Райский

Глава 2

Я провожу остаток выходных, прячась в своей комнате, как параноидальная трусиха.

Поскольку я просто не способна взаимодействовать с другими людьми, я говорю Лони, что у меня ротовирус и я должна. держаться подальше от всех. Она оставляет мне несколько банок супа за моей дверью вместе с открыткой "Выздоравливай скорее" с изображением разозленного котенка, подозрительно похожего на Дорито.

К счастью, Сэйнт не подкрадывается к моей двери. Это маленькое чудо, особенно потому, что я знаю, что его не обманула бы моя чушь о вирус, и он сказал бы какую-нибудь глупую чушь вроде: — Твоя киска не больна. Раздвинь ноги, маленькая мазохистка.

Несмотря на мое уединение в статусе отшельника, мои выходные далеки от спокойных. В какой-то момент в воскресенье появляется техобслуживание, чтобы заменить замки на моей двери после запроса, который я подала в субботу днем, когда солгала и сказала, что потеряла свои ключи. И тогда, даже с новыми замками, покой невозможен. Просто слишком многое давит на мой мозг, от Дженн, Норы и открытия, что вся моя жизнь — ложь, до приспешника Норы, бандита, который прослушивает мою комнату, поджигает кампус, и убивает Джона Эрика.

Всякий раз, когда я пытаюсь заснуть, мне снятся кошмары о нем и даже несколько о Джеймсе. Каждый раз я просыпаюсь в холодном поту, дыша так, словно только что пробежала несколько миль без остановки.

Когда мой будильник звонит в понедельник утром, я так устала, что почти засыпаю. Только в те последние секунды, прежде чем он автоматически отключился, настойчивый звуковой сигнал заставляет меня проснуться. Я издаю стон и заставляю замолчать будильник, прежде чем заставляю себя выползти из кровати.

Быстро одевшись, я выхожу из своего здания. Мои шаги вялые, а конечности отяжелели от усталости. Пересекая двор по пути в обеденный зал, я слышу ненавистный голос Лорел, прорезающий утренний воздух.

— Кто-то сегодня утром выглядит как мусор! — противно поет она. — К твоему сведению, шлюха, дважды ужалить себя случайными членами, не лучший способ провести воскресные вечера, если ты планируешь с утра идти в колледж.

Это не самая сильная ее насмешка, и я решаю притвориться, что она никогда не открывала свои слишком пухлые губы. У меня нет сил разбираться с Лорел и ее дерьмом. Я продолжаю идти, злобное хихиканье друзей Лорел едва улавливается в моем лишенном сна мозгу. Они не следуют за мной, что приносит облегчение, и я продолжаю идти в обеденный зал и беру поднос с едой, прежде чем отправиться на поиски Лони и Генри.

Я замечаю их, ее кудрявую голову, склонившуюся близко к его, за нашим обычным столиком, и несколько секунд спустя я плюхаюсь на сиденье рядом с Лони.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает Генри, когда Лони бросает мне улыбку через плечо, делая двойной дубль, когда замечает ж мою внешность.

— О, ух ты, ты ужасно выглядишь, — говорит она, никогда не любящая врать. Она теребит подол моей мятой клетчатой юбки, ее губы опускаются вниз. — Этот вирус действительно подействовал на тебя, да? Ты уверена, что тебе следует идти на занятия прямо сейчас?

Я киваю, пренебрежительно махнув рукой.

— Да, да, я в порядке, ребята. Кстати, спасибо за суп, он был великолепен.

Я мгновенно чувствую себя лгуньей. Банки с супом все еще стоят у моей микроволновки, нетронутые.

— Я просто немного устала сейчас. Не обращайте на меня внимания.

Она выглядит так, будто сомневается верить мне или нет.

— И так, что ты собираешься делать? — спрашивает Генри, пытаясь вернуть Лони к тому разговору, который они вели до того, как я споткнулась, выглядя как статист в Ходячих мертвецах.

Она переводит взгляд с меня на него, прежде чем глубоко вздохнуть.

— Ну, очевидно, скажи ему нет. После того, что он сделал, он ни хрена от меня не заслуживает.

Мне просто настолько любопытно, что я приподнимаю бровь и спрашиваю: — Кто он и что он сделал?

Лони покусывает нижнюю губу и оглядывается на меня.

— Это Брэндон. Он пригласил меня на выпускной

— Это неожиданно, да?

— Ага. Но я говорю ему нет.

И все же что-то в ее голосе заставляет меня думать, что она действительно хочет сказать ему "да". Если нет, то почему бы ей просто уже не сказать? Она же тянет время

Я хочу участвовать в этом разговоре, но у меня просто нет сил, когда мои друзья устно пронзают Брэндона за то, что он молчал о жестоком нападении его товарищей по команде на Ника, брата Генри, в прошлом году. Я слушаю только вполуха, когда мое внимание блуждает по обеденному залу. Мне немного любопытно, рядом ли белокурый сатана. Хоть я и благодарна ему за то, что он оставил меня в покое до конца выходных, но это все было не в его манере.

Может быть, он просто снова начал игнорировать мое существование. Это стало типично после того, как у нас был какой-либо сексуальный контакт.

Мы трахаемся. Он игнорирует, и так по кругу.

Мои глаза, естественно, устремляются к его обычному столику, и, конечно же, он там. Гейб и Розалинда с ним, неприятная маленькая деталь, от которой меня пронзает укол ревности, но я нигде не замечаю Лиама. Это было бы не так уж необычно, учитывая, насколько напряженными обычно бывают его отношения с Сэйнтом, за исключением того, что он помог Сэйнту с телом Джона Эрика.

Тот факт, что его нет рядом, заставляет меня… нервничать. Внезапно взгляд Сэйнта поворачивается, чтобы встретиться с моим, и он слегка приподнимает подбородок, как бы в знак признания. Это первый раз, когда я вижу его с тех пор, как он проводил меня в общежитие поздно вечером в пятницу, и я чувствую себя странно неловко. То, как он смотрит на меня, первобытно и собственнически. Больше, чем в любой другой раз, когда он смотрел на меня. Он всегда заявлял, что владеет мной, но теперь, после того, что он для меня сделал, это кажется гораздо более реальным, чем раньше.

Что еще более странно, так это то, что вместо отвращения у меня в животе начинается странное трепетание, когда я смотрю на него в ответ.

Я отвожу глаза, нервничая от собственного возбуждения.

— Ты что, не ешь? — спрашивает меня Лони, как только я поворачиваюсь к ней.

Я провожаю ее взглядом до своего нетронутого подноса, и при виде омлета с яичным белком у меня внутри все переворачивается от тошноты.

— Желудок все еще немного болит.

Она озабоченно хмурит брови.

— Хорошо, но ты должна попробовать что-нибудь съесть сегодня, хорошо? Ты не можешь просто существовать на курином супе с лапшой.

Я ни на чем не существую, но не из-за какого-то вируса. Я была слишком напряжена и слишком напугана, чтобы беспокоиться о еде.

Даже сейчас я не чувствую голода. У меня слишком скрутило живот. Тем не менее, я заставляю себя улыбнуться Лони и двигаю головой вверх и вниз.

— Хорошо. Я обещаю, что постараюсь

Остальная часть моего дня проходит как в тумане. Я настолько не в себе, что чувствую себя так, словно бреду по грязи и окружена туманом. Сегодня я едва замечаю насмешки людей и не помню ничего из того, что говорили мои учителя на моих уроках.

К концу четвертого урока у меня возникает искушение просто вернуться в свою комнату и провести остаток дня.

К сожалению, именно в этот момент Сэйнт решает, что я снова что-то значу.

Мне повезло.

— Эллис! — Его резкий тон пугает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом. Я стою в коридоре, а он идет ко мне, раздражение дергает его бровь, свет позади него делает его растрепанные волосы похожими на нимб.

Он похож на падшего ангела.

— Не нужно кричать на меня, — огрызаюсь я, когда он останавливается прямо передо мной.

Он поднимает голову к потолку и раздраженно вздыхает.

— Я звал тебя по имени раз пять.

— Что?

Честно говоря, я не могу припомнить, чтобы слышала что-то.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — рычит он, глядя на меня сверху вниз. — Ты пьяна, или…

Его слова начинают сливаться воедино, когда я снова отключаюсь, и я просто смотрю на него, как идиотка. Я наблюдаю, как шевелятся его губы, не в силах разобрать слов. У него такие красивые губы. Полные и такие мягкие на ощупь, удивительно, как его поцелуи могут быть такими резкими и требовательными.

Его пальцы внезапно щелкают перед моим лицом.

— Что? — задыхаюсь я, когда меня выдергивают из ужасающих мыслей, которые превратили Сэйнта Анжелла в бога, которым, как клянутся все подлые суки в этой школе, он является.

Его сжатая челюсть говорит мне, что он перешел от раздражения к ярости.

— Ты вообще слушаешь, черт возьми, что я говорю?

Я даже не вижу смысла спорить с ним.

— В этом нет ничего личного. Просто мне сегодня чертовски трудно сосредоточиться.

В этот момент я испытываю головокружение и покачиваюсь на ногах, когда коридор расплывается вокруг меня. Я испуганно вскрикиваю, но потом меня успокаивают сильные руки на моих плечах.

— Что, черт возьми, с тобой не так, Мэллори? — рычит он, удерживая меня неподвижно.

— Голова кружится, — бормочу я, хватаясь за его руку для дополнительной поддержки.

Его мышцы сокращаются под моими кончиками пальцев, и он несколько мгновений смотрит на меня.

— Когда ты в последний раз ела?

Я пытаюсь вспомнить прошедшие выходные, но, честно говоря, не могу вспомнить, нормально ли я ела с пятницы.

— Я…я не уверена, — наконец заикаюсь я.

Это, кажется, действительно бесит его еще больше.

— Какого хрена, Мэллори? Ты пытаешься уморить себя голодом до смерти?

— Это не твое дело.

Я пытаюсь вырваться из его объятий, но мне удается только заставить его крепче обнять меня, притягивая к своей широкой, твердой груди.

Он хорошо пахнет. Почему он всегда так хорошо пахнет?

— Прекрати, блядь, сопротивляться, Эллис. — Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо: — Я люблю, чтобы мои вещи были в рабочем состоянии. Если ты не позаботишься о себе, я буду насильно кормить тебя с моих рук. Это то, чего ты хочешь?

Я сглатываю от угрозы и жара, который он вызывает глубоко в моем животе. Откинувшись назад, Сэйнт смотрит на меня сверху вниз, а затем делает долгий выдох, обдающий мое лицо мятным ароматом.

— Пойдем со мной, — ворчит он, беря меня за руку и поворачиваясь, чтобы идти обратно по коридору. Я ничего не могу сделать, кроме как последовать за ним.

Он выводит меня из задней части учебного корпуса, и мы идем через кампус к его общежитию. Он не говорит мне ни слова, пока мы поднимаемся на лифте на его этаж, и не предлагает объяснений своим действиям, когда мы добираемся до его комнаты, и он практически заталкивает меня внутрь.

— Сядь, — приказывает он, указывая на свою кровать.

У меня в голове каша, и я не могу придумать остроумного ответа, поэтому я следую его указаниям и волочу ноги по комнате. Я опускаюсь на матрас и смотрю, как он роется в своем холодильнике. Он достает что-то завернутое в коричневую бумагу и блестящее красное яблоко. Выпрямившись, он направляется ко мне и сует мне в руки оба предмета.

— Ешь.

Я пристально смотрю на него.

— Я не гребаный ребенок, — шиплю я. — Мне не нужно, чтобы ты мной командовал.

Он выгибает бровь.

— Очевидно, что ты являешься ребёнком, если позволяешь себе впадать в такое состояние. Ты бы предпочла упасть в обморок во дворе, широко распахнутой и уязвимой, чтобы Лорел и ее приспешники нарисовали тебе члены на лице перманентными маркерами?