Райский

Глава 23

Я стою перед дверью Сэйнта, мой кулак занесен над деревом, потому что я слишком боюсь постучать, но понимаю, что это неизбежно. Мне нужно покончить с этим.

Я потрясена до глубины души. Моя встреча с Норой в начале дня была мучительной. То, что она мне рассказала…

Я содрогаюсь, вспоминая что-либо из этого.

Призрак подобрал меня, как обычно, как и сказала Нора, и отвез в другой заброшенный дом. Нора ждала меня и слушала, как я рассказывал о том, как Дженн шантажировала Дилана ради моей стипендии. Конечно, она не сожалела, но я, честно говоря, и не ожидала, что она будет сожалеть.

Когда я закончила свою тираду, она спокойно объяснила, почему хотела меня видеть.

Ее сегодняшние слова ответили на некоторые из моих самых острых вопросов, но также заставили меня понять, что ситуация, в которую она меня втянула, гораздо более опасна, чем я когда-либо могла себе представить.

Нужно так много раскрыть и обработать, но сначала мне нужно позаботиться о своей ситуации с Сэйнтом, прежде чем она обострится еще больше.

Сделав глубокий вдох, я поднимаю кулак и резко стучу в его дверь.

Ему требуется всего несколько мгновений, чтобы ответить.

— Мэл, — выдыхает он мое имя, выглядя почти с облегчением, увидев меня. Затем, как днем и ночью, выражение его лица становится холодным.

— Где ты была прошлой ночью?

Я сохраняю самообладание, но держусь за него кончиками пальцев.

— Я действительно не могу делать это с тобой прямо сейчас…

— Что именно делать? — огрызается он. — Ответь на простой вопрос?

— Я больше не могу находится рядом с тобой, — огрызаюсь я. — Вообще.

Он закатывает глаза.

— Ты уже говорила это раньше, и мы оба знаем, что это полная чушь. Ты всегда возвращаешься, Эллис. Вот что ты делаешь

— С меня хватит. Все кончено. На этот раз по-настоящему, хорошо?

Он протягивает руку и хватает меня за локоть, таща в свою спальню. Это опасное место для меня, но я остаюсь спокойной и собранной, когда дверь за мной захлопывается.

— Давай, Эллис, расскажи мне все о том, как ты хочешь, чтобы все было нормально. Скажи мне, как я облажался и как ты больше никогда не захочешь меня видеть. Давай закончим сессию на этой неделе, чтобы мы могли…

— Я просто больше не могу этого выносить, ясно? Взлеты и падения. Мучения. Игры разума. Это все уже слишком.

— Так вот почему ты уничтожила платье, которое я тебе купил? — рычит он. — Ты могла бы просто сказать нет.

Я даже не утруждаю себя тем, чтобы обвинить его в том, что он снова вломился в мою комнату.

На данный момент это не имеет значения.

— Я этого не делала.

Он смотрит так, словно не верит мне. Я хочу защититься, но мне приходится покачать головой и вспомнить, зачем я здесь. Есть несколько вещей, которые мне нужно узнать от него, и тогда мне нужно покончить с этим раз и навсегда. Не только ради меня, но и ради него.

— Я здесь не из-за платья, — говорю я. — Есть кое-что, о чем я должен спросить тебя, прежде чем мы закончим.

— В чем дело? — рычит он.

Я сглатываю, прежде чем сказать: — Ты сказал, что знаешь, почему твой отец разозлился на меня. Я хочу знать, какова твоя теория. Что ты думаешь?

— Почему я должен тебе что-то рассказывать?

Я сжимаю руки в кулаки по бокам.

— Потому что ты превратил мою жизнь в сущий ад, и это буквально меньшее, что ты можешь сделать.

Я могу сказать, что ему это не нравится. И все же, к моему удивлению, он проводит пальцами по волосам и издает глубокое ворчание.

— Хорошо, хочешь знать, что я выяснил? Я тебе расскажу. Ты дочь Бенджамина, твоя мать-наркоманка, бывшая подружка моего отца, и мой папа боится, что, как только ты сама это поймешь, ты придешь просить у него денег.

Я долго смотрю на него и стараюсь не рассмеяться.

— И это все?

— Чего ты еще хочешь?

Со вздохом я закрываю глаза и провожу кончиками пальцев по векам. Я так устала. Я так устала от всего этого дерьма и манипуляций.

— Ты даже не представляешь, как много еще есть в этой истории, — бормочу я. — Как все запутано и испорчено на самом деле. Ты едва коснулся поверхности, Сэйнт, и у меня тоже нет времени пытаться тебе все объяснить. Я думаю, мы здесь закончили. Я просто хочу прекратить это в целости и сохранности, чтобы я могла уйти.

Я пытаюсь двинуться к двери, но он обхватывает пальцами мою руку и отталкивает меня назад, так что моя спина прижимается к его груди.

— Мы еще не закончили, — рычит он, обнимая меня и прижимаясь ртом к моему уху. — Мы здесь не закончим, пока ты мне все не расскажешь.

— Сэйнт, не надо…

— Я серьезно, Мэллори.

— Зачем? — Жар бросается мне в глаза. — Так ты сможешь использовать это против меня? Чтобы ты мог продолжать разрушать мою жизнь?

— Нет! — огрызается он, хватая меня за плечи и разворачивая лицом к себе. — Пошла ты к черту, если ты еще не поняла этого.

— Тогда скажи это, — кричу я.

— Это потому, что я чертовски люблю тебя, ясно? — рычит он в ответ. — Я хочу знать, потому что мне на самом деле не похуй. Я хочу обезопасить тебя, но я не могу сделать ни того, ни другого, если на самом деле не знаю, что, черт возьми, происходит.

Я ошеломленно смотрю на него. Я не могу поверить, что он только что сказал мне эти слова. Он любит меня, и он действительно признался в своих чувствах. Какая-то часть меня хочет сказать это в ответ, поверить, что мы вместе сможем выбраться из этой дыры, но я не думаю, что чувства что-то исправят.

На самом деле, они просто сделают все в тысячу раз хуже.

Хотя я ненавижу это каждой клеточкой своего существа, я откидываю подбородок назад и холодно встречаюсь с ним взглядом.

— Ну, теперь это не имеет значения, — говорю я, но мой голос дрожит. — Это слишком мало, слишком поздно. Чем бы ни была эта ядовитая вещь, которая существует между нами, она разрушает меня изнутри, и я просто хочу забрать свои деньги у твоего отца и жить своей жизнью.

Я вырываюсь из его объятий и направляюсь к двери.

Я так его шокировала, что успеваю выскочить в коридор, прежде чем слышу, как он идет за мной. Блядь. Почему он должен быть таким упрямым? Почему он не может просто оставить все как есть хоть раз в своей чертовой жизни?

Я не оглядываюсь, когда выхожу из здания и пересекаю кампус. Пока я иду, я продолжаю думать о своей встрече с Норой сегодня, и я чувствую, что меня разрывают на части изнутри.

— Если ты прекратишь орать на меня в течение пяти чертовых минут, я скажу тебе, почему ты здесь, — сказала она, теряя терпение, когда я продолжал рассказывать о том, как Дженн шантажировала Дилана.

— Ты не можешь просто так использовать людей, — кричала я, игнорируя ее. — Он уже достаточно ненавидел меня, а ты сделала это в миллион раз хуже.

Нора смерила меня свирепым взглядом.

— Этот учитель когда-нибудь делал тебе что-нибудь такое, о чем стоило бы сообщить в полицию?

Мой разум затуманился, пока я не вспомнила, что она уже знала ответ.

— Ты уже знаешь, что он это делал. Почему ты снова поднимаешь эту тему сейчас?

Нора наклонилась ко мне ближе, ее яркие голубые глаза сузились и стали холодными.

— Потому что тебе должно быть наплевать, что случится с этим человеком. Он подонок и заслуживает того, чтобы с ним обращались как с таковым. Я счастлива нанести ему сопутствующий ущерб в более грандиозной схеме вещей. Твое кровоточащее сердце когда-нибудь причинит тебе боль, Иден. Я предлагаю тебе закрыть эту тему сейчас, если ты хочешь пережить.

— Пережить что? — требую я.

Нора смотрела на меня с таким ужасным выражением. Это было страшно и кровожадно. Лицо человека, который не просто жаждал мести, но и полного и окончательного уничтожения своих врагов.

— Ты хочешь знать все, что Джеймсон Анжелл сделал со мной? — спросила она зловещим голосом.

Даже сейчас, думая о том, что она мне сказала, у меня сводит живот. Я спотыкаюсь на другом конце кампуса, думая, что меня действительно может стошнить.

— Мэллори!

Сердитые крики Сэйнта заставляют меня ускорить шаги. Я должна уйти от него. Если он поймает меня. Если он прикоснется ко мне, я растаю и дам ему все, что он захочет.

Я не могу этого допустить.

Я должна быть сильной.

— Я сказал, подожди, ты жестокая сука!

Его пальцы обхватывают мое запястье, и, черт возьми, я попалась. Он останавливает меня посреди двора, и я медленно поворачиваюсь к нему лицом.

— Отпусти меня, Сэйнт, — говорю я тихим голосом.

Он встречается со мной взглядом и качает головой.

— Ты никуда не пойдешь, пока я с тобой не поговорю

— Отпусти меня, или я закричу, — настаиваю я.

— У меня есть способы заткнуть твой рот, — напоминает он мне. — Ты уже несколько недель требуешь, чтобы я произнес эти слова вслух, и когда я это делаю, ты плюнула на них. Что, черт возьми, это значит?

— Я не хочу слышать, как ты говоришь, что любишь меня, потому что чувствуешь себя обязанным, — рычу я. — Не трать попусту слова, если ты не имеешь их в виду.

Внезапно обе его руки оказываются у меня на плечах, и он притягивает меня к себе. Я врезаюсь ему в грудь и в шоке смотрю на него.

— Я действительно имею в виду их. Я никогда раньше никому не говорил этих слов за всю свою жизнь. Я отказываюсь верить, что просто потратил их на тебя. Ты мне чего-то не договариваешь. В чем дело?

Я кладу руки ему на грудь и отталкиваюсь от него.

— Почему ты должен пытаться все контролировать? — кричу я, совершенно потеряв терпение. — Я говорила тебе снова и снова, что не хочу, чтобы это было между нами. Это больно и плохо, и это делает нас только хуже, когда мы вместе.

— Ты же на самом деле в это не веришь. Ни на секунду я не думаю, что ты действительно веришь в это дерьмо. — Он резко встряхивает меня. — Скажи мне, что ты от меня скрываешь. Я никуда не уйду. Я говорил тебе бесчисленное количество раз, что ты моя. Моя. Какой бы ярлык ты ни навешала на это слово, я тебя не отпущу.

Боже, почему он должен быть таким настойчивым? Таким убедительным? Когда он говорит такие вещи, я почти могу поверить, что мы действительно могли бы быть вместе.

Сделав глубокий вдох, я медленно киваю головой.

— Отлично. Я расскажу тебе, — бормочу я. — Мы вернемся в твою комнату, и я все тебе расскажу, но это все.

— Ты ошибаешься.

Как только он услышит, что я хочу сказать, я не сомневаюсь, что он больше не захочет иметь со мной ничего общего.

Мы не говорим друг другу ни слова, пока не возвращаемся в его роскошную комнату в общежитии, его пьянящий аромат витает вокруг нас. Я сажусь на край его кровати, заламываю руки, пока мои пальцы не покрываются пятнами, а он расхаживает по полу, беспокойно проводя пальцами по своим золотистым волосам.

Как только он останавливается передо мной, я начинаю.

— Ты прав в одном. Я дочь Бена. Мою маму звали Нора, но она не Дженн. Дженн… моя тетя, но именно по этой причине я была в Равенвуде. Искала информацию о них.

Сэйнт, похоже, испытывает облегчение от того, что я говорю, хотя ему не следовало бы этого делать.

— Хорошо, значит, я был неправ, а мой отец был прав. Нора погибла в результате случайного пожара.

Я поджимаю губы, заставляя себя продолжать.

— Смерть Бенджамина не была несчастным случаем. Как и тот пожар, в котором погибла семья Норы. — фыркаю я. — Тебе никогда не приходило в голову поискать информацию об их смерти, когда ты заключал сделки со своим отцом? Они умерли с разницей в двадцать четыре часа друг от друга.