Столкнувшийся

Остальная часть конференции кажется обыденной, когда репортеры переходят к кому-то другому.

Ноа отводит меня в сторону, как только сотрудник корпорации Формулы-1 объявляет об окончании конференции. Он притягивает меня к себе, чтобы обнять и похлопать по спине, прежде чем отпустить.

— Тебе нужно что-то придумать, чтобы наладить эти отношения. Если Маккой не сможет доверять тебе в том, что ты не облажаешься снова, то в итоге ты останешься без контракта. Другие команды, вероятно, гадают, что ты будешь делать дальше. Ты создал медийный шторм, о котором репортеры могут восторгаться.

— И что именно ты предлагаешь мне делать? Я ничего не могу поделать с тем, что Клаудия продолжает распространять слухи о том, что мы делали, — я нахожу процесс самозащиты утомительным.

Он ухмыляется.

— Держи свой член подальше от девушек некоторое время. Думаешь, ты справишься с этим?

— Или я могу сделать то же самое, что и ты, переспать один раз и на этом закончить? Я не слышу, чтобы ты жаловался на нуждающихся женщин и пропущенные звонки.

Ноа усмехается.

— Это срабатывало для меня на протяжении многих лет. Ты облажался, встречаясь с женщинами по нескольку раз, потому что этот образ жизни без обязательств — полная чушь. Они всегда ждут больше времени и внимания. С Клаудией все длилось слишком долго, и теперь она одержима идеей либо вернуть тебя, либо свести с ума.

— Эй, если честно, я не думал, что перепихнуться на неделю — слишком долго. Это толькопредполагалось на все зимние каникулы. Раньше я предупреждал дам. Как только они начинают клеймить или намекать на долгосрочные ситуации, я сразу пресекаю это. Клаудия не получила памятку, потому что она никогда не говорила «нет». Лайфхак: избалованные богатые девушки прилетают на частном самолете полный чемоданов.

Он слабо улыбается.

— Придумай что-нибудь. Но до тех пор держи себя в руках, по крайней мере, с командой Маккой. Я говорю тебе, чтобы ты не валял дурака там, где работаешь. Я вообще-то хочу посоревноваться с тобой, желательно, пока ты в сопоставимой команде. Будет неинтересно гоняться с парнями, которые не знают каждый мой шаг, как ты.

— Черт, ты заставляешь меня краснеть, — я прижимаю ладонь к щеке.

— Придурок. Ты будешь держать меня в здравом уме теперь, когда у меня есть идиот в команде. Присоединение Сантьяго к Бандини — еще одно доказательство того, что всегда найдется кто-то быстрее и моложе нас, кто будет бороться за наши позиции. Так что соберись.

— Не надо на этом зацикливаться. Давай пообедаем, потому что я умираю с голоду. — Я направился к выходу из здания для прессы. Эта тема себя исчерпала.

— Это лучшая идея за весь день.

Болельщики настраиваются на субботние и воскресные дни, наблюдая за нашими квалификациями и гонками. Но знаете что? Они пропускают все самое интересное за кулисами, например, когда я встречаюсь с Крисом и Джаксом на волнующем предгоночном подведении итогов в штаб-квартире Маккоя.

— Итак, ребята. Пришло время для нашей послегоночной проверки. Прежде чем мы начнем, какие-нибудь комментарии по поводу новых машин после того, как вы несколько раз участвовали в гонках? — русский акцент Криса произносит слова с гортанным звуком. Он производит впечатление мафиози: черные волосы с укладкой гелем, густые брови и коренастая фигура.

— Эта едет плавнее, чем мой последний перепих. — Джакс улыбается, его ореховые глаза сверкают.

Пусть Джакс нарушает нашу дерьмовую рутину. Его волосы сегодня выглядят дико, кудри растрепаны. Он сменил свой обычный черный наряд на одежду символикой нашей команды. Черные татуировки выглядывают из воротника его белой футболки Маккой, и тянутся от шеи до костяшек пальцев, замысловато переплетаясь.

— Спасибо за подробности, которые никто не хочет слышать. А ты, Лиам? — карие глаза Криса смотрят на меня.

— Я думаю, мне нужно меньше занижать руль, потому что баланс нарушен. С этими изменениями все будет идеально.

— Хорошо, мы сможем настроить их для тебя перед следующей тренировкой. — Крис пишет свои заметки на планшете. — Кроме того, Маккой добавил в ваше расписание дополнительные тренировки по пиару, поскольку репортеры продолжают поднимать тему Клаудии.

Мы с Джаксом ворчим. Мы ненавидим пиарщиков, потому что они — кучка любопытных мужчин, указывающих нам, что делать и что говорить.

Крис поднимает руки.

— Эй, я не совал свой член в дырку, в которой ему не место. Пусть это будет уроком для вас обоих.

— Я не понимаю, почему я должен быть втянут в эту пытки. Без обид, Лиам, но ты облажался, — британский акцент Джакса делает слова менее оскорбительными.

— В последний раз, когда я проверял, была фотография, где ты пьян и блюешь возле клуба в Англии. Не лучший твой образ, — я делаю глоток из воображаемой чашки.

— Что я могу сказать, иногда виски действует не в ту сторону. По крайней мере, я успел выйти на улицу, прежде чем мне стало плохо, — Джакс хитро ухмыляется.

— Это было до того, как ты задремал в кустах? — я потираю подбородок.

— Для одного человека сон — это потеря сознания для другого, — Джакс ухмыляется.

— Тогда наслаждайся частью этого удовольствия. Уверен, тебе пригодится пара советов по пиару, — мой комментарий заставляет меня пристально посмотреть на татуированный средний палец.

Можно с уверенностью сказать, что за время перерыва мы оба совершили несколько неосторожных ошибок, в том числе и Джакс. Он пожурил американского репортера, который сделал ему расистский комментарий. После того как он испортил камеру этого парня, можно предположить, что больше никто в сети не будет издеваться над ним за то, что у него белая мама и черный папа.

— И ради моего и вашего дерьмового здравомыслия, пожалуйста, ведите себя хорошо. Ведите себя хорошо с другими, держите руки при себе и не обменивайтесь слюной с кем-то, кто может доставить вам неприятности в СМИ. Мне плевать, что вы делаете за закрытыми дверями, просто не приходите ко мне плакаться, когда дерьмо попадает в вентилятор. В мои должностные обязанности не входит работа с рыдающими мужчинами и драмами. У Джеймса Митчелла достаточно компромата на нашу команду, чтобы хватило на всю жизнь, — Крис отстраняет нас взмахом руки.

Мы с Джаксом стреляем друг в друга своими классическими ухмылками, когда выходим из конференц-зала. Ту самую, которую мы приберегаем для вечеринок, кисок и Гран-при.