Неформат

— Ксюш, ну давай подумаем отстраненно, что такого страшного случится, если ты съешь эту картошку? — предложил Леня, пока отодвинув от нее ту чертову пластиковую вилку.

«Ты снова поправилась?» — прямо-таки заискрило в ее голове голосом матери. А перед глазами оценивающий взгляд Максима… в чужую сторону.

С трудом сглотнув неясно откуда образовавшийся в горле комок, размером с теннисный мяч, она промолчала, медленно зажмурившись.

— Учитывая, что тут точно не намешали ничего ядовитого, максимум, ты прибавишь в весе… грамм сто, — хмыкнул Ольшевский, решив, видимо, прийти другу на помощь.

— А у тебя нехватка в весе килограмм пять, — согласился Леня.

Она фыркнула.

— Да ладно, я в пределах своей возрастной нормы, учитывая индекс массы тела, — скрестив руки на груди, уверенно заявила Ксеня.

— Говори рост и вес, — принял ее вызов Леонид, вытащив смартфон из кармана. — Проверим, — ткнув в ее сторону пальцем, он показал открывающееся приложение по контролю за физическим состоянием здоровья. — Ага, я подготовился и запасся аргументами, — подмигнул этот невероятный мужчина, когда она пораженная уставилась на экран.

— Никогда бы не подумала, что оно у тебя есть, — прыснула Ксюша, кивнув на приложение.

— До вчерашнего нашего обеда и не было. Но я увидел, куда ты вносила записи обо всем, что съешь, — ответная усмешка Леонида не была веселой.

Как и ставший вдруг серьезным взгляд Александра:

— Все настолько далеко зашло, Ксень? — даже встревожился, кажется, босс. — Мля, Ксюш! Правда, ну что случится, даже если ты прибавишь пару килограмм? Ни одной бабе еще не помешала заметная пятая точка! — решительно заявил он, перейдя на грубоватый тон, что часто случалось, если Ольшевского что-то действительно задевало.

Ксюша вновь зажмурилась и заставила себя глубоко вдохнуть, сжимая и разжимая пальцы. Честно говоря, рассуждать и делиться таким сокровенным с двумя мужчинами, один из которых, к тому же, заставлял все внутри нее искриться и вспыхивать микровзрывами, казалось мучительно сложным испытанием.

— Когда я в последний раз набрала вес, мне начал изменять муж, — выдавила из себя так, словно ее тошнило.

Отвернулась, не глядя на них. Было стыдно.

И точно не ожидала насмешливого фырканья с обеих сторон.

— То, что этот тип — придурок, мы уже выяснили, — хмыкнул Леня.

Она повернулась и посмотрела на них. Открыла рот… Закрыла. У нее не было ответа. Не тот, который Ксюша хотела бы произнести. Но и вот так оголять перед ним все свои комплексы всего лишь после нескольких встреч… Елки-палки! Это было ни фига не комфортно! И она могла понять Ольшевского, который из-за подобного начинал сыпать грубостями. От ругательств становилось легче, хоть она и проговорила те только в уме.

Опять собралась ответить, заметив слишком понимающие взгляды мужчин напротив.

— И что, перестал, когда ты довела себя до стадии скелета? — тут же поинтересовался Ольшевский, не дав ей вставить и слова. — Ксеня, очнись! Ты тут не при чем! Это твой муж — бабник. Себя зачем из-за него гробить? Он этого ни хрена не стоит! И не заслуживает, — веско и решительно добавил босс.

Леня молчал. Но его взгляд показывал, что мужчина полностью разделяет точку зрения приятеля.

И она вдруг действительно задумалась, попробовав взглянуть на все с другой точки зрения. Может быть, заяви подобное Леня, и не отреагировала бы. Как ни крути, он мог быть предвзятым. Но уж Ольшевский в ней точно не заинтересован. Не в физическом смысле. И меньше всего ему надо искать причины, чтобы очернить ее мужа… Да и, блин! Макс не перестал гулять, когда она похудела. Это факт.

— Никому не кажется, что это действительно дико странно, разговаривать о подобном с кем-то вроде вас, — выдохнула Ксюша. — И я вас ненавижу, знаете? — обиженно уткнулась она в свои ладони. Но даже ей было слышно, что возмущению не хватает напора. — Просто некрасиво с вашей стороны — тыкать мне в нос подобным…

— Я тебе картошкой в рот тыкаю, — рассмеялся Леня. — И не вижу в ней ничего плохого, очень аппетитно, — заявил он в ответ на упрек, явно не собираясь позволить Ксени скатиться в драму, да и прилично облегчив атмосферу в кабинете. — Давай, Ксюш, открой ротик и откуси. Это вкусно, гарантирую, — подмигнул он, вновь поднеся вилку с уже остывшей картофелиной к ее губам.

И она сдалась. Из-за самой абсурдности творящегося. И точно так же съела второй кусочек, и третий. А потом и всю порцию, под неусыпным контролем своих «ангелов-хранителей»… или «демонов-искусителей»(?), которые при этом тоже не забывали отдать должное действительно вкусному обеду.

Ну а от десерта, который Ольшевский заказал по наущению Леонида, как выяснилось в процессе, Ксюша просто сама не смогла отказаться. Пала жертвой шоколадного бисквита и сырного крема, тающего на языке… Вот, пара раз, а у нее уже сформировалась зависимость!

Так что, хорошо, что муж ворвался в кабинет уже под конец — и без него за аппетит пришлось бороться. Хотя, выражение лица Макса, уставившегося на следы их трапезы, а также на саму компанию, стоило многого.

О, да! Пожалуй, даже планируя его ошарашить, Ксюша не придумала бы ничего лучше.

С одной стороны ей было немного стыдно из-за подобных эмоций. Но с другой… Да пошел он! Ксюша столько всего гадкого пережила по вине мужа, что небольшой реванш не казался уж очень постыдным.

— Ни х*ра себе! — раздраженно и зло хмыкнул Макс, приблизившись. — Ты, вроде, кричала, что срочно поговорить хочешь. А я тут такое застаю…

Остановился над столиком, возможно, пытаясь подавить ее тем, что навис над Ксюшей. Вот только рядом с ней сидел Леня и… Нет, не стало страшно. И дискомфорта не возникло. Хоть и не сказать, что Ксюша ощущала себя спокойно.

Во-первых, она не кричала по телефону. И он это прекрасно знал, как и остальные. Но Ксюша не собиралась пускаться в пустые прения. А во-вторых, не до споров о мелочах… В кабинете и так повисло напряжение и стало ощутимо тяжело дышать от накаленного столкновения интересов, явно сверкающих в глазах Максима и Леонида. Они сразу словно бы сцепились взглядами, столкнулись. И хоть Леня еще ни слова не произнес, да и сдвинулся лишь на миллиметр, а будто собой ее прикрыл, переключив на себя агрессию и злость Максима.

Воздух между ними, казалось, можно было ножом резать — Макс точно узнал этого мужчину.

Да и Ольшевский, перекинувшийся непонятным ей взглядом с Леонидом, стоило Максу зайти, хоть и казался расслабленным, четко демонстрировал силу и контроль над ситуацией, что добавляло, буквально пульсирующего в воздухе, ощущения тестостерона.

— Я попросила Александра и Леонида остаться при разговоре, рассчитывая на их помощь, — выпрямив спину и сохраняя максимально ровный тон, парировала Ксюша. — Они в бизнесе понимают в разы больше моего. Чем ты и собирался воспользоваться, очевидно. Пока мы ждали тебя, решили не пропускать обед, — не упоминая ни про «скорую», ни про собственную реакцию на новости, проинформировала, перечисляя факты.

Макс вновь перевел глаза на нее, и вот тут Ксюше стало плохо и противно от мелькнувшего во взгляде мужа. Дрожь отвращения прошла по спине от того, что увидела там.

— Попросила, значит… — Максим скривил ехидную гримасу, если честно, не красившую его. — А трахать тебя, ты их тоже просишь вместе, Ксюшенька? Или по очереди? И может ли законный муж рассчитывать здесь хоть на… кофе? — его голос сочился издевкой и явным желанием ужалить побольнее.

Это было мерзко. И противно. Да и просто низко.

В комнате словно похолодало градусов на десять.

Ольшевский, смерив Максима презрительным взглядом с ног до головы, хмыкнул, и жестом, полным какого-то бесконечного презрения, поправил свой пиджак. Отложил смартфон на столик будничным движением, будто бы Максим со всеми своими претензиями и оскорблениями был настолько ничтожен, что даже не стоило к нему поворачиваться.

Леонид же, в отличие от друга, встал. Поднялся каким-то одним плавным движением, полным силы и угрозы, от ощущения которой даже у Ксюши по спине побежала дрожь. Взгляд Лени так же был полон презрения. А еще гнева: тяжелого, жесткого, но при этом, полностью контролируемого. Настолько ощутимого и серьезного, что все возмущение Максима на его фоне показалось почти подростковым и смешным позерством.

Ситуация накалялась и надо было это исправлять. Причем срочно.

— Мы уже обсуждали вопрос о том, кто в нашем браке шлялся на стороне, — она сделала вид, что ее не задело. Мимо.

Но, даже не сразу поняв, что делает, Ксюша протянула руку и переплела свои пальцы с пальцами Лени, который, казалось, выпрямился рядом с ней еще больше. Ксюша словно вся оказалась прикрытая им. И мужчина так глянул на Макса, что тот реально попятился, отступил на шаг, уловив недвусмысленную угрозу.

Леня же перевел глаза на нее, легко улыбнувшись одними уголками губ. Сжал пальцы Ксюши в ответ, как бы успокаивая и даря поддержку.

— И это никак не касается твоих финансовых махинаций, которые мы собрались сейчас обсуждать. Или я ошибаюсь? — продолжила, хотя, по правде сказать, вот так спокойно держаться ей помогало как раз присутствие Лени совсем близко.

И то, что он одним своим взглядом, едва ощутимым прикосновением к коже, дал почувствовать Ксюше бесконечно много, напомнил о своем обещании «стоять на праве» решать ее проблемы.

— Дайте нам секунду до того, как мы начнем обсуждать момент с фирмами и махинациями, — криво усмехнувшись уголками рта, вдруг ответил Леонид, а не Макс.

И, отпустив руку Ксюши, Леня шагнул вбок, обходя столик. Подошел к Максиму, воинственно вскинувшему голову, чуть приблизился… И что-то сказал ее мужу так тихо, что Ксеня ничего не услышала, несмотря на повисшую в кабинете тишину. Ольшевский тоже следил за происходящим внимательно и с интересом. К тому же явно услышал или понял слова Лени. Потому как на лице босса появилась довольная и насмешливая ухмылка.

А вот лицо Максима исказила гневная гримаса. Он вскинулся, стиснул челюсти. Ксюша даже увидела, как муж сжал кулаки, но сдержался и промолчал, ограничившись только бешеным взглядом. Ему точно не пришлось по нраву то, что бы там Леня не произнес. Только ответить, видимо, было нечем.

— Теперь давайте говорить о финансовых махинациях и… новых компаниях Ксюши, — Леонид спокойно вернулся на свое прежнее место около нее на диване, но все здесь уловили сарказм его последнего замечания.