Поп Рок

Глава 19

Либби

Завтра тот самый день.

День, когда мы отправляемся в турне.

И я чертовски нервничаю.

Почти заканчиваю собираться, когда раздаётся сигнал моего телефона. Хватаю его с ночного столика и читаю сообщение.

НОКС: Твои вещи собраны?

Я: Уже застёгиваю чемодан.

НОКС: Ты сделала, что я сказал?

Я: Нет, тебе не стоит покупать мне что-либо для тура.

НОКС: Я только пытался помочь. Классно, если тебе ничего не нужно.

Почему я чувствую себя паршиво, не принимая предложение воспользоваться его кредитной картой, чтобы купить себе всё необходимое для тура? Мне пришлось влезть в свои накопления, правда, обещанная прибавка к зарплате от Нокса покроет всё с лихвой.

Мой телефон снова вибрирует в руке прежде, чем я успеваю ему ответить.

НОКС: Когда ты собираешься прийти и помочь мне собраться?

Помочь ему собраться? Это не входит в мои должностные обязанности.

Я: Разве у тебя нет людей, которые делают это за тебя?

НОКС: Есть, ты.

Я: Ладно, буду через час.

***

Я впервые увижу Нокса после той ситуации на заднем сиденье, в которую попала (или лучше сказать, «в которую меня попали»). Мне хочется свалить всё на шампанское, но настоящий виновник — мои бушующие гормоны. Я ни с кем не спала уже полгода.

Как Нокс себя поведёт?

Станет ли он об этом упоминать или же сделает вид, что ничего не было, чтобы не создавать неловкую ситуацию?

Я скрещиваю пальцы наудачу, надеясь на второй вариант.

Чёрт. Пальцы.

Даже это напоминает мне, насколько хорошо он знает, как с ними обращаться.

Он довёл мне до сильнейшего оргазма, который я уже давно не испытывала.

Нажав кнопку на пульте, открываю гараж и паркуюсь внутри. Нокса я застаю развалившимся на диване и удобно устроившего ноги на кофейном столике. Он без футболки. Я пытаюсь не смотреть на капли воды, скользящие с его груди на колени, но не справляюсь.

Пожалуйста, сердце, не дай мне влюбиться в этого мужчину... А если это уже произошло, пожалуйста, помоги избавиться от чувств к нему.

Чем быстрее, тем лучше.

— Почему ты без рубашки? — спрашиваю, заканчивая пожирать его глазами. Я держусь на расстоянии, небрежно присев на подлокотник кресла. Нервишки у меня шалят.

Нокс ухмыляется, явно забавляясь моей реакцией.

— Расслабься, командирша. Я закончил плавать пару минут назад. — Он указывает на свои шорты для плаванья. — Член прикрыт. — Он понижает голос. — Хотя, судя по тому, как ты на меня смотришь, думаю, что это тебя огорчает.

— Не льсти себе, — ворчу я

Он усмехается.

— Ты можешь сколько угодно притворяться, что злишься на меня, солнышко, но у тебя не получиться сделать вид, будто я не заставил тебя кончить прошлой ночью.

По моей спине пробежали мурашки

— Не понимаю, о чём ты говоришь. Я притворилась, чтобы ты не расстраивался.

— Ой, да брось, — фыркает он. — Ты вся текла и сжимала мои пальцы, умоляя о большем. Кстати, это было чертовски сексуально. — Он поднимается с дивана. — Но вижу, разговоры о том, как я играл с твоей киской, тебя смущают, поэтому прекращаю болтать. Дай знать, когда будешь готова повторить. — Он идёт по коридору, но затем оборачивается ко мне. — А теперь пошли, нам нужно собрать моё барахло.

Я следую за ним вверх по лестнице.

— Это какой-то план, чтобы затащить меня в твою спальню? — ёрничаю я.

Он поворачивается и подмигивает.

— Что-то типа того, солнышко. Это сработает?

— Определённо нет.

— Ты всё удовольствие портишь, Грейс. — Нокс поднимает руки и шевелит пальцами. — Обещаю, что буду держать этих плохих мальчиков при себе.

— Хорошо бы, иначе я их откушу.

— Почему? Чтобы удовлетворять ими себя, при этом не имея дел со мной? Это какое-то извращенство.

— Ты действительно неисправим.

— А ты действительно бездельничаешь на своей работе. Идём.

Вдохнув, начинаю подниматься, ругаясь с каждым своим шагом. Я чересчур драматизирую, но чем чаще он вспоминает о том, что произошло на заднем сиденье автомобиля, тем сильнее я хочу, чтобы это произошло снова. Мне нужно держаться подальше от этого мужчины, что является невозможным, учитывая, что я буду находиться с ним каждый день в течение нескольких месяцев.

Нокс ждёт меня у последней двери в глубине длинного коридора, затем вытаскивает ключ, отпирает замок и жестом приглашает меня войти первой.

У него огромная спальня, большую часть пространства которой занимает чёрная дорогая кроватью с тёмным постельным бельём. Стены покрашены в светло-серый оттенок, отчего тёмная мебель кажется немного светлее. Напротив кровати на стене висит большой телевизор, а под ним — комод.

Мужественность чувствуется в каждом углу. В воздухе витает приятный аромат мяты и хвои.

Пять платиновых пластинок висят на стене с гитарой, которая выглядит так, будто её лучшие дни давно прошли.

— Это та самая гитара? — спрашиваю я, подходя к ней.

У меня есть некоторые познания о гитарах благодаря тому, что я провела много времени с папиной группой. Эта гитара недорогая; она дешёвая, потрёпанная, и единственная причина, по которой кто-то хранит вещь в столь ужасном состоянии — она много для него значит.

Нокс переводит взгляд с гитары на меня и кивает.

— Это гитара, которая изменила мою жизнь.

Я хочу протянуть руку и прикоснуться к ней из-за её сентиментальной ценности, но одёргиваю себя, чувствуя, что прикасаться к ней дозволено только Ноксу. Я не уверена, заметил ли он мои сомнения, но напрягаюсь, когда он подходит ко мне. Он медленно проводит рукой по лицевой стороне гитары вперёд и назад.

— Я буду хранить её всю свою жизнь. У меня есть инструменты, которые стоят тысячи и тысячи долларов, но это — моя самая ценная собственность.

Выражение его глаз, когда он говорит об этой гитаре, гипнотизирует. Со страстью. С любовью. Ничего нельзя поделать, поэтому волей-неволей также влюбляешься в эту гитару. Этот дешёвый кусок дерева подарил ему жизнь, которую он ведёт сейчас.

Я медленно вдыхаю, прежде чем набираюсь смелости неторопливо провести по ней пальцами, чувствуя все потёртости и сколы. Любопытно, много ли других любителей музыки учились играть свои любимые песни на этом инструменте?

Я смотрю на Нокса, когда чувствую прикосновение его пальцев к своей руке. Он смотрит на меня взглядом, который я никогда не видела прежде. В нём нет нахальства. Я не уверена точно, но мне кажется, он смотрит со смесью ностальгии и спокойствия.

Его большая рука накрывает мою худую ладонь, прежде чем переплести наши пальцы. Когда он протягивает наши ладони к струнам, в комнате становится душно, и я ощущаю запах хлорки.

Нокс начинает перебирать грубые на ощупь струны кончиками наших пальцев, и тепло разливается по моему телу. Мы смотрим друг на друга; я не могу заставить себя отвернуться.

— Это первая песня, которую я научился играть, — тихо говорит он. — «Есть в Новом Орлеане дом один/ Известный как «Солнца Восход»/ Он многих несчастных парней загубил./ Божусь, ведь сам я такой!»

Пока он поёт, клянусь, если бы он не держал мою руку, я бы потеряла контроль над тем, что мы делаем.

Нет никаких сомнений в его вокальных навыках. Он делает это настолько прекрасно, что я оказываюсь в ловушке его чар. Это чувственно, мужественно и находит отклик во всём моём теле. Я могла бы стоять здесь и слушать его целый день, особенно если он устраивает мне персональный концерт.

— «Дом восходящего солнца»? — уточняю я.

Он сжимает мою руку.

— Это была любимая песня моей матери. Она слушала её много раз подряд, и каким-то образом я сумел поймать ритм. Не идеально, но так я стал тем, кто я есть. Стихи приближают меня к дому.

Он продолжает петь, и я не хочу, чтобы он останавливался.

— «Портнихой была моя бедная мать — / На память вот джинсы на мне,/ Азартный игрок — вот кто был мой отец/ На Нью-Орлеанском дне».

Я не могу отвести от него глаз. Мне кажется, он отдаёт мне то, что не отдавал никому прежде. Или может быть, я надеюсь, что это так — что он никому не открывался, кроме меня. Я хочу быть единственной девушкой, которой он подарил что-то настолько личное.

— Вау, — шепчу я, когда он заканчивает. — Очень классно.

Наши руки всё ещё переплетены, и мои пальцы медленно скользят по струнам.

— Так и есть, — говорит он, медленно отпуская мою руку. Он отступает на шаг, и мы молча смотрим друг на друга.

Что происходит?

Я пришла сюда помочь ему собраться, а не раздевать глазами, углубляя наше влечение.

Нокс пересекает маленький островок пространства, что разделял нас. В эту секунду я понимаю, что если мы не остановимся, то попадём в бездну.

Наигранно смеясь, отхожу от него.

— Нам лучше приступить к сборам, пока не поздно. Кажется, помочь тебе нужно со многим, — пытаюсь отшутиться в попытке избежать неловкости.

Нокс выдаёт смешок, качает головой и указывает на французские двери на противоположной стороне комнаты.

— Шкаф и ванная там.

Я иду в указанном направлении, стараясь не поднимать головы. Пожалуйста, пусть он не увидит, как моё лицо заливает краска.

— Эй, Либби. — Я оборачиваюсь на звук его голоса и поднимаю на него взгляд, несмотря на то, что боюсь это делать. — Мне нужна твоя помощь, но могу заверить, это не касается спальни. Там у меня всё под контролем.

Я сглатываю, прежде чем ответить ему:

— Спасибо за информацию. — Его слова заставляют моё воображение сходить с ума. Почему я представляю его руки на мне? Он должен быть последним человеком, чьих прикосновений я должна желать.

— Судя по возникшему сексуальному напряжению, полагаю, стоило тебя просветить.

О, боже мой!

Я поворачиваюсь и, немного спотыкаясь, направляюсь в ванную. Эта комната такая же невероятная, как и остальной дом. Больше всего мне понравилась ванна на высоких ножках, в которой было бы классно понежиться. Ванна моей мечты. Через ванную комнату я попадаю прямо в гардеробную.

Да, я росла в довольно-таки привилегированных условиях, но нет сомнений, что у Нокса больше денег, чем было у моего отца... Или он их более разумно тратит, не спуская всё на женщин и наркотики.

Я возвращаюсь в ванную и высовываю голову через дверь.

— У тебя есть список вещей? — спрашиваю я.

— Чёрт, он внизу. Я тебе его отправлял, у тебя с собой копия?

— В портмоне. Сейчас возьму. — Я возвращаюсь в спальню и копаюсь в своей сумочке. Перебираю сложенные бумаги, пока не нахожу то, что мне нужно. — Вот он.

Я не успеваю остановить Нокса, когда он поднимает упавший на кровать лист.

— Это твоё? — спрашивает он, пробегая глазами по моему списку вещей.

О. Боже. Мой. Я хочу умереть. Я серьёзно обдумываю, как бы добраться до балкона и спрыгнуть вниз. Бросаюсь вперёд и пытаюсь выхватить у Нокса листок, но он убегает в другой конец комнаты.

— Вибратор записан под номером десять и подчёркнут несколько раз, — ухмыляется он. — Боже, я отправляюсь в путешествие с дрянной девчонкой.

И как мне выпутаться из этой ситуации?

— Это писала не я. А Мия.

— Почерк твой.

Как же мне хочется стереть с его лица эту самодовольную ухмылку! Он явно заинтересовался.

Я решаю просто это признать, чтобы двигаться дальше.