это уже переходит все границы, — вырываясь от него, шептала Аня.

— Дай мне обещание, что мы увидимся завтра, — рычал он ей в ухо.

Она панически кивала, стараясь сохранить остатки самообладания.

***

Аня и Андрей вернулись домой. В полумраке квартиры он споткнулся о туфли супруги.

— Блин, Ань, сколько их у тебя, — недовольно проворчал мужчина, пошел на кухню и щелкнул пультом от телевизора.

Аня, скинув пальто, ринулась в ванну. Она защелкнула щеколду и открыла маячившее сообщение: «Ты обещала, я заеду за тобой». Что же ей делать, пьяное поведение Игоря ее напугало. Она включила воду и начала лихорадочно писать. Только бы Поля ответила. Но сообщение горело непрочитанным. Аня взяла ватный диск и начала смывать макияж. Черные разводы от туши ползли по щекам. Стянув платье, Аня влезла под душ, горячая вода успокоительно побежала по телу. Пар обнимал ее.

— Ань, — раздалось за дверью, — «Локомотив» разбился.

— В смысле поезд с рельсов сошел? — выплевывая воду, спросила она.

— Да нет, хоккейная команда, мать сейчас звонила, они там работают, а еще у нас погрузка завтра начинается. Через неделю едем на ремонт. Меня месяца полтора не будет.

— Опять? — ошарашенно спросила Аня, она думала, что они хоть немного вместе поживут.

— Ну извини, такая у меня работа, — ответил Андрей и ушел на кухню.

***

Поля сидела на родительской террасе и пила чай с последней малиной, Вадик, уже накатил и спал после бани. Она поджала под себя ноги, одетые в пушистые серые шерстяные носки. Вдруг около дома засветились желтые фары. В саду зашуршало, мимо окон прошел темный силуэт. В дверь тихонько постучали. Кто мог явиться в столь поздний час. Поля вышла на крыльцо и распахнула створки. Там стоял он. Вид у него был совершенно отвратительный, грязные ботинки, всклокоченные волосы, лихорадочно сверкающие глаза.

— Ты зачем сюда приехал, — возмущенно спросила Полина, натягивая на ноги резиновые колоши и выходя в сад, — уходи, совсем что ли.

— Это мой ребенок, — уверенно заявил мужчина ее мечты.

— Ты больной? — вытесняя его к кустам шиповника, возмутилась Поля.

— Я все знаю… — продолжал рваться в дом он.

— Куда хоть ты? Уходи, сначала считать научился бы, — выходила из себя Полина, она была просто в бешенстве.

— Никуда я не уйду, только если с тобой, — он тянул ее за руку.

Поля не выдержала, ее рука взлетела, с громким щелчком она хлопнула его по щеке.

— Вали домой, — рвущимся голосом рявкнула она.

Как же она его ненавидела, несколько лет подряд он ездил ей по ушам, а она их старательно подставляла. Поля желала ему самых страшных адских мук.

***

— Русско-Японская война показала несостоятельность управленческой системы в Российской империи. Николай II избегал координации театра военных действий. Единственными его решениями были: формирование 2-й Тихоокеанской эскадры, участие в переговорах в Порстмуте. Но его присутствие не повлияло на действия военных. Пресса, скованная по рукам и ногам, не критиковала бездействие монарха. Все это ослабляло царскую власть. 9 (21) января 1905 года в Петербурге разгорелась революция. В это время уже пал Порт-Артур, а 1-я Тихоокеанская эскадра была уничтожена японским флотом. Поражения русской армии не были главной причиной революционного подъёма. Однако поражения, уносившие тысячи жизней солдат и моряков, содействовали тому, что революционные настроения перекинулись с гражданского населения на вооружённые силы, находившиеся в Европейской части России, — невысокого роста лектор прохаживался по аудитории.

Аня писала стремительно, это был один из самых строгих преподавателей, с которыми ей приходилось сталкиваться. Она очень не любила, когда на семинарах он мучительно долго выспрашивал во всех подробностях, что послужило причиной того или иного события.

— Дома вы самостоятельно изучите подробности революционного движения, на следующей паре будет опрос. Все свободны.

Прозвенел звонок, аудитория быстро пустела. Аня продолжила сидеть, глядя в окно, желтые листья рвались с веток. Серое небо грозно нависло, обещая пролиться холодным дождем.

— Ты идешь, — окликнула ее Надя, стоявшая в дверном проеме.

Аня нехотя поднялась. Ее пугала встреча с Игорем. Его вчерашний вид подсказывал, что ничего хорошего ее не ждет. Ругая себя, она вышла в холл. Остановившись у старого, потемневшего от времени зеркала, она глянула на себя. Вид у нее был, как у дикой кошки. Волосы растрепались, глаза блестели голодным огнём.

— С тобой все нормально? — застегивая пальто спросила Надя, — Ты какая-то странная. Кстати, ты сделала статью по кино на «Дни северной Европы».

— Прости, я забыла, — проигнорировав первый вопрос, ответила Аня, — я сегодня все напишу и пришлю тебе, чтоб ты могла вставить свои заметки и раскадровку. Где будет презентация, опять в библиотеке?

— Ты чем сегодня слушала, нам же внятно сказали — в посольстве, — насмешливо фыркнула Надя.

— Наверное, тем на чем сижу, — угрюмо ответила Аня. Только посольства ей не хватало! Статья была не написана даже на половину, более того, она не посмотрела ни одного фильма. А выступление через неделю.

— Да что с тобой? — снова повторила Надя.

— Не выспалась просто, очень устала.

Девушки вышли на ступеньки. Аня окинула взглядом двор, к счастью, никто не караулил ее у дверей. Она облегченно выдохнула.

— Слушай, зябко сегодня, я побегу, пока дождь не начался, — обнимая Надю, сказала Аня. И быстрыми шагами двинулась по аллее.

Проходя мимо голубого старинного здания, где теперь расположился магазин «Добрые булки», она услышала громкий гудок, прибавила шаг. Гудок повторился. Аня обернулась и увидела его. Машина, припаркованная у тротуара, была открыта. Игорь одной рукой держался за дверь, второй нажимал на клаксон.

— Садись, — скомандовал он, когда она его заметила.

Аня отрицательно покачала головой. Она боялась, что если сядет к нему в машину, то она пропала. Здесь на улице, где ходят люди, Аня чувствовала себя в безопасности. Он хлопнул дверью. Перешагнул через поребрик и подошел к ней.

— Гудками подзывают собак или шлюх, — стараясь изобразить обиженную гордость, сказала Аня.

— Буду знать, — недовольно буркнул он. Ему хотелось сказать ей какую-нибудь резкость, что-то в стиле: «Я знаю, поэтому и гудел», но он понимал, что это будет последний гвоздь в крышку гроба их романа. А он еще не определился, чего он хочет: переспать с ней в последний раз или чего-то более серьезного. Хотя брякни он подобное, то не будет ни того, ни другого, — сударыня, карета подана, не соблаговолите ли пройти? — елейным голосом сказал Игорь, подавая ей руку.

Она стояла напротив, бешено вращала глазами. Он видел ее колебания. Определённо он ее пугал. Чего у Игоря нельзя было отнять, так это умения считывать эмоции. Сейчас он видел ее страх и понимал, что она в шаге от того, чтобы убежать. Игорь аккуратно погладил ее по щеке, затем осторожно обнял. Аня застыла как вкопанная. Какой же он странный?

— Ладно, — сказала она, — пойдем.

Он галантно распахнул перед ней дверь, помог сесть. Потом быстро влез за руль, щелкнул печкой. Салон начал наполняться теплым воздухом. Он вдавил газ.