Сдайся мне

Глава 34

— Привет, мелкая. Так вот где ты пропадаешь целыми днями, — Ян широко улыбается и подмигивает мне, скидывая кроссовки в прихожей.

— Я думала, это Мирон вернулся. Привет…

У меня на лице явно отпечатывается растерянность, потому что я действительно ждала Вертинского из магазина. Мою дурную голову вообще не смутило, что уходил он вообще-то с ключами и вряд ли за десять минут смог бы раздобыть мне кислый жевательный мармелад.

— Обнимемся, что ли? Я заезжал к тебе пару раз, но никого не заставал дома. Агате не стал говорить, чтобы она не волновалась. Подозревал, что ты тусишь здесь.

Ян раскидывает руки в стороны, и я с легким румянцем на щеках шагаю вперед. А я-то думала, что у меня все под контролем и никто не подозревает, что большую часть ночей я провожу в квартире Мирона.

Сестра переехала к Яну, так что мне и выдумывать ничего не надо было.

— Спасибо, что не сдал меня сестре, — я задерживаю дыхание, потому что запах туалетной воды у Кострова просто ужасный.

Как будто протухшие яйца смешали с простоявшим несколько дней на солнце молоком.

Я мягко пытаюсь отстраниться, но Костров не дает. Только крепче сжимает меня в своих объятиях и треплет по волосам, словно мне пять лет.

— Все-все, давай закончим с нежностями?

— Ты такая бука, мелочь. Не виделись ведь давно. Тебя, кстати, больше никто не обижает?

Фотографии с незнакомого профиля прислал мне тот самый парень, который на базе затащил меня в мерзкие лапы мужской компании. Мирон разобрался с ним на следующий же день, бедняге, хотя вряд ли его можно так назвать, пришлось забрать документы и перевестись в другое учебное заведение.

Алекс мне еще потом проболтался, что для профилактики его через пару недель после ухода из университета нашли и еще раз отпинали. Потому что девочек обижать нельзя.

Я даже не волновалась за него. У меня в голове все мысли были о ребенке. И о том, не могло ли ему повредить то ночное приключение.

Гинеколог заверила меня, что все в порядке и переживать не о чем. Анализы у меня все в норме, на ультразвуке тоже никаких отклонений. Повезло, как она мне сказала, услышав целиком мою историю.

— Зеленая такая, просто девочка из фильма ужасов. Тебя этот половой гигант вообще, что ли, на улицу не выпускает? Свежим воздухом дышать надо, Ди, — насмехается Ян, склонив голову набок.

В то время как я тяжело сглатываю и пытаюсь дышать через рот, чтобы никакие запахи не спровоцировали новый приступ тошноты. Боже, он всегда так пах? Как вообще моя сестра может это выносить?

— Эй?

— Не подходи ко мне! — я взвизгиваю. — Ты просто ужасно воняешь…

Я срываюсь с места и бегу в ванную быстрее, чем Ян успевает что-то противопоставить в ответ на мое нечаянное оскорбление. Делаю свои грязные дела, умываюсь и выползаю к Кострову под его офигевший, по-другому это просто не назвать, взгляд.

— Оху… — он прокашливается в кулак. — Какой срок?

— Я отравилась.

— Ну мне-то не заливай. Агата в курсе?

— Нет… — я опускаюсь на диван рядом с Яном, но вовремя отползаю на расстояние и забиваюсь в противоположный угол.

Диван тут три метра, так что этого вполне хватает, чтобы не смущать мои обонятельные рецепторы.

— И когда ты собираешься обрадовать ее?

— Не знаю. Я вообще не хочу ей ничего говорить.

— Здрасте. Принесешь к нам месяцев через девять кого-то орущего и сморщенного и скажешь «знакомьтесь»?

— Отличный вариант.

— Очень хуе…плохой вариант, мелкая. О, а вот и герой вернулся, — Ян ухмыляется и идет в прихожую на звуки шебуршащегося в замочной скважине ключа.

Сейчас что-то будет.

Притаившись, я смотрю на дверной проем и просто жду. Жду чуда, потому что помочь нам сможет только оно.

Но вместо чуда меня заставляют подпрыгнуть и спустить ноги на пол звуки каких-то глухих ударов. Едва не врезавшись по пути в косяк, я застаю до ужаса пугающую картину того, как Мирон сплевывает кровь и вытирает рот рукавом толстовки. Ян прижал его к стене, он давит предплечьем Вертинскому на шею, а после моего шумного появления переводит черные глаза на меня, обернувшись.

— Это правда? — его голос звучит не по-человечески.

— Ч-что? — в защитном жесте я обхватываю все еще плоский живот ладонями и начинаю пятиться. Подальше от этих сумасшедших.

— Он тебя изнасиловал?

— Кто тебе сказал? — лишь спустя несколько секунд я осознаю, что у меня только двигались губы, а звука не было. Откашливаюсь и повторяю. — С чего ты взял?

— Было или нет? — рычит Ян

— Тише ты, придурок, пугаешь только ее. Она в положении не забыл? Если что-то случится, я тебе башку снесу, — Мирон отталкивает от себя Кострова и уклоняется от нового прицельного удара.

Я всхлипываю, потому что со стороны это правда выглядит жутко. Они оба крепкие и высокие, а я даже сделать ничего не смогу в случае серьезной драки. И соседей не позвать, потому что выход на площадку они мне отрезали.

— Динь, зефирка.. — голос Вертинского звучит растерянно. — Иди ко мне, тише, маленькая.

В его руках я сжимаюсь в дрожащий комочек, широкая спина полностью закрывает меня от Яна.

— Зачем ты рассказал ему? — спрашиваю, уткнувшись Мирону в грудь.

— Сама же знаешь, что по срокам все сходится. Он спросил, как все получилось, ну я и… Не знаю, Диан, с языка сорвалось. Возможно, я хотел получить от Яна по полной, потому что не могу себе простить тот случай. Постоянно думаю об этом, и, если честно, боюсь каждый день, что ты передумаешь. Вернешься домой, швырнешь в меня справкой о прерывании и уйдешь. На этот раз навсегда.

— Глупый такой. Я не смогу убить нашего ребенка.

— Вообще-то я все еще здесь, — услышав эту исповедь, Костров хмыкает.

— Ну и свалил бы по-тихому. Ты вообще завтра должен был явиться, — Мирон продолжает гладить меня по спине.

— Мы договаривались на сегодня.

— Бл…

— Кому ты звонишь? — я выныриваю из-за плеча Вертинского и сверлю Яна гневно-боязливым взглядом.

— Агате.

— Нет!

Я бросаюсь к нему, но гудки, поставленные на громкую связь, сменяются звонким голосом Агаты.

Ян зовет мою сестру присоединиться к нам, пока я стою перед ним со стеклянными глазами и только беспомощно хлопаю ресницами.

Даже представить не могу, какой будет реакция Агаты на новость об этой беременности. Надеюсь, этим тестостероновым альфа-самцам хватит ума не упоминать подробности при ней. Иначе она вполне может перевезти меня к ним с Костровым и запретить Мирону приближаться к дому до конца моих дней.

— Это как содрать пластырь, мелкая. Лучше сделать все резко и быстро, а то ты так и не решишься порадовать свою сестренку новостью о том, что пузатыми вы будете ходить вместе.

— Я бы сама разобралась со своим «пластырем», — дуюсь на Кострова, скрестив руки под грудью. — Стоп, что? Вместе?..

— Реально? — раздается смешок со стороны Вертинского. — Вот уж точно сестры.

— О чем, черт возьми, речь? — я хочу услышать все подробности от Яна прямо сейчас.

Они собираются завести ребенка? Если честно, я вообще эту парочку не могу представить в роли отцов. Что Мир, что Ян сами еще дети. Великовозрастные раскачанные детишки, у которых в головах очень часто гуляет ветер. Не зря говорят, что девочки взрослеют раньше.

— Твоя сестренка тоже беременна. У вас это семейное, да? Скрывать все друг от друга, чтобы никто не волновался, — посмеивается Ян надо мной и щелкает по кончику моего носа.

— Поздравляю… — мне хочется плюхнуться на задницу прямо посреди коридора от растерянности, но Мирон аккуратно придерживает меня за плечи, прильнув сзади к моей спине.

— Я тоже присоединяюсь, братан. Когда узнали?

— Да недавно. Батя мой приезжал, Агата ездила встречать его, пока я разбирался с рабочими. По дороге моя любимая женушка воткнулась в чей-то зад, разволновалась, и об этой шикарной новости я узнал в больнице, после того как доехал до нее, собрав все штрафы по пути и два раза посравшись с гайцами.

— Так именно из-за этого Агате нельзя ни о чем говорить, — я хватаюсь за эту соломинку. — Ты же знаешь, что у нее было уже… Моей сестре категорически нельзя волноваться!

— Ничего не будет, если сказать все нормально. Тем более я знаю способ, как заставить ее расслабиться, — Костров играет бровями, специально вгоняя меня в краску. — А вот если вы с ней нечаянно пересечетесь на улице и она увидит твой живот — это будет проблемой. Большой круглой проблемой.

— Но у меня нет еще никакого живота…

— Пока что нет. Ты думаешь, он и потом не появится, мелкая? В конце концов, почему я тут вообще один распинаюсь? Эй ты, бык-осеменитель, не стесняйся, можешь присоединиться к нашему горячему обсуждению.

— Ха-ха. Сам тоже хорош, — горячее дыхание Мирона пропадает в моих волосах. — Бл, до сих пор привкус крови стоит. Ты стоишь, зефирыш? Пойду хоть рот прополощу.

— И с рожи остальное вытри. Нечего мою жену пугать, — кричит ему вслед Костров, после того как я киваю Мирону и отпускаю его в ванную обработать рану.

Ян делает шаг ко мне и предлагает свое плечо, чтобы помочь добраться до дивана, но я тут же зажимаю пальцами нос и прищуриваюсь.

— Понял, — сдавшись, он вскидывает ладони. — Но, чтоб ты знала, от меня не воняет. Агате вот нравится.

— А меня тошнит от этого запаха. И в гости я тебя больше не приглашу, — фыркнув, я иду к холодильнику, чтобы достать свою любимую воду с лимоном и небольшим количеством сахара.

Агата приезжает через полчаса. Сразу же налетает на меня с объятиями, едва не снеся с ног. Я принюхиваюсь и блаженно выдыхаю, осознав, что тошнит меня в этой комнате лишь от одного запаха и его обладатель предусмотрительно держится от меня на расстоянии.

— Как в старые добрые времена, да, малыш? Вся наша четверка, — шепчет сестра мне на ухо и отстраняется, так и не дождавшись ответа.

Кинувшись к Яну на шею, она прилипает к нему, как фруктовая жвачка к зубам, и сверлит взглядом нас с Вертинским. А я не могу собраться с мыслями, чтобы произнести два заветных слова.

— Я голодная, просто жуть. Весь день брожу по магазинам, выбираю всякие штуки для маленького. Там все такое краси-и-ивое…ой.

У сестры расширяются зрачки, и она в панике смотрит то на своего мужа, то на меня и Мирона.

— Не бойся, детка, я уже сказал им, — в улыбке Костров обнажает свои зубы.

— Но я же сама хотела… — слегка расстроенно вздыхает Агата и тычет его пальцем в бок, метив в район ребер. — Ладно, теперь уже поздно. Я беременна. Вот.

Тональность голоса у Агаты слегка нервная, и это говорит о том, что она тоже волнуется. Несмотря на то, что она старшая сестра из нас двоих.

— Я тоже… — пищу в ответ и тычусь лбом в плечо Мирона, как слепой котенок.

— Диана! — она аж подпрыгивает на месте. — Скажи, что ты пошутила. Немедленно!

— Это не шутка.

— Ты же еще сама ребенок! Боже… Какой срок?

— А какая разница? Если ты собираешься отправить меня на аборт, то я перестану с тобой разговаривать. Навсегда.

— Ну какой аборт, сестренка? Я просто в шоке, честно. Ты еще недавно носила пижамы с ушами, а теперь…

— Она и сейчас их носит. Очень секси, кстати, — вклинивается Мирон в наш разговор.