Бывшая моего брата. Я ненавижу ее...

Глава 14

— Этот недоносок в ГИБДД, — раздается позади меня знакомый строгий голос, от которого внутри все переворачивается. Прикладываю ладонь к испугавшемуся сердцу и судорожно выдыхаю.

А вот о нем я предпочла бы забыть…

Зажмурившись, мысленно бью себя по щекам и неспешно оборачиваюсь, совершенно не готовая столкнуться с Айдаровым. И не только потому, что чувствую вину за то, что произошло. Хотя в большей степени именно по этой причине. Из-за опасного вождения Кости могла пострадать не я одна. И, судя по тому, как мой босс мрачно смотрит на меня, я права.

— Галя! Поехали! Еб твою мать! Не хочет в больницу, и черт с ней! У нас еще три вызова!

Растерянно оборачиваюсь, замечая орущего водителя скорой, а затем перевожу взгляд на фельдшера, что-то записывающую на клипборде.

— Сейчас едем, Сергей Иванович. — Она отрывается от заполнения документов и обращает внимание на… гребаного Айдарова. — А вы бы проследили, чтобы ваша знакомая благополучно добралась до дома. И лучше понаблюдайте за ней. — Какого черта она ему это говорит? — Ей сейчас не стоит перенапрягаться и тем более оставаться без присмотра. — Убирает ручку в нагрудный карман и, прежде чем ретироваться, салютует: — Всего хорошего.

Все еще пребывая в шоковом состоянии, снова смотрю на Айдарова, который, держа одну руку в кармане брюк, мрачно уставился в телефон и что-то печатает в нем. Мои губы приоткрываются, но из-за бешено колотящегося сердца речь дается с трудом.

— Садись в машину, — внезапно бросает он и, небрежно засунув гаджет в карман, направляется в сторону белого «мустанга», на котором я замечаю приличную вмятину…

Жар стыда вмиг охватывает шею и затягивается на ней удавкой. Сколько будет стоить ремонт такой машины? Боже, даже за одну царапину Костику пришлось бы работать половину своей жизни, а с учётом того, что он ни черта не работает, — вечность. Если на нем и правда пара ссадин, я сама его придушу. Разумеется, если Айдаров первым не сделает это со мной.

Обманчиво спокойным движением он распахивает пассажирскую дверь, а затем опирается на нее в ожидании. Потому что я все еще стою, словно мои ноги приросли к земле. И тут я вспоминаю про его спутницу. Айдаров усаживал ее в эту же машину на парковке. Я точно помню! Черт возьми… Удрученно вздыхаю и качаю головой. Даже не хочу думать о том, что после всего случившегося мне еще предстоит работать с этими двумя.

Поэтому, совершенно не желая зацикливаться на проблемах — уж точно не в таком состоянии, я распрямляю плечи и шагаю вперед.

— А где твоя подружка? — позволяю себе небольшую вольность в нерабочее время, словно не замечая, как его горящие гневом глаза грозят проткнуть меня насквозь. — Нет, ты не подумай ничего, — останавливаюсь в полуметре от Айдарова и нелепо жестикулирую, словно оправдываюсь. — Я правда не хочу вам мешать. Можешь просто вызвать мне…

Выражение его лица меняется в сторону ярости, что заставляет меня прикусить губу и замолчать.

— Сядь в машину, — голос низкий, лишенный каких-либо эмоций. И в то же время требующий подчинения.

С минуту пытаюсь убедить себя, что должна отказаться, вызвать такси или запрыгнуть в уезжающую скорую, да что угодно, лишь бы не садиться к этому Сатане, однако я внезапно ощущаю усталость, поэтому, сама не понимая почему, выбираю наименьший путь сопротивления и проскальзываю мимо Айдарова на переднее сиденье машины. Наверное, потому, что я все-таки не в порядке. По крайней мере, головная боль усиливается достаточно, чтобы мне пришлось обратить на нее внимание.

Откидываюсь на спинку сиденья, растирая пальцами виски, а следом улавливаю, как открывается водительская дверца и Айдаров садится за руль. В салоне мгновенно повисает напряженное молчание. Терпеть не могу все эти неловкие ситуации. Я даже не рискую смотреть на него. А он все так же молчит, ни на йоту не облегчая мои муки. Хотя, думаю, молчание определенно пойдет мне на пользу. Голова и без того трещит. А потом боковым зрением замечаю, как он тянется к задним сиденьям, после чего мне на колени прилетает что-то тяжелое, и я понимаю, что это моя сумочка.

Не удерживаюсь и бросаю на Айдарова вопросительный взгляд, но он, разумеется, не смотрит на меня. Вместо этого заводит машину, стискивая свои выразительные челюсти до выступающих желваков, и спустя мгновение мы трогаемся с места. Все в той же гребаной тишине.

А мне так хочется наброситься на него с расспросами. Судя по всему, он единственный в курсе последних событий. Только почему-то не решаюсь и слова вымолвить, постепенно погружаясь в мысли, которые снова уносят меня в сторону Завгороднего. Я даже несколько раз пытаюсь дозвониться ему.

— Черт… — шиплю я, завершая вызов после очередной неудачной попытки, и, бросив телефон обратно в сумку, переключаю свое внимание на дорогу. Вся эта неизвестность жутко раздражает.

— Сегодня ему не до звонков, можешь не пытаться, — внезапно раздается мрачный голос Айдарова, и я поворачиваю голову в его сторону.

— Что ты имеешь в виду? — в замешательстве хмурю брови.

Он выдерживает паузу.

— Твоего идиота несколько месяцев назад лишили прав, но он так и не сдал карточку в ГИБДД. — Мои глаза округляются от шока. — К тому же из-за неадекватного поведения сотрудники повезли его в наркологический диспансер для прохождения экспертизы. — Едкая усмешка трогает красивые губы моего босса, в то время как я смотрю на него в полнейшем неверии. — Уверен, следующий его пункт назначения — суд. У этого отморозка есть все шансы оказаться по ту сторону мира.

Грубое уродливое чувство встает поперек горла и затрудняет мое дыхание. Я в ужасе. Что если… Боже! Что если его действительно посадят?! От одной этой мысли в глазах застывают слезы, а потом я слышу равнодушное замечание Айдарова:

— Он чуть не убил тебя, Алевтина. Это меньшее, чего заслуживает этот ублюдок.

Нет, нет, нет… Не говори так.

Я закрываю глаза и шепчу:

— Все не так… Я ведь… я сама его спровоцировала. Господи… — с паникой в голосе тараторю я, находясь практически в шаге от истерики. — Этого не может быть…

Айдаров прерывает меня уничижающим смешком:

— Чудакова, блядь… — что-то заставляет его замолчать, но ненадолго. — Самая большая женская тупость — брать вину на себя! Таких выродков, как он…

Айдаров издает низкий раздраженный звук, снова не заканчивая мысль, и я ожидаю, что он выместит свое недовольство на педали газа, однако скорость остается в пределах нормы. А мое тело трясет совсем от другого страха. Это страх за жизнь нечужого мне человека.

— Я… — Закусываю губу и даю себе время, чтобы оправиться от полученной информации. Айдарову нет смысла врать мне и только поэтому я принимаю поражение. — Его посадят, да? — снова смотрю на него полными слез глазами, ненавидя себя за проклятую уязвимость. А ведь так и есть. Сейчас, наверное, кроме жалости, он ко мне ничего не испытывает. Я и сама чувствую к себе то же самое, потому что совершенно не была готова к такому повороту. Но я обещаю себе, что завтра первым делом поговорю с Костей и все выясню. Главное, что он жив. Вытираю скопившиеся в уголках слезы. У него должно быть хоть какое-то оправдание для меня. Перевожу дыхание. Должно ведь? — Хаким, — шепотом, — ответь, пожалуйста.

— Не думаю, — наконец отвечает сквозь зубы, и я обращаю внимание на то, с какой силой он сжимает руль. — Отделается штрафом, ублюдок.

Несмотря на презрение в голосе Айдарова, на короткое мгновение что-то напоминающее облегчение согревает мою грудь, прежде чем я замечаю, как мы сворачиваем не туда, проезжая нужный мне съезд.

— Стой! — с запозданием выкрикиваю. — Мы проехали! Нужно развернуться! Моя квартира…

— Я не повезу тебя ни в какую квартиру, — резко отрезает он и поворачивает на знакомую мне дорогу. — Тебе нельзя оставаться без присмотра.

Мои брови взлетают вверх от удивления. Пожалуй, на сегодня хватит потрясений.

— А может, я сама решу, что мне можно, а что нет? — возмущаюсь, задыхаясь от нарастающего волнения. Я хочу домой. Туда, где я буду одна и смогу абстрагироваться от всего, что сегодня произошло. Мне нужна бутылка вина и моя гребаная ванна.

— Нарешалась уже, — недовольно ворчит он, отвлекаясь на входящий телефонный звонок, принимая его без промедления. — Да, Паш. — Сердце реагирует на знакомое имя, пока я смотрю перед собой, пытаясь совладать с эмоциями. Какого черта он вообще возомнил о себе? Я не беспомощна! — Нет, — снова пауза, — да, с ней все в порядке. — В этот момент я не удерживаюсь и смотрю на Айдарова. — Через сколько ты будешь? — Его голос звучит крайне напряженно, что совершенно не отражается внешне. Поза расслабленная. Одна рука с абсурдно дорогими часами спокойно лежит на руле, изредка маневрируя им, а второй он удерживает телефон. — Хорошо, я дождусь тебя.

На секунду мне показалось, что ему потребовалась вся выдержка для этих слов, а потом до меня доходит смысл…

И вот тогда мои глаза едва ли не вываливаются из орбит. Потому что теперь я понимаю, куда он везет меня. В дом моих родителей. И, судя по всему, Паша еще на работе, а оставлять меня одну кое-кто не намерен…