Голод 1

Глава 98.

Иногда мне казалось, что я чувствую аромат Ричарда на своей одежде и волосах.

Его запах я не могла спутать ни с чем другим! И, словно пытаясь убедить себя в ошибочности этого, я стаскивала свою одежду, утыкаясь в неё всем лицом, чтобы сквозь собственные духи, запах стройки и кондиционера для белья однозначно уловить волшебный аромат Ричарда, который заставлял мои конечности дрожать.

Я никак не могла объяснить этого даже себе самой.

Даже если предположить, что я сама себя наглаживала в интимных местах, возможно видя сон про Рича, явно эротического характера, и дергала каким-то образом за многострадальные соски, то что я делала с лицом? Терлась о подушку? Но она была мягкой….

И проблема была лишь в том, что я отчетливо знала, что такое бывает, когда ты долго и страстно целуешься с мужчиной, у которого щетина… как было у меня с вечно небритым Бэном.

Я всё ещё помнила, как во время романа с ним, утрами я пищала, намазывая лицо кремами, пытаясь скрыть жуткое раздражение, накладывая затем тонну тонального крема и столько же пудры.

Только Бэн был в прошлом со своей колючей щетиной.

И я не замечала его здесь среди мед.братьев, охраны или санитаров, чтобы он мог нагрянуть ко мне среди ночи и пошалить.

А теперь вопрос – мог ли вот так пошалить кто-нибудь ещё, не считая моей бурной фантазии?

И почему я всё время думала о Ричарде?!

Потому что я в принципе ВСЁ ВРЕМЯ думала о нем, даже когда носилась сломя голову по этажам, выбирала нужный оттенок краски или толщину досок для ремонта.

А ещё, потому что между нами случались странные разговоры, которые вводили меня в ещё большее недоумение и ступор, заставляя задуматься, а здоров ли мой мозг.

А заодно и мозг Ричарда!

Именно такой разговор случился 5 дней назад, когда наутро я снова проснулась в очередной раз излишне перевозбужденная, и с кучей вопросов в своей неясной голове.

Утром я всегда убегала раньше, чем просыпались мед.сестрички, чтобы успеть всучить мне горстку таблеток, и сделать новую перевязку на руке, которая уже почти не болела.

Но в этот раз нацепив на себя мягкие балетки и собрав быстро волосы в хвост, я вылетела в коридор, на ходу набирая номер такси, как почти врезалась в Ричарда, который словно поджидал меня у дверей.

- Доброе утро, мисс Вин.

Его голос был как всегда завораживающий и мягкий, словно бархат, но синие глаза в это утро были особенно непроницаемы, словно Ричард пытался скрыть свои мысли за толщей льда.

Меня каждый раз задевало то, что в клинике я была для него исключительно «мисс Вин», хотя разговаривая по Скайпу, он всегда обращался ко мне по имени, а в моих смелых фантазиях и мечтах, он называл меня только Котенком. Это было его негласное разделение работы и прочего общения, которому я тоже придерживалась, чопорно кивнув ему в ответ:

- Здравствуйте, доктор Ричардсон.

- Уже уходите?

- Да, - быстро кивнула я, нетерпеливо переступив с ноги на ногу, поскольку уж кому, а Ричу не нужно было объяснять, что творилось в клинике Генри, но, не смотря на это, мужчина и бровью не повел, чуть склонив голову и отчеканив:

- Пройдемте в мой кабинет, - и, видя, как я удивленно уставилась на него, быстро добавил, - Я не задержу вас надолго.

Он даже не удосужился услышать мой ответ, повернувшись и зашагав к своему кабинету.

Деспот!

Отрывисто выдохнув, и, сверля его широкие плечи своими глазами, я пошла за ним, подбирая в голове с десяток всевозможных едких ответов на его возможные вопросы, чтобы в следующий раз напрочь отбить у него желания командовать мной.

Достаточно было того, что моя душа полностью и без остатка принадлежала только ему, словно раба.

Прошагав в знакомый кабинет, в углу которого теперь красовалась огромная двуспальная кровать, что меня почему-то немало смущало, я быстро опустилась на кресло, приготовившись начать нашу беседу с только что придуманной колкости, как опешила от заданного вопроса:

- Вы - девственница?

Если бы в тот момент я что-нибудь пила, то поперхнулась бы, и уже умирала в предсмертных судорогах! Ничего себе вопросик с утра пораньше, без предупреждения о боевых действиях!

Глядя во всех глаза на подчеркнуто спокойного Ричарда, я беспомощно открывала и закрывала рот, пытаясь в своей голове выстроить хоть какую-то логическую цепочку, которая бы привела к этому весьма неожиданному вопросу. И, словно устав ждать ответа и моих потуг сложить мозаику из частей, которых явно не хватало, Ричард чуть дернул широким плечом, отчего его мышцы перекатились под белым халатом:

- Мне необходимо это знать для лечения.

Вот как?!

- Какое отношение имеет девственность к моим пальцам? – абсолютно сбитая с толку выдавила я, видя, как в синих глазах Ричарда снова начинает бушевать гроза, которая меня одинаково пугала и завораживала до сих пор, заставляя вжиматься в кресло и сводить плотно колени.

- К ВАШИМ пальцам – никакого, - резко бросил Ричард, когда в его взгляде сверкнула молния, заставив меня буквально покрыться багровыми пятнами от чего-то такого безумного, темного и жутко интимного, что промелькнуло в его взгляде из-под черных ресниц.

-…а к вашим? – неожиданно выпалила я вопрос, который в моей голове появился так внезапно, что я не успела вовремя закрыть свой рот, вздрогнув от собственной смелости, когда Ричард впился в меня глазами цвета бури сквозь свои черные ресницы.

Мне показалось, что на секунду он перестал дышать, глядя так пронзительно, словно хотел залезть мне под кожу или в то самое место, о чем шла речь. И от этого жуткого, прямого, не моргающего взгляда мне стало не по себе.

В этот момент он больше обычного походил на кого-нибудь из рода демонов, и кажется я начинала становиться фанаткой теории Рози о том, что наши врачи были родней каких-нибудь потусторонних сил!

Я хотела уйти.

Сбежать.

Прямо сейчас!

Даже если бы мне пришлось вынести эту дверь вместе с косяком!

Должно быть, именно поэтому я нервно заерзала на кресле, старательно не глядя на Ричарда, который продолжал свои попытки прожечь на мне собственными глазами дырки, когда услышала его низкий хриплый голос, в котором вместо обычного бархата сейчас звенела сталь:

- Вам есть, что сказать мне, мисс Вин?

И, честно признаться, я почувствовала, как начинают замерзать мои конечности, от какого-то непонятного чувства, которое пробиралось в меня, подобно морозному туману.

Что я могла сказать ему?

Что в моей голове полный дурдом, когда мои тараканы ржут, как кони, танцуют самбу, пьют ведрами текиллу, и разбегаются по углам, как только я пытаюсь усадить их по полочкам?!

А ещё признаться, что я пытаюсь обвинить его в сексуальных домогательствах?!

При чем, я была явно не против этого, просто ни черта не понимала и совершенно запуталась!

Моё тело играло в какую-то странную игру с моим разумом с того самого момента, как я попала в эту клинику, и увидела свой первый сон, где в главной роли был этот синеглазый мужчина.

Может, тут ставили какие-то эксперименты над людьми?

Или от почти месяца применения снотворного я уже не отличаю реальности от сна?

-…я просто не понимаю… - наконец выдохнула я, нервно вцепившись в свою сумку, - Каким образом ЭТО имеет отношение к моей руке?

Я не была врачом.

Понятия не имела о методах лечения, но как простой человек, немного учивший в школе биологию абсолютно не понимала, какое влияние имеет низ моего тела на верх, так сказать?

Или кариес был прямой причиной развития молочницы?

- Вам и не нужно ничего понимать, мисс Вин, - черные брови Ричарда сошлись на переносице, когда я снова подняла голову на него, - Я - ваш лечащий врач, и вы просто должны отвечать на поставленные вопросы, не задумываясь!

АГА, ЩАЗЗЗЗЗЗ!

И ламбаду станцую по первому щелчку пальцев.

Должно быть, заметив, как мои глаза засверкали строптивостью, Ричард нахмурился ещё сильнее, и его губы сложились в тонкую полоску, полную недовольства и ярости.

- Вы слышали вопрос, мисс Вин?

-Да.

- Я жду ответа!

Я тоже много чего ждала.

В частности от него.

И хотела язвительно об этом сказать, но отчего-то не решилась, неожиданно растерявшись, и снова подумав о том, с каким чувством я проснулась, когда Ричард неожиданно заговорил про пальцы.

Как так случилось, что все это произошло в одно утро?

Я уставилась на него, едва на замотав головой, чтобы прогнать непрошенные мысли, которые были ещё более сумасшедшие, чем если бы я заявила, что он – вампир.

- Мисс Вин, или вы сейчас мне отвечаете, или мы идем в гинекологию, где вас проверит врач!

Мой взгляд встретился с его, подобно тому, как могут столкнуться две каменные плиты.

- Нет, доктор Ричардсон, я не девственница! Довольны? Теперь я могу идти?

Взгляд мужчины перестал отдавать арктическим холодом, потеплев, а губы дрогнули, когда он осторожно выдохнул уже без явного напора:

- Когда была ваша последняя близость с мужчиной?

- Это уже слишком, Ричард! - рявкнула я, соскакивая с кресла и резко закинув на плечо свою сумочку, стрельнула в него глазами, в тот момент, готовая буквально растерзать, - Когда бы не была, тебя это касается меньше всего! – и, помолчав, язвительно добавила, вызывающе выпрямившись, - Если только ты не собираешься заявить, что лучшее лекарство для сращивания пальцев – это секс, и предложить свою кандидатуру в качестве лекарства!

Клянусь, что услышала, как клацнула челюсть ошарашенного мужчины, когда я гордо пронеслась мимо него прочь из кабинета, звучно хлопнув дверью, чем наверное разбудила весь мирно спящий младший персонал клиники.

Он был царем и богом этой клиники, но я не собиралась становиться его рабыней

…ну, по крайней мере, не так, черт бы его побрал!

Признаюсь, что в какую-то секунду мне показалось, что он догонит меня. Должно быть, поэтому я пролетела по отделению быстрее порыва ветра, не став дожидаться лифта, и сломя голову пробежав по запасной лестнице сразу на парковку.

С тех пор Ричард больше не поднимал подобных вопросов, глядя на меня ещё более пронзительно и загадочно, чем было до этого, заставляя меня покрываться испариной и жутко нервничать. А ещё смущаться, потому что эти взгляды начинали замечать даже окружающие.

После двух недель полного завала на работе, мужчины смогли разгрести этот аврал, и периодически приезжали к нам, чтобы помогать с последними приготовлениями к открытию новой клиники.

Когда приезжали Ричард и Генри, я нервничала больше обычного, стараясь держаться на расстоянии от Рича, взгляд которого был похож на лаву, что плавила во мне кости, мышцы и мозги одновременно.

Я чувствовала себя добычей опасного хищника, который подкрадывается всё ближе и ближе, мягко, незаметно, но уверенно.

Я видела тяжелые сосредоточенные взгляды Генри, которые он иногда бросал на своего брата, словно мысленно говоря что-то, чего я не понимала.

Ричард всегда казался мне загадочным, но теперь мне казалось, что он был ещё и опасным.

Не знаю почему.

Это было странное чувство на уровне инстинктов.

И много дней подряд я хотела поговорить об этом с Генри, но проблема была в том, что мы никогда не оставались с ним одни.