Я хочу стать Вампиром…

Глава четвертая. Перед разлукой

Погода и не думала менять избранный курс, все было в точности, как они хотели: пасмурное небо, холодный ветер и постоянная угроза дождя. Последний раз, когда Эфрат доводилось украшать собой подобный пейзаж, она гналась за очередной жертвой и, само собой, только один из них теперь может рассказать эту историю. Сидя на заднем сиденье джипа, невозмутимо игнорирующего дорогу и даже ее отсутствие, Эфрат молча сокрушалась о несправедливости жизни и напрасной трате маникюра.

— Ты бы нашла повод для недовольства в любом случае, здесь или дома, — Шири посмотрела на нее через зеркало, достаточно современное, чтобы улавливать отражение всех присутствующих.

— И мы бы в любом случае это слышали, — в тон ей отозвался Гедалья.

— Я ни на что не намекаю, но категорически возмущен вашей неспособностью сострадать. Мне же потом расплачиваться за все, что вы сегодня скажете. За что вы меня ненавидите? — Рахмиэлю досталась редкое удовольствие разделить с Эфрат заднее сиденье.

Смеялись все. Кроме Эфрат. Джип пробирался все дальше в не затронутые цивилизацией и асфальтированными дорогами просторы Баварии, и вскоре они остановились. Перед ними простиралось ничем не примечательное поле с зеленой травой. Укрытие в тени деревьев маячило вдали, если вам захочется прогуляться с пол часа, а то и больше. Шири заглушила мотор и лениво потянулась: настало время поступиться комфортом ради новых впечатлений вместе.

— Я протестую! Это насилие над личностью! — Первые слова Эфрат перед высадкой ничем не отличались от последних перед посадкой.

— И действия аграрного характера. — Рахмиэль подал ей руку, помогая выбраться из машины.

— А мы переживали, что наш мальчик из частного университета будет кричать громче всех. — Шири уже вылезла из джипа и ждала, пока Эфрат окончательно примирится с реальностью.

— Мне нравится смена обстановки. — Рахмиэль обнял все еще недовольную своей судьбой Эфрат, и все четверо устремились в поля. Пятеро, считая молчаливый протест Эфрат.

— Вы серьезно? Пикник? — Эфрат опустила темные очки, чтобы как можно более отчетливо увидеть своих спутников, расстилающих на траве плед.

— Ну да, не вижу причин не пить с утра. — Шири жестом пригласила ее сесть рядом, а затем постучала рукой по стоящей рядом плетеной корзинке.

— Раньше для нас бы все подготовили слуги, но, согласись, в самостоятельности есть что-то особенное. — Шири еще не успела договорить, а Гедалья уже достал бокалы и передал Рахмиэлю бутылку вина. — Присядь уже, твоя одежда, за которую ты так эффектно волнуешься, и то спокойнее воспринимает происходящее.

— Кто знает, вдруг она сбежит, едва коснувшись земли, — ответила Эфрат нерешительно ставя ногу на плед.

— Тогда мы все проводим ее аплодисментами. — Рахмиэль протянул ей наполненный бокал.

— И даже выпьем за то, чтобы она безопасно добралась… куда бы она ни стремилась. — Гедалья, в свою очередь, передал бокал Шири.

— Ладно, уговорили. — Эфрат наконец присоединилась к обществу. Она взяла из рук Рахмиэля бокал, и села на плед, скрестив ноги. Последним она нанесла тяжелую моральную травму всем поклонникам Джимми Чу.

— И долго мы планируем здесь сидеть? — спросила она, наконец сделав глоток вина.

— Пока они не придут, — ответила Шири.

— Они? — переспросила Эфрат.

Шири ничего не ответила и только скрыла улыбку за бокалом вина. Минуты шли медленно, но превращались в часы довольно быстро. Первая бутылка вина давно закончилась, а вторую открывать пока не хотелось, и друзья развлекали друг друга разговорами.

— Итак, мы ожидаем некоего пришествия, — начала Эфрат, уже лежащая головой на коленях Рахмиэля, — когда оно произойдет и произойдет ли, мы не знаем. Тут все согласно канону. Но есть и то, что недопустимым образом от канона отклоняется.

— Что же это? — поинтересовалась Шири.

— Знамения, — ответила Эфрат. — Те самые, которые возвестят долгожданное пришествие и избавят нас от мук бесцельного и потенциально бесконечного ожидания.

— Ну, что тут скажешь. — Шири вздохнула и обратила взгляд к горизонту, на котором за все это время не произошло никаких изменений. — Тут непросто. Это как с богами, иногда их ждешь напрасно.

— Я этого не потерплю! — воскликнула Эфрат и тут же рассмеялась. — Когда это нам приходилось ждать богов понапрасну? А уж им нас — тем более. И все же, если ваше пришествие не состоится в ближайший час и через еще одну бутылку вина, я перестану сопереживать вашему таинственному пантеону.

— Кстати, о сопереживании… — Шири всегда находила игру слов интересной забавой. — Гедалья, дай мне руку.

Гедалья, сидевший за ее спиной, протянул ей руку, ту самую, которая была в центре внимания обеих дам минувшей ночью. Шири расстегнула манжет его рубашки, черной, под цвет ее платья. Запястье было таким же гладким, как если бы вчера ночью ничего не случилось.

— Любопытно, — задумчиво произнесла Шири.

— Не то слово, — отозвалась Эфрат.

— Что изменилось?

Эфрат ничего не ответила, только посмотрела на Рахмиэля, который никак не отреагировал на ее внимание, хотя он и был той самой единственной переменной, отличающей первый укус от второго.

— У меня есть идея. — По голосу Шири было очевидно, ей только что пришло в голову то, что она собиралась сказать. — Рахмиэль, не будешь ли ты так любезен наполнить мой бокал?

— Мне открыть вторую бутылку? — уточнил Рахмиэль.

— Нет, — ответила Шири.

Он на секунду замер, а затем спокойно закатал рукав черного логнслива.

— Осторожнее, это мой любимый Gucci. — Эфрат, постаралась ничем не выдать непонятно откуда появившихся эмоций.

— Я знаю, я же вытащил его из твоего чемодана, — равнодушно ответил он.

— Не волнуйся так, — Шири снова смотрела на Эфрат с улыбкой, — с ним ничего не случится. Что поделаешь, если этот смузи такой вкусный?

— Я помогу тебе. — Эфрат постаралась реабилитироваться, придав как можно больше безразличия своему голосу. Перехватив его руку, она поднесла запястье к губам и прокусила кожу, глядя Шири прямо в глаза. Движение было таким быстрым, что сложно было уловить, что случилось. Затем она протянула руку к бокалу и поднесла его к запястью Рахмиэля.

— Много не нужно, — сказала Шири, когда кровь закрыла дно бокала. — Это не более, чем догадка.

Эфрат снова поднесла запястье Рахмиэля к губам. Шири забрала у нее бокал, наблюдая за тем, как Рахмиэль прижал пальцы к лицу Эфрат, очевидно наслаждаясь тем, что она делала.

— Пей. — Шири протянула Гедалье бокал.

— Что, прости? — Он не понимал, шутит Шири или говорит серьезно.

— Пей, я сказала. Наш чудо-мальчик явно чем-то отличается от всех прочих, а значит, есть основания попробовать все возможные варианты, — настаивала Шири.

— Я надеюсь, этот вариант будет первым и последним, — ответил Гедалья.

Ему ничего не оставалось делать, кроме как повиноваться. Все, кто когда-либо испытал на себе магию вампирской крови, навсегда оказывались под воздействием ее чар. Подобно тому, как влюбленный повсюду следует за своей возлюбленной, с радостью и по доброй воле, тот, чьих губ коснулась древняя кровь, был счастлив следовать за ней повсюду. И пусть секунду назад предложение Шири отнюдь не показалось Гедалье заманчивым, теперь он уже держал бокал в руке и был готов выполнить просьбу Шири.

Рахмиэль не отрывал взгляда от Шири, и ему, казалось, не было никакого дела до происходящего рядом, как если бы весь мир кроме них двоих вообще перестал существовать.

Гедалья поставил опустевший бокал на землю.

— Вкусно? — усмехнулась Шири.

— Ничем не отличается от любой другой человеческой крови, — ответил Гедалья.

— Какие широкие познания, — она поджала губы. — И тем не менее, единственное, что отличало первый укус от второго — присутствие Рахмиэля. — Шири со спокойным интересом наблюдала за происходящим рядом.

— Не старайся, — неожиданно спокойно отозвался Рахмиэль, повернувшись к Шири, — Мне нет смысла скрывать свои мысли, как и то, что мне отлично известно, где именно была Эфрат этой ночью и чем занималась.

— Ты снова не спал? — тихо спросил Гедалья.

— Снова? — Эфрат медленно повернула голову в сторону говорившего.

— А вот и знамения… — Шири потянулась ко второй бутылке вина.

— Так, потрудись, пожалуйста, объяснить. — Эфрат снова села, скрестив ноги и вопросительно посмотрела на Гедалью, протягивая свой бокал Шири, открывающей бутылку.

— Что тут объяснять? Когда ты сидела на его кровати и с нежностью смотрела на него как на вечерний аперитив, он вовсе не спал и прекрасно понимал, что происходит.

— Какие занимательные подробности. — Шири разливала по бокалам вино. — Я восхищаюсь вашей способностью хранить секреты малыми группами.

— Это коллективная способность всех присутствующих. — Эфрат взяла свой бокал и сразу сделала глоток. — Должны же мы как-то развлекать друг друга.

— Развлечь ближнего своего — проявление истинной заботы со стороны бессмертного, — отметила Шири, протягивая бокал Рахмиэлю.

— Благодарю. — Он принял бокал, наполненный темно-красной жидкостью, и сделался, казалось, равнодушен ко всему происходящему.

— Зачем? — теперь Эфрат тоже смотрела на Рахмиэля. Который, судя по выражению его лица, не собирался отвечать.

— Да ну что тут думать, он просто хотел понять, почему еще жив и чего от тебя ожидать. — Шири своим примером продемонстрировала, что означает «убить интригу».

— После того, как тебя чуть не убили, это вполне нормальное желание, — парировал Рахмиэль, не забывая уделять внимание вину.

— Только меня смущает факт употребления алкоголя несовершеннолетним? — спросила Эфрат, последовав его примеру.

— Это единственное действие, которое тебя смущает в исполнении этого несовершеннолетнего? — рассмеялся Гедалья, за что тут же получил от Шери шлепок по затылку.

— «В» — вежливость, — прокомментировала она. И пока собеседники собирались с мыслями для достойного ответа, Шири поднялась и присмотрелась к горизонту, который начал неожиданно меняться, то ли под воздействием ее взгляда, то ли по какой-то другой причине. — А вот и они!

Горизонт неумолимо надвигался на них. При ближайшем рассмотрении можно было различить отдельные самостоятельные облака. Так или иначе к ним приближалась целая плюшевая армада. Эфрат не отличалась познаниями в овечьей физиогномике, но вне всяких сомнений, эти овцы были чертовски счастливы.

***

— Я слышала, что вторые девятнадцать не похожи на первые, а третьи не похожи на вторые. Что думаешь? — Краски позднего вечера преобразили гостиную баварского особняка, превратив ее в уютное гнездо для секретов, раскрытых, но пока избегающих публичной огласки.

— Тебе виднее, — ответила Шири, — но ты можешь спросить у того, кто переживает свои первые.

— Могу, но ему-то откуда знать? Он едва их пережил.

— Ночь только началась, вдруг ему повезет.

— Еще больше, что ли? — Эфрат рассмеялась и откинулась на спинку кресла.

— Мне кажется еще один эпизод везения, и нам не надо будет никуда ехать, они придут сами.