Сдайся мне

Глава 10

Мирон поправляет мне волосы с такой нежностью, что я будто заново влюбляюсь в него. Пальцы с немного шершавыми подушечками скользят по коже, заводят за ухо несколько прядок, поглаживают щеку и опускаются к губам.

— Я постоянно о тебе думаю, — шепчу, чувствуя прикосновение пальцев к нижней губе.

— Даже по ночам?

— Особенно по ним… — честно выпаливаю я.

— Какая плохая фея мне попалась, — Мирон усмехается, нависнув надо мной, прижав меня к стене всем телом.

Я пикнуть не успеваю, когда его горячие губы вовлекают мои в поцелуй. Его язык скользит по моим зубам, толкается в рот, Мирон углубляет это безумие, протискивая руку между стеной и моей спиной, чтобы совсем вдавить в свою твердую грудь.

Мы целуемся долго. По-взрослому, с языком. Все это время Мирон исследует мое тело, а я боязливо сжимаю его футболку на плечах, привстав на носочки.

— Держись, обезьянка, — он подхватывает меня под попу и несет к матрасу.

Опускает на него осторожно, сам ложится сверху. Ребра сдавливает, становится трудно дышать, когда Мирон прижимается твердым бугром между моих раздвинутых ног.

— Раздавил тебя? Блин, прости, зефирка. Мозги из-за тебя плавятся, я вообще не соображаю.

— Ты тяжелый такой, — ерошу волосы на его затылке.

— Это просто у тебя слишком мало мышц, мне иногда кажется, что тебя можно двумя пальцами сломать.

Я подаюсь вперед и кусаю его за нижнюю губу. Дерзко и провокационно.

Обвиваю ногами, когда Мирон пытается отстраниться. Лучше мне дышать через раз, чем потерять тепло, которое волнами исходит от его взвинченного напряженного тела.

— Черт, зефирка, выпусти меня, — он держит часть своего веса на локтях, стараясь сильно не давить на мою грудную клетку. — У меня дверь здесь пока не запирается, слышишь?

Отчаянно мотаю головой и снова прошу поцеловать меня. Очень тихо, облизывая губы. Они распухли и пульсируют.

— Ты — одно сплошное искушение.

Тяжелая ладонь оказывается на моем бедре. Платье задралось, когда Мирон уронил меня на матрас, и теперь он может беспрепятственно гладить голую кожу.

Несколько точек на шее обжигает огнем, когда Мир добирается губами до нее. Лижет, кусает, втягивает кожу в рот. Ухмыляется, рассматривая свою работу.

— Я тоже хочу, — пищу, когда его пальцы пробираются под ткань белья на ягодице.

— Что? — у Мирона мутный расфокусированный взгляд.

— Отметить тебя.

Он усмехается еще раз и подставляет мне шею. Но я не решаюсь. И к тому же меня очень сильно отвлекают чужие пальцы в моих трусиках.

— А я думал, что ты храбрая, Динь-Динь. Кое-кто оказался самой настоящей тр-русишкой, — порыкивает мне на ухо Мирон, продолжив дразнить полуневинными касаниями.

Его пальцы скользят по внутренней стороне бедра, поднимаются к ягодицам и снова соскальзывают к чувствительной особенно нежной коже. Не прикасаясь ко мне там, он все равно делает так, что мое желание большего начинает стучать в висках…

— Черт, простите, я не думала, что здесь… Мирон?!

Я морщусь, услышав этот визг. К щекам тут же подкатывает стыд, их начинает печь от осознания того, что эта В-и-о-л-а увидела меня в таком положении — с задранным платьем и раздвинутыми ногами на каком-то еще не до конца распечатанном матрасе.

Совершенно все равно, что она подумает, меня ее мнение никак не заботит, но почему-то сейчас я стойко ощущаю ее превосходство.

— Вилка, выйди, — хрипит Мирон ей в ответ, не поворачиваясь.

— Мы вообще-то успели потерять тебя. Ушел куда-то, ничего не сказал никому. Погоди, а это… Да ей хоть восемнадцать-то есть? Тебя на малолеток потянуло?

— Твою мать, Виола, пошла вон. Я в твоих проповедях не нуждаюсь.

— Не кипятись ты так, я тебя не сдам, — насмехается над нами липучка, которую мне весь вечер хотелось выгнать из квартиры, которая мне не принадлежит.

Мирон отталкивается кулаками, перед этим одернув мое платье, чтобы прикрыть бедра, одним рывком поднимается на ноги и заслоняет меня собой, пока я копошусь внизу, поправляя волосы. Удостоверившись, что со мной все в порядке, он в два шага оказывается рядом со своей подругой и чуть ли не силой выставляет ту из комнаты.

— Можно как-то аккуратнее? Ты озверел, я не пойму?.. Ай, мне же больно!

— Два раза просил тебя выйти. По-хорошему.

Дальнейший их разговор я не слышу. Подтаскиваю колени к груди, обнимаю их и гипнотизирую закрытую дверь.

Слишком долгие пять минут. Слишком.

— Заскучать успела, зефирка?

Я насколько погрузилась в себя, что не заметила возвращения Мирона в комнату.

Он садится на корточки передо мной, проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, чтобы я перестала ее кусать.

— Динь-Динь, не молчи, — хмурится, собирается весь.

Выгони ее. Выгони, выгони, выгони…

Вместо этого я молчу. Замираю в одной позе и практически не подаю признаков жизни. Моргаю только и дышу тихо-тихо. Через раз.

— Ну вот что мне с тобой делать, Диан, а? Я еще накосячить как следует не успел, а ты уже дуешься. Говоришь о том, что взрослая, а сама чего делаешь?

— Ничего я не делаю, — отталкиваю его, вскакиваю. — Ни-че-го. Счастливо оставаться со своей Виолой.

Из спальни я выбегаю быстрее, чем Мирон успевает поймать меня.

Весь остаток выходных я провожу в положении выброшенного на льдину морского котика. Иногда шевелюсь, чтобы дойти до кухни и притащить потом еду в постель, игнорирую свою сестру, прячась от нее с головой под одеялом.

Звонки предателя я тоже игнорирую. Выключаю телефон и вообще убираю его подальше, чтобы нечаянно не сорваться.

Утром понедельника Агата все же сдергивает с меня одеяло и использует пульверизатор для цветов, чтобы я встала. Поливает меня холодной водой, щекочет пятки и щипает мое плечо.

Абсолютно с пустой головой я подхожу к зданию университета, заворачиваю в ворота и тут же останавливаюсь, потому что метрах в десяти стоит Мирон, привалившись боком к своей машине. Просто отлично, сейчас я из-за него еще и на пары опоздаю.

— Кого караулишь, Китти Кэт?

Я подпрыгиваю от немного хриплого голоса, доносящегося из открытого окна красной спортивной машины.

— Алекс… — бубню себе под нос скорее машинально, разглядываю салон, замечая, что соседнее от парня сиденье пустует.

— Подвезти? — звезда нашего универа играет бровями.

— Так здесь же несколько метров.

— Да или нет?

Еще раз посмотрев в сторону Мирона, я все же забираюсь в низкую машину и даже пристегиваюсь под усмешку слева.

— От кого мне придется защищать твою честь? — как бы между делом интересуется Алекс, выруливая на свободное место напротив машины предателя.

— С чего ты взял, что ее нужно защищать?

— Я же не слепой. И не тупой вроде бы, хотя преподавательница по философии утверждала обратное, — Алекс глушит двигатель, достает ключ из зажигания. — Ты кого-то высматривала, когда я к тебе подкатил.

— Впереди.

Примерно с минуту мой внезапно возникший личный водитель рассматривает Мирона, а после заключает:

— Сиди на месте и жди, пока я тебе дверь открою.

— Что?..

Алекс бросает в мою сторону красноречивый взгляд, мол, утро не повод отключать мозговую деятельность, вылезает из машины, обходит ее и действительно открывает дверь с моей стороны, нагнувшись при этом и протянув мне раскрытую ладонь.

— Позволите помочь вам выгрузить столь прелестную тушку из моей кареты?

От его нарочито заискивающего тона меня пробирает на смех. Я хихикаю, прикусив губу, и все же протягиваю руку Алексу.

По инерции от его тяги лечу прямо на твердую грудь, оказавшись на своих двоих. Цепляюсь за внушительный бицепс пловца, чтобы устоять на ногах, но меня тут же дергает совершенно в противоположную сторону.

— Эй, парень, ты бы поаккуратнее с девочкой, — Алекс делает шаг вперед за мной, перенося упор на правую ногу.

Мирон полностью игнорирует его, повернув голову ко мне.

— Ты в порядке, Динь-Динь?

— Что ты здесь делаешь? — нахмурив брови, спрашиваю предателя, всем своим видом дав ему понять, что эта встреча не вызывает во мне совершенно никакого положительного отклика.

Я вообще опаздываю, мне десять минут осталось. А за это время еще нужно сдать куртку в гардероб и подняться на третий этаж.

— Котенок, ты его знаешь?

Мне изо всех сил приходится напрячься, чтобы моя челюсть не встретилась с асфальтом у меня под ногами. Алекс обращается ко мне так, будто я его девушка.

— З-знаю…

— Вечером все в силе? Вино, свечи, бурная ночь. Обещаю несколько раз довезти тебя до звезд перед глазами, — он делает многозначительную паузу. — Как сегодня.

Моргнуть не успеваю, как кулак предателя прилетает Алексу в лицо. Несколько капель летит на капот, сливаясь с цветом машины, последний отшатывается, вытирая потеки из носа с губ и запрокидывая голову, чтобы остановить кровотечение.

— Ты с ума сошел?! — я толкаю Мирона, когда он снова заносит руку для нового удара.

Отталкиваю его со своего пути и подбегаю к Алексу. Роюсь в рюкзаке, часть содержимого летит вниз, но мне удается отыскать две пачки салфеток, сухих и влажных.

— Не суетись так, Китти Кэт, я в норме, — перехватывает мои трясущиеся руки, пачкая их кровью.

— Диан, отойди, — Мирон кивает в сторону, жестким тоном прося меня уйти с его дороги.

— Какое ты имеешь право мне указывать? Зачем нужно было бить Алекса? Он вообще ни в чем не виноват!

— Не виноват? — его прищур не сулит мне ничего хорошего.

Мирон начинает напирать на меня, Алекс пытается не дать ему этого сделать, между ними завязывается драка, а я просто застываю на месте в полнейшем шоке, не в силах даже позвать на помощь.

Их разнимают, растаскивают по разным «углам» практически сразу, но тем не менее у Алекса вдобавок к носу теперь подбит глаз, а Мирон сплевывает кровь на асфальт.

Предатель скидывает руки незнакомых парней со своего тела и в два шага оказывается прямо передо мной.

— Трахалась с ним? — рычит мне в губы, больно обхватив лицо пальцами за щеки и надавив на скулы, чтобы я вырваться не смогла.

— Тебя это не касается.

— Отвечай, не зли меня еще больше, — Мирон звереет на глазах.

— Да.

— Громче.

— Да, да, да! Я спала с ним! Доволен?

Он отшатывается, словно я переместилась в этот век из прошлого из самого эпицентра эпидемии чумы. Его холодный взгляд скользит по мне, глаза застилает острое отвращение.

Я уже сама не рада, что решилась соврать Мирону о таком.

— Что здесь происходит, молодые люди? — к нам подходит охранник с вахты. Увидел, наверное, драку и решил вмешаться. Очень вовремя.

— Все в порядке, Петр Семеныч, — спешит вмешаться Алекс. — Недопонимание случилось, парковочное место не поделили.

— Чтобы больше такого не было.

Мужчина уходит, как-то по-детски пригрозив всей нашей компании кулаком. Мирон еще раз сплевывает кровь под ноги, смотрит на меня секунды две и уезжает, слишком резво сорвавшись с места. У меня по телу дрожь проходит от визга шин.

— Прости… — подкрадываюсь к Алексу, рассматриваю его разбитое лицо. — Прости, я не должна была тебя втягивать во все это.

— Понравилось?