Сдайся мне

Глава 32

— Диан? — Мирон подается вперед и гладит меня костяшками пальцев по щеке. — Ты что задумала?

— Хочу извиниться за свое поведение, — смотрю на него из-под опущенных ресниц и провожу языком по губам.

Боже, где я вообще понабралась всего этого?

— Зефирка, не надо так. Я не хочу, чтобы ты делала это через силу. Поверь, и без минета можно жить.

— А если я хочу? Только не умею…

— Ну, раз хочешь, — глаза Мирона вспыхивают порочной темнотой. — Будем учиться, малышка.

Немного подтянувшись на руках, я прижимаюсь губами к голому животу Мирона и веду вниз мокрую дорожку. Царапаю ноготками над черным кожаным ремнем и медленно расстегиваю его джинсы.

А вот дальше меня ждет самое страшное, потому что прямо перед моим лицом покачивается твердый член с гладкой набухшей головкой, а я понятия не имею, что мне с ним делать.

Страшно накосячить.

Мирон не отводит взгляда от моих губ, пока я несмело обхватываю пульсирующую вздыбленную пальцами и доставляю ему удовольствие таким способом.

— Он тебя не укусит. Скорее это мне надо готовиться к такому повороту, — усмехается Вертинский, надавливая подушечкой большого пальца мне на нижнюю губу.

Я обхватываю его палец и посасываю. Кружу языком по нему, усиливая хватку ладони на его члене. Мужские пальцы смыкаются на моей шее. Кожу холодит, потому что по ней кружит большой палец в моей слюне.

— Открой ротик, малыш. Хочу его до безумия, — хрипит он.

Сначала я пробую Мирона языком. Обвожу головку, ласкаю нежную кожу, прочерчивая направление вздутых вен.

Он наблюдает за мной. Неотрывно следит за каждым движением, сглатывает, когда мои губы обхватывают его твердую эрекцию. Его пальцы оказываются в моих волосах и массажируют затылок. Он собирает мои влажные волосы, чтобы я не отвлекалась на лезущие в лицо прядки.

Все мое тело покалывает от безумной лавины волнения.

— Смелее, ангелочек. Это охуеть как приятно.

Подстегнутая его комментарием, я открываю рот пошире и впускаю внутрь его большой член. Именно сейчас он кажется мне просто огромным. Помогая себе пальцами, я начинаю сосать. Двигаю головой вверх и вниз, зажмуриваюсь, стараясь подавить рефлексы.

Мирон толкается мне навстречу, не сдержавшись. Я давлюсь и выпускаю член изо рта, вытираю слюни с подбородка.

— Не надо, — он останавливает мою руку. — Ты очень горячая в таком виде, Диан. Порочная старательная девочка. Порадуешь меня еще?

Я сжимаю бедра, ощутив острую волну возбуждения. Все эти пошлые слова, которые рвутся из его рта, невероятно меня заводят.

Его член слишком длинные и толстый, поэтому я не могу взять его целиком. Наверное, никогда не смогу. Но Мирону нравится, как я двигаюсь, как мои губы плотно скользят по горячей длине. Я чувствую, что хватка в моих волосах усиливается. Зафиксировав меня, он делает несколько толчков бедрами и после позволяет мне отстраниться. Обхватывает себя кулаком, и бархатная головка скользит по щеке и губам.

— Ты прелесть, зефирка.

Улыбнувшись, я возвращаюсь к своему занятию. Слезы собираются в уголках глаз, когда я стараюсь взять глубже. Все стеснение куда-то подевалось, и я поднимаю глаза на лицо Мирона. Вижу, что его голова запрокинута. Он хаотично водит пальцами по моему затылку и тяжело дышит. Некоторые шумные выдохи сопровождаются хрипами.

Я чередую губы с языком. Посасываю, облизываю и снова беру в рот.

— К черту, — шипит Мирон, когда я снова позволяю члену скользнуть к самому горлу. — Сюда иди, кроха.

Он дергает меня наверх, быстро усаживает к себе на колени, пока я немного потеряна в пространстве, и входит в мое тело одним грубым толчком. Натягивает на твердый член, удерживая за бедра.

— Так понравилось отсасывать мне? — усмехается Вертинский мне на ухо, трогая меня пальцами между ног. — Мокрая и узкая, все как я люблю.

Содрав с меня футболку, Мирон зубами цепляет сжавшиеся в горошины соски по очереди. Его ладонь давит мне на поясницу, я полностью ложусь на него, развожу ноги, коленками упираясь в диван.

Он трахает меня жестко и быстро, подбрасывает вверх, заставляя опускаться на полную длину. Я кусаю его в плечо в ответ на жгучий шлепок по заднице. В такие моменты, как этот, Мирон срывается. Он пользуется моим телом, ставит меня в разные позы, но я теряю от этого голову. Мне нравится ощущать себя маленькой и слабой в его руках.

Мои стоны разлетаются на всю квартиру. Влажные шлепки, грязные поцелуи, новые удары по моей заднице разрезают воздух.

— Подвигайся немного сама. Объезди меня, зефирка. Хочу посмотреть на свою послушную маленькую фею.

Мирон откидывается на спинку дивана, держа руки на половинках моей попы. Я осторожно приподнимаюсь и снова опускаюсь на его член, вся дрожу от тягучего желания, которое вместе с кровью течет по венам. Мои щеки вспыхивают по новой, когда, не отрывая взгляд, Мир облизывает мои соски.

— Пожалуйста… — хнычу я, чувствуя, как низ живота взрывается горячим фейерверком.

— Как мило ты просишь. Но давай конкретнее. Чего ты хочешь, малышка? Я выполню любое твое желание. Всего лишь нужно попросить. Твой сладкий ротик способен на это.

— Боже, пожалуйста… Я н-не…

Мирон отвешивает мне новый шлепок.

— Можешь. Два слова. И я дам тебе это.

Я утыкаюсь лбом в его плечо, но потом все же тихо пищу:

— Трахни меня…

В первый раз, когда Мирон решил развести меня на грязные разговоры, я так и не смогла произнести это вслух. Но с каждым разом у меня получается все увереннее.

— Моя умница.

Он обнимает меня и крепко прижимает к своей груди, начав вбиваться в мое тело сильными ударами бедер. Я давлюсь собственными криками, когда Мирон доводит меня до оргазма и не останавливается, когда я сокращаюсь вокруг его крепкого члена.

Без сил я падаю на него, пока большие мужские ладони оглаживают каждый участок моей разгоряченной кожи. Особенно Мира привлекает моя задница, которой он уделяет наиболее пристальное внимание, поглаживая, пощипывая и шлепая ее.

Я все еще плыву, когда темп снова набирает обороты. Могу только стонать ему на ухо, ощущая, как его каменный стояк пульсирует внутри меня. Он выскальзывает и кончает на внутреннюю сторону моего бедра, сжимая меня до боли в своих объятиях.

— Моя, — хрипит Мирон, скользнув кончиком языка по моему ушку. — Повтори, зефирка.

— Твоя…

Мне так уютно находиться в руках Мирона. Накатывают чувства щемящей нежности и безопасности. Я дышу ему куда-то в шею, большие мужские ладони продолжают скользить по моему телу, только теперь это немного рассеянные хаотичные движения.

— Тебе понравилось? — спрашиваю, преодолев смущение.

— А сама как думаешь, зефирка? — усмехается Мир теплым дыханием возле моей щеки. — Диан, это было офигенно. У тебя и раньше были рычаги влияния на меня, а теперь еще один весомый появился. Но все-таки постарайся не косячить, на будущее.

— Эй, я и не косячила! — возмущаюсь, поерзав сверху на нем. — Таня с Иванной меня вообще десятой дорогой обходят и опускают взгляд, когда я появляюсь в поле их зрения. Что ты с ними сделал?

— Абсолютно ничего.

— Честность — важная сторона отношений.

— Я предельно честен. Физически я никого не трогал.

— А морально?

Пауза затягивается, поэтому я отлипаю от вкусно пахнущей шеи Мирона и заглядываю ему в глаза. Наша маленькая дуэль длится секунд тридцать, и я сдаюсь первой. Обхватываю ладонями его щеки и целую. В уголок рта, подбородок, вожу пальцами по заостренным скулам. А еще урчу, зная, как это на него действует.

— Бесстыдница, — фыркает он и, зафиксировав мою голову, отвечает взрослым поцелуем с языком. — Думаешь, я бы смог спустить им с рук все, что они устроили на базе? Безнаказанность, Дианка, порождает монстров.

— Расскажи.

— Ну припугнули мы их с Яном немного. Зато будет уроком не садиться в чужие тачки, — уклончиво произносит Мирон.

— С Яном? Ты рассказал ему?

— Просто сказал, что тебя обидели, не трясись так, малышка. Меня бы они узнали в лицо, Алекса твоего тоже. А Ян с Захаром отлично сработали. Свозили этих куриц в лес, обрисовали в красках все, что могут сделать с ними, и предупредили о тебе. Еще раз рыпнутся в твою сторону — реально будут копать себе могилы. А так отделались легким испугом. Пацаны их даже до города обратно подкинули. Смотри, какие мы джентльмены.

— Последнее звучит особенно сомнительно.

— Да ладно тебе, Динь-Динь, их надо было проучить. Этот вариант еще самым мягким из всех оказался. Ну и с Илюхой я тоже поговорил.

— С братом Иванны? Зачем?

— Если б моя сестра пошла по рукам, я бы хотел об этом знать. В отличие от тебя эта дура реально захотела тупо красивой жизни. Сосать за новые телефоны — так себе перспектива в жизни.

— Но ты мне тоже телефон вручит после…после секса.

Я ойкаю, когда Мирон снова от души прикладывается к моей заднице. Тянусь рукой хотя бы потереть жалящее место шлепка, но он перехватывает мои запястья и удерживает их между нами. И смотрит очень выразительно, взглядом давая понять, что я опять сморозила какую-то глупость.

— Ну не злись, — я трусь кончиком носа о его нос. — Мне сложно поверить в то, что Ив стала такой, я пытаюсь найти ей хоть какое-то оправдание.

— Никаких оправданий здесь быть не может. Если тусовку у меня в квартире еще можно спустить ей с рук, то подливать в напитки вам с Лесей какую-то муть, а потом пытаться подложить тебя под вонючих мужиков — за гранью. Я даже пожалел, что девчонок не бью, в тот момент. Демидов, кстати, тоже.

— Если вы запугали девочек, то кто тогда отправил мне эти фото сегодня?

— Скорее всего, гондон, который тащил тебя в баню. Его же выперли из команды по плаванию с помощью Алекса, вот он и мстит, вместо того чтобы нормально поговорить. Решил отыграться на девчонке.

— Я могу за себя постоять, — обиженно надуваю губы и пытаюсь слезть с Мирона.

— Далеко собралась?

Мирон опрокидывает меня спиной на диван и нависает сверху. Придавливает всем своим весом, смеется, когда я пищу что-то нечленораздельное. Но потом у меня расширяются глаза, я молочу его кулаками по плечам с серьезным выражением на лице и выкарабкиваюсь из-под его тяжелой туши.

Сбиваю себе коленки, падая на кафельную плитку прямо перед унитазом, и едва успеваю собрать лезущие в лицо волосы. Господи… Меня выворачивает так, будто я перед этим выпила коктейль из селедки, молока, соленых огурцов и варенья.

Особенно унизительно, что я все еще голая, и Мирон видел мою трясущуюся задницу во время этого забега на короткую дистанцию.

Спустив воду и уронив голову на руки, лежащие на ободке оскверненного унитаза, я закрываю глаза и пытаюсь отдышаться. Горло саднит, во рту стоит мерзкий приступ, но я даже просто на ноги сейчас не рискую подняться, потому что у меня есть все шансы мешком повалиться обратно.

— Диан? Малыш, ты как? — мне на плечи ложится что-то мягкое.

— Не уверена, что жива.

Я готова выть от досады. Теперь у Мирона весь наш секс будет ассоциироваться с этим, да? Хочу сквозь землю провалиться…

— Съела что-то? Или твой внезапный порыв означает, что на коленях я тебя видел в первый и последний раз?