Сдайся мне

Глава 12

Я противилась всеми силами. Демонстративно хлопнула дверью у Мирона перед носом, когда он попытался зайти в квартиру, запереться только не успела, он чуть ли не с ноги ее вышиб.

Сам собрал мой чемодан, просто выгреб все из шкафа, зацепив не только мою одежду, но еще и Агатину. В ванной тоже скинул все с полочек в мусорный пакет, специально взял тот, что побольше, чтобы влезло.

Меня на плечо закинул и запихнул в свою машину. Ремнем безопасности примотал к спинке, чтобы я не выпрыгнула, пока он садился на соседнее сиденье.

Теперь мы живем вместе. Уже три дня, четвертый пошел. Нога моя за это время успела прийти в относительную норму. Бегать я еще не могу, но передвигаюсь без посторонней помощи.

Мирон выделил мне отдельную комнату с диваном. Сам он так и спит на матрасе, кровать должны привезти на днях.

— Динь, ты сегодня дома ведь? — он выходит в гостиную. Раздетый по пояс, в домашних тренировочных штанах.

Не знаю, привык Мирон ходить без футболки или специально меня пытается смутить. Я ставлю на второе. Грустно только, что у него это получается.

— Бойкот продолжается?

Я не разговариваю с ним. Совсем. Ни слова не сказала со своего вынужденного переезда.

— Зефирка, это начинает бесить. Я же не с пустым местом разговариваю.

Пожимаю плечами, продолжив есть свои горячие бутерброды. Больничный у меня до сегодняшнего дня, завтра уже пойду на учебу. И он это прекрасно знает, потому что сам возил меня вчера на повторный прием в травмпункт.

— Сегодня кровать доставят, ты сможешь принять? Мне отъехать надо по делам к новому клиенту, хороший заказ, упускать не хочется, — Мирон падает рядом на диван и ворует бутерброд у меня прямо из рук.

Уже надкушенный вообще-то. А в тарелке два нетронутых лежат.

— Диан, ну хоть слово скажи. Я вел себя как свинья, признаю. По-моему, ты уже достаточно меня наказала.

Я хмыкаю, скосив на него взгляд. Несколько крошек падает на его торс, он смахивает их со своих чертовых кубиков, на которые очень сложно не смотреть.

Штаны еще его сидят так низко, что виднеется резинка боксеров. И скульптурные косые мышцы.

Ладно, пусть ест мои бутерброды. Может, хоть поправится и не будет выглядеть как сошедшая с таблоидов модель.

— Окей, перенесу доставку. Но этой ночью приду делить с тобой диван.

Шлепаю рукой по тому, на котором мы сейчас сидим, намекая, что спальное место, помимо матраса, в его квартире не одно.

— Не, я тут после новоселья отрубился, утром встал и не чувствовал своей шеи. А у тебя в комнате и шторы плотные установлены, специальные, чтобы свет не проникал по утрам. Так что…

— Пусть привозят, — фыркаю в его сторону.

— Она заговорила, — Мирон задирает голову к потолку, а я отодвигаюсь подальше от его руки, которая подозрительно тянется к моим мокрым после душа волосам. — Или это была разовая акция?

Утвердительно киваю.

— Тебе надо было мне вместо колонки дарить губозакаточную машину. Пригодилась бы сейчас.

Предатель оставляет деньги за доставку и сборку перед своим уходом. На всякий случай я убираю их из прихожей в свою комнату и решаю что-нибудь приготовить, потому что от трех дней на сухомятке желудок уже бунтует.

Ближе к двенадцати, как Мирон и сказал, раздается звонок в домофон. Открываю я сразу, не спросив, следом идет и входная дверь, которую я для удобства прислоняю к стене подъезда.

Лифт открывается, но вместо рабочих с частями кровати из него выходит знакомая мне липучка. На Виоле короткий легкий полушубок, провокационной длины юбка и высокие замшевые ботфорты. Если честно, именно так в моем представлении и выглядят девушки по вызову.

— Ты? — от удивления она замирает на месте. — А Мирон где?

Я натягиваю язвительную улыбку и наивно хлопаю ресницами.

— На работе. А я солянку готовлю. Ты голодная? У меня уже почти все, могу угостить, — все это произношу тоненьким елейным голосом.

— Вы что…живете вместе? Откуда ты здесь взялась?

— Живем, да. Мирон перевез меня сюда чуть меньше недели назад, — я специально обрисовываю ситуацию так, чтобы у Виолы и мысли не возникло о том, что это лишь вынужденные меры.

— Что это значит? — откровенно тупит липучка.

— У нас с Мироном…хм…кое-какие отношения. А ты что-то хотела? Или просто в гости зашла? Я не могу с тобой тут торчать, у меня солянка убежит, если за ней не следить.

Виола прищуривается и пожирает свою нижнюю губу от недовольства.

— На тебе его футболка?

— А… — я оттягиваю ткань на груди. — Удобно очень. Как платье получилось.

Вообще, мне просто свои жалко было пачкать. Я не могла удержаться и стянула из ванной футболку предателя. Заляпала ее в нескольких местах от всей души без всякого зазрения совести.

— Так Мирону что-то передать? — снова, кося под дурочку, хлопаю ресницами.

— Не надо, — агрессивно бросает Виола и давит на бедную кнопку вызова лифта. Когда она отошла, мне даже дышать легче стало. Духи у нее просто отвратительные.

Как по закону подлости, который в этот раз на моей стороне, липучка сталкивается с рабочими, заносящими кровать по частям в квартиру.

— Хозяйка, только у нас заказ без матраса. Вы знаете, да?

— Да-да, матрас у нас уже есть. Ортопедический, спать на нем — одно удовольствие.

Жаль, что я не вижу, как лицо Виолы в этот момент перекосилось от зависти. Я просто уверена, сегодня мне с лихвой удалось отомстить ей за новоселье.

Кровать собирают приблизительно за час. Я периодически захожу в спальню, чтобы понаблюдать за кипящей работой. Чувствую себя ответственной за рабочий процесс.

— Хозяйка, мы закончили, принимайте.

С умным видом я осматриваю всю конструкцию, проверяю механизмы и оставляю свою подпись на бумаге об отсутствии претензий. Провожаю рабочих до двери и еще раз исследую кровать, ползаю на коленях по периметру, изучая каждый сантиметр.

После того как колени начинает жечь из-за трения, я возвращаюсь на кухню к своему долгожданному обеду. Беру кастрюлю за обе ручки, чтобы убрать ее с плиты. Хочу переставить ее на специальную подставку, но в этот момент за окном раздается оглушающе громкий странный звук, и у меня разжимаются пальцы.

Все содержимое оказывается на полу и близстоящей мебели — кухонный гарнитур, островок, стулья возле барной стойки. Абсолютно все в супе. Но это еще не самое страшное. Убрав кастрюлю, я замечаю расколовшуюся плитку. Трещины отходят по сторонам от места удара.

У меня на глаза наворачиваются слезы. Как я буду это объяснять Мирону? Он же подумает, что я специально это сделала. Назло ему.

От бессилия и обиды на свои кривые руки я опускаюсь прямо на пол. Уж если портить вещи Мирона, так до самого конца. Футболка его теперь тоже вся в солянке.

В такой позе он меня и находит. Руками я собираю «твердое» содержимое кастрюли с пола, периодически размазывая по щекам горячие слезы.

— Честно говоря, я думал, что ты мне всю квартиру разбомбишь, — посмеивается Мирон. — А ты обошлась только кухней. Это начало диверсии и я не вовремя или остальную часть жилплощади ты решила приберечь на другие дни?

Я поднимаю на него красные зареванные глаза.

— Обожглась? Что случилось? — он мгновенно подскакивает ко мне. — Руки, ноги? Где?

— Он ос-стыть усп-пел, — заикаюсь из-за всхлипов. — Я т-тебе плитку раз-збила…

— Всего одну плитку? Расстраиваешь меня, Динь-Динь. Ну хоть футболку у меня стырила и испортила, а то я уже переживать начал, не подлила ли ты мне тайком в шампунь какой-нибудь крем для депиляции.

— В следующий раз обязательно. И вместо пасты тебе пену для бриться подсуну, — я постепенно успокаиваюсь.

Мирон помогает мне подняться. Осматривает придирчиво мой внешний вид, задерживается на голых ногах, по которым теперь тоже солянка стекает.

— Необычная у тебя подача вышла, — он протягивает мне рулон бумажных полотенец, смотрит на пустую кастрюлю. — Совсем ничего не осталось, да?

— Все вылилось, — я перевожу взгляд на трещину, в глазах опять начинает щипать.

— Сейчас ты раздеваешься прямо тут, идешь в душ, а после мы заказываем что-нибудь поесть или едем в магазин, чтобы забить в холодильник. Там уже решим. Все понятно?

— А раздеваться зачем? — я нахмуриваюсь.

— У тебя с футболки все капает. Проще ее тут снять, чтобы грязь не развозить по всей квартире.

— Тогда отвернись. И не подглядывай.

Я быстро вытираюсь салфетками, встаю на нетронутую супом плитку уже относительно чистыми ногами. Балансирую на цыпочках, стягивая с себя промокшую в основном сзади футболку.

Кручу головой, чтобы понять, куда ее положить, и замечаю, что в отражении духового шкафа Мирону открывается прекрасный вид на стоящую в одних трусах меня.

— Т-т-ты!.. — тут же прикрываю грудь руками, поворачиваюсь спиной. — Ты все видел!

— Ну, ты же попросила отвернуться? Я отвернулся и честно не подглядывал. Всего лишь смотрел перед собой, — его голос пропитан насмешливыми нотами.

В душе я тру свою кожу мочалкой несколько раз до покраснения, чтобы смыть с тела запах копченостей. В конечном итоге прихожу к выводу, что он мне уже просто начинает мерещиться. Закутываюсь в полотенце и бесшумно, как ниндзя, крадусь в свою комнату, чтобы одеться.

К моменту моего возвращения на кухне Мирон успевает все убрать. Я подкрадываюсь сзади, когда он разговаривает по телефону.

— Да, надо заменить одну плитку. Треснула… Под заказ? Сколько это по времени?.. Четыре дня — не проблема. Да, спасибо.

— Я все оплачу, — выпаливаю на одном дыхании, когда Мирон заканчивает вызов.

Он медленно поворачивается ко мне и демонстративно хмыкает в ответ на мою решительность покрыть все убытки.

— Неделю будешь готовить мне, — предлагает он альтернативный вариант. — И без нытья о том, что я тебя тут насильно удерживаю. По рукам?

Предатель протягивает мне ладонь, на которую я смотрю со скепсисом.

— Может, лучше деньгами? Мне стипендия скоро придет…

— На мороженое себе оставишь. Или мы сделаем по-моему, или чувство вины будет грызть тебя до конца жизни.

Конечно же мне приходится выбрать первый вариант. Мы все-таки едем в ближайший супермаркет, где забиваем тележку доверху.

— Забыл спросить, кровать-то собрали? — на кассе, пока нам пробивают продукты, поворачивается ко мне предатель и шантажист.

— Да. Я все проверила.

— Больше никто не приходил? — он прищуривается.

— Нет.

— Как скажешь, зефирка, как скажешь…

Мирон расплачивается своей карточкой, хоть я и пытаюсь незаметно и быстро подсунуть свою.