Сладких снов

— Ты любишь меня, Ри, ты сама говорила, даже когда я объяснил насчет Хейли, — напомнил мне Брэд. — Ты говорила, что мы отыщем дорогу назад, все исправим.

— Говорила, — согласилась я, — потому что испугалась и была слепа. Ослеплена надеждой. Я ждала чего-то особенного и убедила себя, что это ты. Потом ты доказал, что это не так, и преподал мне ценный урок, что ничего особенного нет. Оно не существует. Поэтому лучшее, что можно сделать, — это найти что-то настоящее. Я нашла настоящее, Брэд, и мне нравится. — Я отпустила Тейта, выпрямилась и встала рядом с ним. — Думаю, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты здесь, чтобы я могла лично сказать тебе спасибо за этот урок. Я потратила большую часть жизни, надеясь на что-то особенное. Теперь я понимаю, что мне достаточно того, что есть.

Я видела, что Брэд открыл рот, чтобы заговорить, но мне не представилось возможности услышать, что он хотел сказать, потому что Тейт положил руку мне на шею и притянул меня к себе. Я впечаталась в его тело, а он опустил голову, накрыв мои губы своими, и поцеловал меня, сильно и долго, с языком.

Прямо на глазах у моей мамы!

Но в тот момент меня это не волновало, потому что это был Тейт и он хорошо целовался, так что это единственное, что я воспринимала.

Потом он поднял голову на полдюйма и заявил:

— Ты найдешь особенное, Крутышка.

Я закачала головой, насколько позволяло место, частично возражая, частично пытаясь отойти от поцелуя.

— Особенного не существует, Тейт, — сказала я ему. — И меня это устраивает.

Его губы вернулись к моим, и он нежно сказал:

— Для тебя будет, малышка.

— Он мне нравится, — громко заявила мама.

Я смотрела, как глаза Тейта весело блеснули.

— Может, нам не стоит целоваться на глазах у моей мамы, пока мой папа в реанимации, — предположила я, и веселья в глазах Тейта стало больше.

— Не обращайте на нас внимания, — сказал Мак. — Наверное, не часто можно увидеть предварительные ласки в приемном покое. Вы нарушаете однообразие слез и уныния.

— Мак! — прошипела Кэрри. — Тейт просто поцеловал ее, это не предварительные ласки.

— Ты не внимательно смотрела, милая. Это определенно были предварительные ласки.

К этому времени Тейт поднял голову примерно на три дюйма, так что я видела, что он борется с улыбкой, а может и с самым настоящим смехом.

— Моя семья немножко чокнутая, — прошептала я.

— Я понял, — ответил Тейт.

— Мне, наверное, лучше уйти, — заметил Брэд, и Тейт не отпустил меня, но повернул голову к Брэду.

— Думаешь? — спросил он.

Я начала хихикать, и поскольку мои руки и так сжимали футболку Тейта на поясе, я просто обвила ими его талию и перенесла на него свой вес.

Но Брэд не закончил. Он подошел ближе, и я повернула к нему голову.

— Я понял, — сказал он, — насчет этого парня. — Он дернул головой в сторону Тейта. — Острые ощущения. Но я тебя знаю, Ри. Тебе захочется маникюр и мартини. Ты вернешься.

Я повернулась к Тейту и заметила:

— Я как раз собиралась поговорить с тобой об этом. Мы можем купить в бар несколько бокалов для мартини?

— Нет, — ответил Тейт.

— Ладно, — буркнула я.

— Можем мы поехать в гостиницу? — спросила мама. — Мне нужно отдохнуть, я хочу вернуться и проведать вашего отца первым делом с утра.

— Вам, девочки, придется потесниться на заднем сиденье. У нас с Тейтом слишком длинные ноги, — объявил Мак.

— Это твоя машина, милый, — сказала мама усталым голосом.

— Мама устала, — прошептала я Тейту, и он отпустил мою шею, но не отошел от меня.

— Побудь с ней, — прошептал он в ответ.

— Хорошо, — согласилась я и окликнула: — Капитан.

— Что, Крутышка?

— Спасибо.

Он поднял руку и провел костяшками пальцев по моей челюсти.

Мой разум автоматически сохранил ощущение от его прикосновения в памяти вместе с выражением его лица.

Потом я пошла к маме.

* * *

— Извини за это, — сказала я Тейту, когда мы вошли в номер, который мама сняла для нас.

Нас!

Наша ферма находилась всего в получасе езды от Индианаполиса, а Кэрри с Маком жили в городе, но на другом конце, и мама не хотела ездить туда-сюда, так что мы все заселились в гостиницу и будем жить здесь (по крайней мере я и мама), пока мама не удостоверится, что папа хорошо себя чувствует и его можно оставлять ненадолго.

После очень позднего ужина мы поехали в гостиницу, и мама настояла на том, чтобы заплатить за наш с Тейтом номер.

Тейт пытался возражать, мама проигрывала, так что она посмотрела на меня и расчехлила большие пушки.

— Твой папа поступил бы именно так, если бы был здесь.

Взгляд Тейта метнулся ко мне, он стиснул зубы и вздохнул, после чего я разрешила маме оплатить наш номер.

Теперь мы оказались в номере с огромной двуспальной кроватью.

Тейт сбросил наш багаж на встроенную полку, и я осмотрела номер, который находился в гостинице «Марриотт» и разительно отличался от моей комнаты в гостинице Неда и Бетти (хотя она стала мне домом).

— Не переживай, — пробормотал Тейт.

— Я сбегаю вниз и сниму еще один номер, попрошу на этом же этаже, чтобы мои не догадались, и буду спать там.

— Все хорошо, Крутышка, — сказал Тейт. Он сел в кресло и начал снимать ботинки.

— Тут только одна кровать, — сообщила я то, что и так было ему известно.

— Это большая кровать, — ответил он.

— Тейт... — начала я, и он поднял голову.

— Детка, все хорошо. Хватит причитать.

— Хорошо, — прошептала я и просто стояла, не зная, что делать.

Тейт знал, что делать. Он подошел к кровати, вытащил подушки из-под покрывала и сложил их с одной стороны. Потом он выложил все из карманов, лег поверх покрывала, опираясь спиной на подушки, взял пульт и включил телевизор.

Я шагнула в комнату и сказала:

— Спасибо тебе.

— За что? — спросил он, глядя в телевизор.

— Что притворился перед Брэдом моим парнем, — ответила я.

— Твой бывший — козел, детка, — продолжил он, не отрываясь от телевизора.

Тут он прав.

— И спасибо, что притворился перед моей семьей во время ужина.

— Твоя семья — это что-то, Крутышка, — сказал он, все так же глядя в экран.

И тут он прав.

— Угу, — промямлила я и взглянула на телевизор.

Потребовалось совсем мало времени, прежде чем картинки на экране меня загипнотизировали. Потому что я была истощена эмоционально и физически. Поездка вымотала меня. Брэд вымотал меня. И я была в ужасе от того, что последний раз общалась с папой посредством электронной почты.

— Детка, — позвал Тейт.

— А? — спросила я, прикипев взглядом к экрану.

— Лори, разувайся и ложись.

Я не сдвинулась с места.

— Лорен, — окликнул Тейт.

Я пялилась в экран.

— Твою ж мать, — пробормотал Тейт. Я услышала звук открывающейся молнии, после чего мое тело подвинули.

Я вскинула голову и посмотрела на Тейта в то время, как он подталкивал меня к ванной.

— Что?

— Переоденься и ложись в кровать, пока не свалилась с ног, — приказал он и сунул мне в руки что-то из одежды.

Я посмотрела на ткань.

— Это не мое.

— Это мое. Я не собираюсь тратить время, разбираясь в твоих шмотках.

— Но...

— Переоденься, Крутышка.

— Но...

Он положил ладонь мне на живот и затолкнул в ванную, включил там свет и потребовал:

— Надень это.

После чего закрыл дверь.

Поскольку у меня не осталось сил сопротивляться (совсем), я переоделась и вышла из ванной в его огромной темно-синей футболке. Я рухнула на кровать прямо поверх покрывала.

Тейт был прав: кровать была огромной. Я лежала по диагонали, он лежал на кровати, но мы не касались друг друга.

До тех пор, пока он не взял меня под мышки и не подтянул через кровать, так что моя голова оказалась у него на животе.

Я начала подниматься.

— Тейт...

Он придавил меня обратно.

— Расслабься, смотри телевизор.

— Но, Тейт, это...

— Я забрал все подушки, — перебил он меня.

Я повернула голову к нему:

— Тейт!

Он скользнул пальцами мне в волосы и начал перебирать их.

— Господи, ты такая напряженная. Просто расслабься, блин.

Я не могла расслабиться, когда он пропускал пальцы сквозь мои волосы.

Я глубоко вздохнула, стараясь, чтобы это прозвучало раздраженно, потом повернула голову обратно и положила ее на его живот.

Тейт продолжал пропускать мои волосы сквозь пальцы.

Я положила ладонь ему на живот и легла на нее щекой.

Я проследила взглядом его длинные ноги, миновав скрещенные голые ступни, и мы с Тейтом стали смотреть телевизор.

Тейт продолжал перебирать мои волосы, и я заснула.

* * *

«Но, черт, Лори, как же хорошо быть дома».

Эти слова всплыли в моем сознании, мои глаза открылись, и я увидела, что в номере темно.

К моей спине прижималось теплое тело, обняв меня рукой, и это был не Вуд.

Я находилась в гостиничном номере в Индианаполисе с Тейтом.

Я крепко зажмурилась.

Вот вам и большая кровать. Мы занимали только четверть.

Судя по тому, как я проснулась, я поняла, что больше не засну. Так что я как можно осторожнее выскользнула из-под руки Тейта и из кровати. Дойдя до своей сумки, я как можно тише подняла ее и отнесла в ванную. Я не включала свет, пока не закрыла дверь. Потом я открыла сумку, покопалась в ней, нашла свои вещи и запоздало смыла с лица косметику, нанесла увлажняющий крем и почистила зубы. Потом я задвинула сумку под раковину, выключила свет и осторожно прошла к креслу возле окна.

Если я свернусь в нем и в конце концов засну, то мне будет удобно, и я не разбужу Тейта.

Поэтому я свернулась клубочком и стала смотреть в окно на огни города — к счастью, Тейт не закрыл шторы, — стараясь очистить голову.

— Крутышка, — окликнул Тейт.

Блин.

— Извини, я тебя разбудила? — прошептала я.

— Вернись в кровать, — приказал он.

— Нет, Капитан, мне не спится. Я в порядке, такое часто бывает. Просто не обращай на меня внимания.

— Вернись в кровать, — повторил он.

— Правда, я...

Я замолчала, потому что увидела, как он откинул одеяло, потом увидела его обнаженную грудь в свете городских огней, проникавшем в окно, и этот вид загипнотизировал меня еще больше, чем телевизор. Так сильно, что я не осознавала, что он делает, пока он не взял меня на руки и не понес обратно к кровати. Не сильно церемонясь, он опустил меня на кровать, так что я аж подпрыгнула, после чего подвинул дальше, и я отползла от его коленки, когда он лег следом.

Накрывая нас одеялом, он повторил:

— Я же сказал, вернись в кровать.

— Тебе не захочется, чтобы я была здесь, — подсказала я.

Он проигнорировал мое замечание и спросил:

— Что тебя разбудило?

— Что, прости?

— Почему ты проснулась?

— У меня в голове крутятся разные мысли и будят меня.

— Что именно?

— Много чего.

— А сегодня что?

О Господи, я не могу ему сказать.

— Просто... Я хочу, чтобы папа поправился. Я почти не связывалась с ними, пока колесила по стране, разбиралась в себе, мне нужно было побыть в одиночестве и найти то, что я искала. Я знала, что они с мамой и Каролиной беспокоились. Очень беспокоились. В последнее время я стала звонить им, но последний раз я разговаривала с папой через электронную почту, — соврала я. — Я хочу услышать его голос. — А это уже была правда.