Эротические истории пенджабских вдов

Сквозь стены слышались нарастающие стоны Риты и бешеный скрип кровати. Неужели эта девица не понимает, что в доме живут и другие люди? Мира намеренно открыла дверь своей спальни и громко хлопнула ею, чтобы напомнить молодоженам, что здесь очень тонкие стены. Шум на несколько мгновений стих, а потом опять возобновился, и стоны Риты наполнили весь дом, точно звуки оперной арии. Женщина сгорала от зависти. Она на цыпочках вышла из комнаты и разочарованно заметила, что дверь в спальню Риты плотно закрыта. Будь там хоть небольшая щелочка, Мира смогла бы увидеть, что у них творится. Она почему-то никак не могла представить себе этого в воображении. Зажмурившись, она увидела перед мысленным взором лишь гладкий, плоский животик Риты, а поднявшись чуть выше, обозрела упругие округлые груди девушки с порозовевшими торчащими сосками. Мира представила себе губы, приникшие к этим соскам, и с ужасом осознала, что губы эти принадлежат ей. Женщина прогнала видение и уверила себя, что воображение разыгралось у нее от усталости.

На следующее утро Мира поднялась с постели, готовая приняться за домашние хлопоты. Проходя мимо Ритиной комнаты, она заметила, что дверь до сих пор закрыта. Пока Мира заваривала чай, до кухни донеслись смешки. Сыновья Миры уставились на потолок и с любопытством переглянулись.

— Заканчивайте завтрак, — велела Мира.

Сверху снова донесся требовательный голосок Риты:

— А теперь языком. Да, вот так.

Мира вспыхнула. Она снова ощутила сильное возбуждение, ей казалось, что это она исполняет сейчас приказы Риты.

Рита спустилась вниз только после того, как ее муж ушел на работу, а мальчики — в школу. В доме наступила тишина. Мира была полностью поглощена уборкой.

— Я могу чем-то помочь? — осведомилась Рита.

Мира холодно ответила, что помощь ей не нужна.

— Ладно, — пожала плечами Рита. Мира чувствовала, что молодая женщина наблюдает за ней. Ей стало не по себе.

— Ты, верно, считаешь меня очень строгой, — произнесла наконец Мира.

— Я этого не говорила.

— Но ты так думаешь.

— А ты действительно строгая?

— Нет, — ответила Мира. Взяв корзину с бельем, она направилась к стиральной машине. — Я практичная. Внимательная к другим. И не желаю слушать, как вы забавляетесь по ночам.

— В следующий раз мы постараемся потише.

Беспечный тон Риты только разозлил Миру. Она прошлась по дому в поисках невыполнимой задачи для невестки. Может, заставить ее помыть окна? Капли воды, высыхая, обязательно оставляют на стекле белесые разводы. Мира уже собиралась отдать Рите распоряжение, но тут заметила пропажу стирального порошка.

— Где порошок? — грозно осведомилась она. — Разве я не велела тебе всегда держать его на этой полке?

Рита спокойно заметила, что стиральный порошок лучше хранить в кладовке вместе с другими чистящими средствами.

— Чушь, — отрезала Мира. — Вот как ты собираешься вести хозяйство?

Женщина направилась в кладовку и отыскала там в шкафчике стиральный порошок, попутно наткнувшись на коробку, которой раньше не видела. Она сунула руку в коробку и обнаружила в ней какие-то глиняные предметы, закругленные на конце, длиной и толщиной напоминавшие некую часть человеческого тела. Мира уже собиралась вернуться на кухню и высказать невестке свое недовольство, но в этот момент затылком ощутила чье-то дыхание.

— Я думала, их никто не найдет, — прошептала Рита.

— Я думала, ты в них не нуждаешься, — парировала Мира, оборачиваясь. У нее пересохло в горле, но она сумела выдавить из себя эти слова. По слухам, такие штуковины лепили из глины и запекали в печи пожилые женщины на случай, если почувствуют потребность, которую их мужья уже не могут удовлетворить. — Ты слишком молодая, — добавила она.

Смех Риты походил на птичью трель.

— Слишком молодая? О, Мира. Я многому могу тебя научить.

— Ты? Меня? — воскликнула Мира. — Я намного старше.

Но не успела она закончить фразу, как Рита наклонилась и поцеловала Миру в шею. Легонько провела языком по ее ключице. Мира ахнула и отпрянула назад в кладовку, когда невестка коснулась губами ее щеки и наконец впилась ей в губы сочным, долгим поцелуем.

— Я многое могу тебе показать, — прощебетала Рита.

Танвир умолкла. Щеки ее пылали. Она крепко сжала губы и стала ждать. В классе было так тихо, что Никки слышала, как шуршит воздух в вентиляционной шахте.

— Что было дальше? — спросила она.

— Они помогли друг другу, — ответила Танвир. Казалось, она не смеет смотреть в глаза другим женщинам. Никки ободряюще кивнула ей. — Я еще не придумала.

— Да уж, весьма нетрадиционный сюжет, — проговорила Шина, выключая магнитофон. Рассказ, похоже, поднял ей настроение. Она с любопытством посмотрела на Танвир. Та потупилась, словно ожидая порицания. — Но не в плохом смысле, — заверила ее Шина. — Просто необычный. Правда, Никки?

— Правда, — подтвердила Никки. Однако она чувствовала, как в комнате нарастает напряжение. Арвиндер глубоко задумалась. Гаганджит держала под носом платочек, чтобы поймать чих, который будто застрял у нее внутри в тот самый момент, когда Рита и Мира вступили в интимный контакт. Биби медленно и глубокомысленно кивала, до сих пор обдумывая подробности истории. Наконец она заговорила.

— Такие вещи происходят чаще, чем ты думаешь. Поговаривали, что две девушки из моей деревни тоже ублажали друг друга, но, по-моему, только руками.

Эти слова словно расколдовали Гаганджит. Она внезапно развила бурную деятельность: начала чихать, кашлять, застегивать сумочку и искать свою трость.

— Мне действительно не следовало приходить в таком состоянии. Прошу прощения, — сказала она Никки, после чего встала и поспешно вышла из класса, издавая коленями звук, похожий на щелчок взведенного курка.

— Ты ее напугала, — набросилась на Танвир Притам. — Зачем было сочинять такую историю? Наш кружок не для извращенок!

Танвир снова потупилась. Никки ощутила волну раздражения, исходящую от Притам.

— Танвир рассказала историю об удовольствии, — заметила она. — Думаю, совершенно не имеет значения, кто доставляет его Рите и Мире.

— Это противоестественно. Все равно что научная фантастика, — заявила Притам. — К тому же у обеих женщин есть мужья. Которым они изменяют, — она выразительно посмотрела на мать.

— Может, они считают, что практикуются. Или занимаются этим, чтобы улучшить свою супружескую жизнь, — сказала Шина. — В следующей сцене мужья возвращаются домой, и наши Рита с Мирой устраивают для них маленькое представление. Все четверо прекрасно проводят ночь.

— С какой стати мужьям возвращаться домой? — спросила Арвиндер. — Может, этим женщинам и без них хорошо. Необязательно, чтобы во всех наших рассказах присутствовали мужчины.

— Интимные отношения должны происходить между мужчиной и женщиной, — воскликнула Притам. — Ты одобряешь подобные истории, будто нас всех не удовлетворяли наши мужья.

— Тебе повезло, муж хорошо с тобой обращался. Не всем досталась такая роскошь, — парировала Арвиндер.

— Ой, мама, я тебя умоляю. Папа ведь тебя обеспечивал, не так ли? Дал тебе крышу над головой. Работал; сделал тебе детей. Чего тебе еще не хватало?

— Мне не хватало того, что получают женщины в этих историях.

— Похоже, ты это все-таки получила, — пробормотала Притам. — Только не от того мужчины, за которым была замужем.

— Не тебе меня осуждать, Притам, — твердо сказала Арвиндер.

Притам выпучила глаза.

— У меня-то никаких тайн нет. Если ты меня в чем-то обвиняешь, ты просто лгунья.

— Вот именно. Никаких тайн у тебя нет. Откуда им взяться? Твой брак был счастливым. Ты когда-нибудь задумывалась, почему так случилось? Потому что я позволила тебе выбирать самой. Я говорила «нет» всем женихам, которые полезли из каждого угла, как только ты достигла совершеннолетия. Я не обращала внимания на тех, кто говорил, что дочь у меня красавица и может войти во влиятельную семью.

— Может, нам стоит сделать перерыв? — предложила Никки, но Арвиндер шикнула на нее:

— Никки, не пытайся играть роль миротворицы. Настало время выяснить отношения, и мы их выясним.

Она вновь обратила жесткий взгляд на Притам.

— Для некоторых женщин послесвадебный период превращался в кошмар. Ты уже не была маленькой девочкой, как десятилетняя Тарампал. И мою судьбу не повторила: тебя не выдали замуж поспешно, за мужчину на голову ниже тебя, потому что обе ваши семьи в отчаянии пытались объединить пострадавшие от засухи земли, прежде чем они окончательно обесценятся. Твой отец чувствовал себя рядом со мной коротышкой, потому у него и не стояло, а когда я однажды осмелилась пожаловаться, что у нас совсем нет секса, он пригрозил вышвырнуть меня из дома.

Эта вспышка повергла всех в ошеломленное молчание. Никки охватило смятение. Из всех этих откровений, от которых голова шла кругом, она была способна сосредоточиться только на самом ужасном.

— Тарампал было всего десять? — прошептала она. В классе было так тихо, что казалось, будто слова эхом отдаются от стен.

Арвиндер кивнула.

— В десять лет родители привели ее к мудрецу-пундиту, и, изучив ее ладонь, тот будто бы разглядел, что она предназначена только ему. Пундит сказал, что у нее будет пятеро сыновей и все они станут богатыми землевладельцами, которые не только позаботятся о ней, но и обеспечат безбедную жизнь своим бабушке и дедушке. Родители Тарампал были так взволнованы этой перспективой, что без колебаний выдали ее замуж, хотя жених был на тридцать лет старше. Десять лет спустя супруги перебрались в Англию.

— А его предсказания сбылись?

— У Тарампал только дочери, — сообщила Шина.

— Думаю, муж винил в этом ее. Мужчины всегда так делают, — с горечью промолвила Арвиндер.

— Большинство из нас вышли замуж примерно в том же возрасте, но нас не заставляли спать с мужьями, пока не подрастем, — сказала Биби.

— И сколько вам должно было исполниться? — спросила Никки.

Биби пожала плечами.

— Лет шестнадцать, семнадцать? Разве теперь вспомнишь? Следующее поколение вступало в брак уже чуть позже. Твоей матери было, конечно, не меньше восемнадцати-девятнадцати.

— Мама сначала закончила университет, — сказала Никки. — Ей было двадцать два.

И все равно она казалась чересчур юной для того, чтобы совершать столь ответственный выбор на всю жизнь.

— Университет! — воскликнула Арвиндер. — Неудивительно, что родители вырастили тебя в нормальном Лондоне. Они современные люди.

— Никогда не считала своих родителей современными, — возразила Никки. Ей припомнились все споры о коротких юбках, разговорах с мальчиками, выпивке, о том, что она слишком англичанка. Она вечно пыталась им угодить и до сих пор проигрывала эту битву.

— И напрасно. Они выучили английский еще до того, как переехали сюда. А мы построили Саутолл, потому что не умели быть англичанами.

— Лучше держаться своих, по крайней мере, таков был смысл, — сказала Шина. — Моя мама страшно боялась ехать в Англию. Ей рассказывали, как индийских детей избивают в школе. Отец перебрался сюда первым, убедил ее, что Саутолл населен нашими земляками и мы прекрасно приживемся.