Аккорды сердца

11

Михаэль

Давно у меня не было такого похмелья.

Я не пил пять лет. У меня даже жетон трезвенника есть… Был. Теперь он мне явно не нужен, потому что дисциплина явно — не моё. Забавно даже, бухать начал из-за девушки, завязал, а потом снова встретил новую причину сорваться.

А почему, кстати, она не лежит сейчас рядом и не стонет от моих прикосновений?

Вместо Ники на соседей подушке восседает кот, таращась своими голубыми глазищами, а вот на моей груди, видимо, в качестве презента от истинного хозяина дома, лежит мышь. Я в ахере. Пушистый доволен. Птичка, всё это время стоящая где-то рядом, резко раздёргивает шторы, впуская свет в комнату, и я жмурюсь, как вампир.

─ Это в честь чего? ─ беру труп за хвост.

─ Поздравляю, он тебя выбрал.

Ника опять закрылась в себе. Руки сложены на груди, губы поджаты, но меня греет мысль, что я всё это вчера как следует облизал, но видно недостаточно, раз она недовольна.

─ Для чего?

─ Теперь ты будешь избавляться от мышиных тел.

─ Почту за честь…, ─ принимаю сидячее положение, и в нос попадают потрясающие запахи. ─ А чем так вкусно пахнет?

Принюхиваюсь к ароматам, проникающим сюда с первого этажа, и желудок сжимается. Как давно я не ел нормальной пищи?

─ Завтрак. Поднимайся, ешь и проваливай, ─ советует моя упрямая заноза, отводя взгляд, а я не могу выбросить из головы кадры вчерашней ночи.

Сдалась?

Да хрена с два.

То, что поплыла, так это и понятно — точно никому ещё не позволяла с собой поиграть, и это действует на эго самым нужным образом, подпитывая меня, как никогда.

Но я её незаслуженно обидел, и это не выкинешь, а мне реально не хочется выглядеть в глазах Ники мудаком.

─ Нам надо поговорить.

─ По-моему, мы уже всё обсудили, ─ упрямится. ─ Спускайся вниз. Ванная в твоём распоряжении.

Уходит, а я позволяю себе залипнуть на обтянутую эластичной тканью задницу. Котяра бежит за хозяйкой, оставив меня наедине с дохлым мышом, но несмотря на прискорбный факт наличия трупа, это утро одно из самых позитивных в моей жизни.

Я в спальне своей принцессы, и могу позволить себе немного наблюдений. Нет, в шкафы с бельём я не лезу, пусть и соблазн велик пропорционально моему желанию броситься следом за птичкой.

А вот на фотки полюбоваться могу себе позволить.

У неё над рабочим столом, где царит идеальная анархия, целая доска с полароидными картинками, где Ника в компании друзей — их больше всего. Школьных особенно много, и меня напрягает, что среди них есть изображение с Костиком. Выходит, он правда был её учителем-извращенцем? Вон как смотрит на неё, хотя вокруг куча девчонок…

Твою мать, Костик!

Подрываюсь, как ужаленный в одно место кабан, вспоминая, наконец, что не я один тут ночевал, и, быстро умыв морду, несусь вниз, потому что птичка просто не может появиться перед ним в таких обтягивающих штанах.

Впрочем, когда спускаюсь на кухню и вижу его там, немного успокаиваюсь. Он смущён и угрюм, а всё потому что моя будущая тёща тоже дома, хлопочет у стола, подливая гостю кофеёк, пока её дочь что-то помешивает на плите, как заправская ведьма. Не было бы свидетелей, подошёл бы сзади и точно сделала бы её женщиной прямо на этом столе.

─ Михаэль, как спалось? ─ мне, похоже, рады.

─ Доброе утро, Ирина Владиславовна, ─ здороваюсь и протягиваю руку Косте, который жмёт её, пусть и с неохотой. ─ Простите за это явление вчера.

С того момента, как мы столкнулись с ним на юбилее школы и устроили птичке незабываемый вечер, я по-другому взглянул на этого мужика. Нет, меньше раздражать он меня не перестал, но когда мы пили, он вполне искренне признавал себя идиотом. А мне нравится, когда не только я один лажаю.

─ Всякое в жизни бывает, ─ улыбается женщина, но я вижу на дне её светло-голубых глаз едва заметное предупреждение — она тёртый калач, ещё похлеще моей бабки, уже нарывшей целое досье на птичку и её маму, чего так и не смог добиться я сам. ─ Но надеюсь, вы оба не втягиваете моего ребёнка ни в какие неприятности.

─ Я обещаю, ─ первым отмирает Костик, перестав глазеть на то, как легко птичка перемещается по кухне, а вот я не могу оторвать от неё взгляда.

Она не вмешивается, полностью поглощённая готовкой, и даже пританцовывает под негромко играющую музыку. Движения такие лёгкие, будто она рождена какой-то феечкой, а здесь оказалась по какой-то чудовищной ошибке богов. Эдер, у тебя крыша, по ходу, улетела…

─ Я тоже даю слово, что не подвергну её опасности, ─ присоединяюсь к обещанию и подразумеваю то, что сказал. У меня больше нет желания подвергать птичку риску, а вот с другими желаниями, к несчастью, всё совсем хреново.

Ирина Владиславовна кивает, наполняя свой термос, и вскоре прощается с нами, уходя на работу, а мы остаёмся втроём.

─ Слышь, а ты ко всем студентам своим такой внимательный? ─ любопытствую уже другим тоном, и Костик тоже перестаёт выглядеть любезным щеночком.

─ Тебя забыл спросить, ─ огрызается, готовый на меня наброситься.

─ Вы сейчас оба свалите без еды, ─ рычит Ника, и мы затыкаемся.

─ Прости, мы постараемся стать подружками, ─ обещаю, ловя сразу два суровых взгляда. ─ Что? Всем нужны маленькие друзья, а мы с Костиком уже пили на Брудершафт.

Это я хорошо запомнил.

─ Не правда. И не зови меня так.

─ Не нравится? Могу принцессой Леей звать, ─ пожимаю плечами. ─ Сам признался, что Звёздные войны любишь.

Бля, меня в этом доме, походу, расчленят…

Ника не выдерживает, и пока мы заняты спором, берёт пустую кастрюлю, барабаня по ней ложкой, мгновенно останавливая наш флирт.

─ Либо вы прекращаете, либо выметаетесь. Я вообще не понимаю, почему должна терпеть вас после того, в чём вы меня так единогласно обвинили!

Тут мы с Костиком неожиданно вытаскиваем из задницы солидарность к друг другу и переглядываемся.

─ Ника, я хочу извиниться, ─ вздыхает он, теребя тёмные волосы, которые даже в беспорядке лежали идеально. ─ Я давно вращаюсь в тех кругах и слышу разные слухи, но когда я увидел твоё фото на том сайте, решил, будто это всё правда. Ты ушла из группы, я подумал, что у тебя проблемы, хотя должен был просто спросить, нужна ли тебе помощь… Прости. Я не должен был так с тобой разговаривать, и за оценки тоже прости. Исправлю.

Птичка молчит, и по лицу понятно, что она до сих пор не может нормально воспринять такое.

─ Как у Вас всё просто, а, ─ выдыхает. ─ Захотели — унизили, захотели исправили. Зачем вообще вмешиваться в это? Я вам обоим никто…

Тут мы оба не согласны. Лично я не собираюсь быть никем для упрямой принцессы, и ей придётся с этим смириться.

─ Потому что за тобой следят, и давно, ─ не даёт мне вмешаться учитель, больше меня несогласный с последними словами. Он не был никем. Он считал себя близким. ─ Это будет продолжаться до тех пор, пока ставки не перестанут принимать.

─ И что потом?

─ Тебя увезут на закрытое мероприятие, но что там будет происходить, даже мне не удалось выяснить. Возможно, тот, кто заплатит последним больше всех, получит нужную ему девушку, но сдаётся мне, всё гораздо сложнее.

Молчание длится некоторое время, и тревога нарастает.

─ Давно следят, говорите, ─ едва бормочет птичка, а мне хочется её обнять, потому что я могу только представить, что творится у неё в голове. ─ Как давно?

─ Не могу судить, насколько.

─ И что вы предлагаете? Спрятаться? Отсидеться в тёмном уголке, пока обо мне не забудут? ─ неверяще хмыкает.

─ Вообще идеальный вариант, ─ киваю. ─ Увезу тебя тайно из страны, а мы займёмся аукционом. Нам проще всего, потому что мы тоже участвуем.

Она вдруг смеётся. Сначала тихо, а потом всё громче, и я начинаю переживать за птичку уже гораздо сильнее, пока она, наконец, не успокаивается.

─ Тварь… Какая же он тварь.

─ Ника, в чём дело? ─ Костик приподнимается чтобы кинутся к ней, но я удерживаю его за плечо, предчувствуя какую-то очень хреновую ситуацию, и чуйка в очередной раз не подводит.

Ника поднимает на нас какой-то затравленный и одновременно диковатый взгляд, ударяя им в самое сердце.

─ Я думаю, моя подруга Полина… Девчонка из группы, которая погибла в начале года, могла быть жертвой этого дерьма, а наш новый продюсер толкнул её на это.

Я, конечно, знал, что в индустрии многое происходит, но не подозревал, что когда-нибудь лично окунусь в эту выгребную яму.

─ Почему ты так думаешь? ─ не сразу замечаю, как садится голос. ─ Я имею в виду, почему решила, что она в этом участвовала?

─ Тебе это не понравится, ─ терзает взглядом, вспарывая меня.

─ Что бы это ни было, выкладывай. Снова в запой не уйду, обещаю.

Смотрит на меня с болью, а потом кивает и уходит. Мы молча пережидаем её возвращение, думая о своём, но длится это недолго.

─ Когда случилась та авария, Поля набрала меня. Я всегда стояла у неё на быстром наборе, потому что больше у неё никого не было, а с другими девчонками она так и не сблизилась, ─ пытается рассказывать обо всём без лишних эмоций, только всё равно пальцы дрожат, когда выкладывает перед нами телефон и нажимает на «play».

Я не жду чего-то фееричного, однако предчувствие подгрызает нутро со всех сторон.

То, что мы слышим, ломает какие-то внутренние стены, казавшиеся всё это время надёжными. Слишком страшно осознавать, что молодой девчонкой, у которой вся жизнь была впереди, воспользовались, забрали у неё то, что принадлежало только ей, но окончательно меня убивает знакомый голос, обрывающий запись.

Какое-то время после прослушивания никто из нас не осмеливается хоть что-то сказать, а у меня вообще перед глазами темнеет, пока перед глазами всё пульсирует кровавыми цветами и неновыми буквами, складывающимися в одно единственное слово.

«Убить».

─ Это... был мой брат?

Мой собственный голос никогда ещё не звучал настолько чужеродно, только мне срать — я подошёл к той грани, откуда меня с трудом вернули пару лет назад, а теперь уже вряд ли удержат.

─ Я услышала его голос в ресторане. У меня хорошая память на такие вещи, ─ почти не слышу Нику из-за мерзкого гула в ушах.

Кровь вскипает в венах, молотя болью прямо в голову.

Даже не замечаю звонка в дверь, едва ли видя, как птичка идёт открывать, но когда она слишком долго не возвращается, меня слегка отпускает.

Как сломанный робот двигаюсь в прихожую, находя там и Костика, незаметно ускользнувшего от моего внимания, а сейчас застывшего рядом с Никой и крошащего собственные зубы.

Какое-то напряжение повисло в воздухе, и именно оно выводит меня из транса, хоть мозги неохотно встают на место, но я хочу понять, какого вообще хрена.

Замечаю на полу рассыпавшийся букет белых роз с подозрительными красными пятнами на лепестках, а потом вижу и записку, которую птичка до боли сжимает в кулаке.

Подхожу, аккуратно разжимая побелевшие пальцы, и стоит лишь мельком взглянуть на послание, жажда убивать просыпается с новой силой.

«Ты принадлежишь мне».

***

Цветы давно на полу, а меня всё ещё потряхивает.

Не понимаю, как вообще до сих пор стою на ногах, потому что я, кажется, достигла своего предела.

Я раньше не думала, что жизнь может вот так преподносить сюрприз за сюрпризом в самом дерьмовом понимании этого слова, но сегодня окончательно убеждаюсь, что Ника Самойлова достойна всего самого лучшего.