Знаю тебя

8

— Чем займемся теперь? — интересуюсь я после ужина. Гаррет уже оплатил счет, а к нашему столику выстроилась очередь.

Гаррет смотрит на часы.

— Сейчас всего девять. Не хочешь в кино? Или можно сходить куда-нибудь за десертом.

— Я и так сейчас лопну, поэтому никаких десертов. И в кино меня точно не тянет. Может, хочешь вернуться?

— Если честно, не очень, но я не знаю, чем еще тут можно заняться.

Не сомневаюсь, Гаррету хочется заглянуть на вечеринку, но я очень стараюсь их избегать. На последней я потерпела полное фиаско. Впервые напилась, да так сильно, что не ведала, что творю. Что самое ужасное — мне понравилось. Все мысли ушли, разум затуманился алкоголем… Уверена, падение моей матери началось именно так. И потому я зареклась никогда больше не пить.

Гаррет всегда ведет себя так, словно ему безразлично, что мы не ходим на тусовки, но я ему не верю. Ради всего святого, это же колледж! Любой нормальный студент ни за что не пропустит субботнюю вечеринку. И сколько бы я не напоминала ему, он продолжает упорно настаивать, что ему все равно.

Выйдя из ресторана, мы попадаем в метель.

— Смотри! Пошел снег! — Я поднимаю взгляд к небу и, раскинув руки, кружусь. Наверное, со стороны я выгляжу глупо, но я люблю снег — особенно самый первый.

Гаррет наблюдает за мной. Не берусь утверждать, но кажется, он счел меня сумасшедшей.

Я опускаю руки и останавливаюсь.

— Прости. Я немного разволновалась. Глупо, я знаю. Теперь можем идти.

Я поворачиваю было к машине, но Гаррет ловит меня за талию и притягивает к себе, а потом припадает к моим губам. Его сладкий поцелуй полон согревающей нежности. Я чувствую, как снежинки приземляются на мои скулы, и приоткрываю глаза, чтобы запечатлеть их падение. Большие белые хлопья… Я вновь закрываю глаза. Когда до нас доносятся голоса посетителей, выходящих из ресторана, мы медленно отстраняемся.

— Что сейчас было? — Вопрос наиглупейший, но я, как правило, именно такие и задаю, когда не знаю, что сказать.

— Просто не смог удержаться. Почувствовал, что обязан поцеловать тебя. — Он улыбается, не выпуская меня из объятий. — Из-за твоей реакции на снег. Никогда не видел, чтобы ему так бурно радовались.

— Ага, в этом плане я немного с приветом. Большинство людей снег не любят, но, по-моему, в нем есть нечто удивительное. — Я поднимаю глаза и наблюдаю за мягким падением хлопьев. — Понимаешь, каждая снежинка — само совершенство. И каждая неповторима и уникальна.

Гаррет снова пристально наблюдает за мной. Чувствуя себя неловко, я опускаю глаза.

— Что ж, идем?

Он приподнимает мое лицо за подбородок.

— Не знаю, как у тебя это выходит, Джейд, но я влюбляюсь в тебя все сильней.

— Ты тоже мне нравишься, — произношу я как-то слишком по-дружески, хотя он мне нравится не только, как друг. Что до чертиков пугает меня. Мне не может нравиться кто-то так сильно.

Мы идем к машине. Гаррет распахивает для меня дверцу и, как только я сажусь, закрывает ее. На обратном пути снегопад усиливается. Когда мы подъезжаем к кампусу, землю покрывает как минимум двухдюймовый слой снега. Я выхожу из машины и пробую слепить снежок, но снег слишком пушистый и легкий.

Мы заходим в общежитие и останавливаемся у моей комнаты.

— Я бы пригласила тебя к себе, но это наше первое свидание, и мне не хочется, чтобы ты подумал обо мне невесть что.

Гаррет прислоняется к двери.

— Прогоняешь меня? — Он улыбается. — Знаешь, ты могла бы подняться ко мне. Я даже не против, если ты подумаешь обо мне плохо.

— И чем мы там займемся? — невинно интересуюсь я.

— Всем, чем пожелаешь. — В его тоне нет ни капельки флирта, поэтому непонятно, что он имеет в виду.

— Думаю, мы могли бы посмотреть телевизор.

Я ожидаю его дальнейших действий.

— Тебе нужно захватить какие-нибудь вещи?

Я в замешательстве, но потом вспоминаю о нашей новой традиции — совместных ночевках.

— Э… да нет, — отвечаю я, наблюдая за его реакцией.

Его брови взлетают на лоб.

— Уверена?

— Да. Если мне что-то потребуется, то я всегда могу спуститься сюда.

Мы поднимаемся к нему, и я, подбежав к окну, раскрываю шторы.

— Не могу поверить, что пошел снег. Ведь еще даже не День благодарения.

Гаррет подкрадывается ко мне со спины, обнимает меня и целует в макушку.

— Кстати, насчет Дня благодарения. Когда ты собираешься домой? Надеюсь, Райан приедет за тобой?

— Я не поеду домой. Слишком далеко, а билеты на самолет дорогие. Плюс я не люблю самолеты. Я никогда на них не летала, но…

Он разворачивает меня к себе лицом.

— Чем же ты будешь заниматься на праздники?

— Не знаю пока. Может, книжку почитаю. Или начну готовиться к экзаменам.

— Я про сам праздник. Как ты будешь его отмечать?

— Никак. Закуплюсь продуктами, вот и все. Как раз собиралась спросить: ты не сможешь до своего отъезда свозить меня в магазин?

— Нельзя пропускать День благодарения. Это важный праздник. У тебя просто обязан быть ужин с индейкой и картофельным пюре. Ты не можешь сидеть в одиночестве, ведь в кампусе никого не будет. Почему ты не предупредила?

— А смысл? Почему тебя вообще волнует то, как я проведу День благодарения?

— Потому что мне не хочется, чтобы ты сидела тут совершенно одна.

Я пытаюсь вырваться из объятий, но он не отпускает.

— Гаррет, серьезно. Все хорошо. Я никогда не отмечаю День благодарения.

— Погоди. То же самое ты говорила про день рождения. Выходит, ты не отмечаешь ни свой день рождения, ни День благодарения. А как насчет Рождества?

Мне нужно как-то перевести разговор в новое русло. Праздники — не самая подходящая тема для обсуждения. В Рождество у меня не было ни подарков, ни торжественного рождественского ужина, ни елки, ни украшений. Только моя злая пьяная мать, орущая на меня до тех пор, пока не отключится.

— И его тоже. — Я снова ерзаю, пытаясь высвободиться, но безуспешно. — Давай смотреть фильм. Какой хочешь включить?

Гаррет молчит. Я поднимаю глаза и вижу, что он глядит на меня так, будто я рассказала самую печальную историю на земле. Ненавижу, когда люди жалеют меня. Ну не было у меня в жизни праздников, и что дальше? Не вижу причины для жалости.

— Разве вы не отмечали праздники с Фрэнком и Райаном?

Я вздыхаю, мечтая, чтобы он просто сменил тему.

— Отмечали. В День благодарения мы ходили на ужин в гостиницу со шведским столом, а на Рождество в казино.

— Тебе необходим настоящий День благодарения, Джейд. Парад, праздничный ужин, футбол… Нужно хоть раз все это пережить и увидеть.

— Нет. Меня это и вправду мало волнует. Но если тебе станет легче, я посмотрю парад по телевизору. — Кажется, мой ответ не удовлетворил его. В его глазах по-прежнему жалость. — А у тебя какие планы на День благодарения?

— Я улетаю на Каймановы острова. Каждый раз перед праздниками у Кэтрин разыгрывается воображение, и она выбирает очередное экзотическое место. Что бесит. Ну какой День благодарения в сорокоградусную жару? Конечно, у нас будет индейка и все остальное, но никакое «все включено» не может сравниться с домом.

— Когда ты уезжаешь?

— Накануне.

— Что ж, уверена, все пройдет не так уж плохо. Поплаваешь в океане. Позагораешь.

Гаррет по-прежнему смотрит на меня с жалостью, что начинает меня раздражать.

— Джейд, ты же можешь сходить к кому-нибудь в гости на ужин? Еще целая неделя впереди. Я могу с кем-нибудь договориться.

— Не надо никого беспокоить. Я буду рада посидеть у себя. Теперь мы можем посмотреть фильм?

К счастью, он больше не давит на меня. Мне не хочется спорить. Раньше я расстраивалась, когда все отмечали праздники, а я — нет, но у меня наконец-то получилось не зацикливаться на этот счет. Поэтому мне меньше всего нужно, чтобы Гаррет говорил мне, будто я что-то там упускаю.

Час спустя я снова выглядываю в окно и замечаю, что снега намело еще больше.

— Я на улицу, — говорю я, обуваясь.

Гаррет встает.

— Прямо сейчас? Там же так холодно.

— Ну и что. Можешь остаться здесь, если хочешь.

— Нет. Я с тобой. Подожди. — Он надевает ботинки и хватает пальто.

Мы забегаем ко мне, где я тоже надеваю пальто, и спешим на улицу. Несмотря на усилившийся снегопад, я все еще могу различить каждую крупную пушистую снежинку.

— Так здорово. — Я зачерпываю пригоршню снега и подбрасываю его в воздух. — Разве тебе не нравится?

Гаррет улыбается.

— Мне нравится, что это приносит тебе счастье.

— Давай побегаем по сугробам? — Я беру его за руку и тяну за собой.

— Тут слишком скользко.

— Да ладно тебе. — Я отпускаю его и бегу вниз по склону.

— Джейд, подожди. — Он следует за мной, и до меня доносится его смех. Ну и пусть думает, что я сумасшедшая. Не хочу пропустить первый снег.

Через несколько минут я останавливаюсь. Гаррет догоняет меня и, обняв, приподнимает над землей.

— Ты окончательно спятила, — произносит он, запыхавшись.

— Знаю, — говорю я, тоже пытаясь восстановить дыхание. — Именно поэтому я и не понимаю, почему ты до сих пор терпишь меня.

— Шутишь? Мне страшно нравится, как ты сходишь с ума от снега. — Он опускает меня. — Это одна из причин, почему я… — Он умолкает. — Почему мне нравится проводить время с тобой. Идем. А то холодно.

— Погоди. — Я притягиваю его за куртку к себе. Он понимает намек и целует меня — мягким и сладким поцелуем, как тогда в ресторане. Целовать Гаррета в первый снег, когда вокруг никого и царит тишина, — идеально.

Спустя пару минут я отстраняюсь.

— Все, можем идти обратно.

— Серьезно? А я только начал получать удовольствие от снегопада.

— Хоть я и обожаю снег, но на улице холодно.

— Тогда давай отведем тебя внутрь. — Он берет меня за руку в перчатке, и мы неторопливо идем в общежитие.

— Гаррет. — Я останавливаюсь. — Спасибо за сегодняшний день. Я прекрасно провела время.

Он чмокает меня в щеку.

— Всегда пожалуйста. Но свидание еще не закончилось, да?

— Еще нет. — Я улыбаюсь. — Я просто хотела сказать, что я получила — и получаю — настоящее удовольствие от свидания. Вот, собственно, и все.

— Намекаешь, что, возможно, будет еще одно?

— Да. Определенно.

В общежитии мы заходим ко мне, чтобы я захватила одежду для сна.

— Джейд, давай сегодня переночуем у тебя.

— У меня? Почему? У тебя лучше, и есть телевизор.

— Да, но я хочу быть здесь на случай, если тебе опять позвонят.

— То было всего один раз. Не думаю, что он продолжит меня беспокоить.

— Но ты же сказала, что он звонил вчера ночью?

— Я не знаю, он это был или не он. Возможно, кто-то баловался.

— Все равно. Давай останемся здесь. Я схожу за вещами.

Не давая мне отговорить себя, он уходит, а я пока переодеваюсь в пижамные штаны и майку. Гаррет возвращается, одетый в спортивные штаны и футболку.

Все-таки странные у нас отношения. Большинство людей не ложатся в одну кровать, если знают, что ничего большего не последует. С другой стороны, возможно сейчас большее у нас все же будет, потому что мы с Гарретом встречаемся официально.

Я забираюсь в кровать, а Гаррет устраивается рядом. Над нами светят голубые огоньки.

— У меня сна ни в одном глазу, — говорит он. Его рука покоится на моем бедре.