Райский

Глава 25

— Где сегодня твой телохранитель? — спрашивает Лони дразнящим тоном.

Мы сидим вместе во дворе, греясь на солнышке между занятиями.

— Кто знает. Сегодня он не появился у моей двери. И на мои сообщения тоже не отвечал.

Что заставляет меня поверить, что реальность наконец-то озарила его, и он решил исчезнуть, пока еще есть время.

— Ой? Вы теперь регулярно переписываетесь друг с другом?

— Что? — Я перевожу на нее широко раскрытый взгляд, поворачивая голову в обе стороны. — Я не это имела в виду. Это просто … он ходил за мной по пятам всю неделю. Мне было любопытно.

Она похлопывает меня по голому колену.

— Конечно, это так. Тем не менее, я должна признать, что вы, ребята, довольно милые, ну, знаешь, в том смысле, все гадают «будут они вместе» или «не будут».

Меня охватывает паника. Неужели мои чувства настолько очевидны? Неужели я похожа на какую-то влюбленную идиотку, тоскующую по парню, который делал меня несчастной большую часть времени, пока мы знали друг друга?

— Ты смешна, — шепчу я, качая головой. — С Сэйнтом нет ничего милого. Мы просто…

— Ну, кем бы вы не были, о вас говорит вся школа.

— Отлично, — бормочу я, потому что, честно говоря, не заметила. Я была в оцепенении всю неделю, и хотя я поняла, что надо мной издевались не так часто, как обычно, это примерно все.

— Например, люди знают, что у вас, ребята, что-то есть, хотя никогда не было ясно, что это такое, но теперь все думают, что вы прямо встречаетесь. Сэйнт, провожающий тебя на занятия каждый день, не помогает поменять мнение людей. Кем бы вы двое ни были, на самом деле это не имеет значения, но вы не можете отрицать, что в этом что-то есть.

Схватив свой телефон с травы, я проверяю время.

— Нам пора идти. Скоро начнутся занятия.

Лони выгибает бровь, глядя на меня.

— Конечно, конечно, избегай этой темы. Пока я позволяю тебе уйти безнаказанной.

Я быстро хватаю свою сумку и встаю на ноги. Прощаясь с Лони, я спешу перейти к Истории. Я ненавижу этот урок, но на прошлой неделе все было более чем терпимо, потому что Сэйнт так старался оставаться рядом со мной.

Никто со мной не связывался, включая Дилана. Ну, кроме Лорел. Она ясно дала понять, что больше всего на свете хотела бы столкнуть меня в яму.

Когда я вхожу в класс, она бросает на меня жестокий взгляд. Я игнорирую это и ее, направляясь к своему месту. Лиам и Гейб на своих обычных местах, но Сэйнта нигде не видно. Я хмурюсь, устраиваясь в кресле.

Повернувшись к Лиаму, я спрашиваю: — Ты знаешь, где он?

Он хмурится и качает головой.

— Нет.

Я не знаю, честен ли он со мной, и это не может не расстраивать. Я хочу подтолкнуть его, чтобы узнать, скажет ли он мне правду, но в этот момент Дилан встает и начинает урок.

На протяжении всего урока я уделяю лишь частичное внимание, мои мысли блуждают, когда я думаю о том, где может быть Сэйнт. Не похоже, что это первый раз, когда он полностью исчез, но это не менее раздражает, особенно после всего, что мы рассказали друг другу.

Он обещал, что защитит меня.

Итак, где же он?

К концу урока мой желудок сжимается от беспокойства, а голова наполняется вопросами, на которые нет ответов.

Когда звонит звонок, я встаю и собираю свой рюкзак, намереваясь сбежать из класса, прежде чем кто-нибудь сможет спросить меня об отсутствии Сэйнта. Конечно, на самом деле ничто никогда не идет по-моему, так что я действительно не должна удивляться, когда раздается голос Дилана и останавливает меня на полпути.

— Мисс Эллис, на пару слов.

Мои глаза закрываются, и я борюсь с желанием убежать. Медленно я поворачиваюсь к нему лицом. Он стоит рядом со своим столом.

— Да, мистер Портер? — шиплю я сквозь зубы.

Он ждет еще секунду, чтобы позволить остальным ученикам выйти за дверь, и когда мы остаемся совершенно одни, он говорит: — Я заметил, что твой защитник сегодня отсутствует.

Я складываю руки на груди.

— И? Сэйнт ушел, так что ты думаешь, что можешь снова приставать ко мне?

— Я думаю, что мы действительно можем откровенно поговорить без того, чтобы твой парень перебивал нас и замышлял мою кончину, — огрызается он.

Я должна просто уйти, я знаю это, но чувство вины удерживает меня на месте. После всего, что я узнала о том, как Дженн шантажировала его и делала все еще хуже, у меня не хватает сил уйти от него. Я чувствую себя обязанной услышать, что он хочет сказать.

— О чем ты хочешь поговорить? — ворчу я, хотя уже знаю.

— У меня есть теория, — начинает он, поднимая один палец.

— По поводу чего? — осторожно спрашиваю я.

— О том, что случилось с моим братом, — отвечает он. — О том, как и почему он умер.

Я хмурю брови.

О чем, черт возьми, он говорит?

— Я не понимаю. Это был несчастный случай, то, что случилось с Джеймсом…

Он качает головой, прежде чем я заканчиваю говорить.

— Нет, я думаю, что это чушь собачья. Я думаю, Дженн узнала о моих отношениях с тобой и нарочно убила моего брата, когда сожгла дом, чтобы уничтожить свои улики.

— Что? — ахаю я. — Ты сумасшедший, Дилан. Ты смотрел слишком много сериалов о настоящих преступлениях.

Мы с Джеймсом часто смеялись над одержимостью Дилана этими шоу. Воспоминания об этих моментах вызывают у меня укол сожаления, пронзающий мое сердце.

— Я знаю, что ты что-то скрываешь от меня, — настаивает он.

— Дилан, ты должен принять тот факт, что то, что случилось с Джеймсом, было несчастным случаем и ничем больше.

— Я тебе не верю. Я думаю, Дженн убила его нарочно, и ты знаешь правду.

— Ты слишком много возлагаешь на Дженн, — говорю я, хотя мое сердце колотится как сумасшедшее, когда паника овладевает мной. — Она не могла придумать ничего подобного. У нее слишком поджарились мозги.

Я вижу, что он мне не верит, и меня переполняет желание просто сказать ему правду и покончить с этим. Я так устала от этого постоянного общения между нами.

Как будто он может почувствовать мое внутреннее смятение, Дилан делает шаг ближе ко мне и шепчет: — Мэллори? Пожалуйста.

Его тон почти нежен, и я внезапно возвращаюсь в то время, когда мы еще не ненавидели друг друга. Когда его голос наполнял мое ухо сладкими словами искушения, когда его руки исследовали мое тело.

Я содрогаюсь в равной степени от отвращения и возбуждения. Меня больше ни в коей мере не привлекает Дилан, и мне стыдно за то, что мы сделали вместе. И все же мое тело не может до конца забыть, как хорошо он заставлял меня себя чувствовать, и я ненавижу себя за это.

— Мэллори, — настаивает он. — Что сейчас происходит у тебя в голове?

Я не могу сказать ему об этом, но мне интересно, должна ли я просто рассказать ему о том дне, когда умер Джеймс. Что хорошего мне в том, чтобы скрывать от него правду? Он никогда не перестанет превращать мою жизнь в ад, пока я не признаюсь во всем, и я это знаю. Может, мне просто стоит это сделать?

Что он может сделать хуже? Пойти в полицию? В конечном итоге нам придется раскрыть больше, чем он, вероятно, захочет, и после его уже близкого разговора с девушкой, которая сообщила о нем, он в лучшем случае окажется на шаткой почве с властями.

Эта мысль дает мне некоторое утешение, и я решаю просто признаться и покончить с этим.

— Хорошо, Дилан, ты хочешь знать правду? — говорю я онемевшими губами. Я не могу смотреть на него, когда признаюсь. — Смерть Джеймса была несчастным случаем. Но пожар… не был. Дженн услышала о полицейском налете и велела мне избавиться от всего. Я устроила пожар, но понятия не имела, что Джеймс придет. Он, должно быть, думал, что я все еще внутри, и… и…

Слова льются из меня гораздо легче, чем я ожидала. Как будто они просто ждали возможности освободиться.

Я чувствую, как этот тяжелый груз сразу же спадает с моих плеч, и я чувствую себя легче, чем за последние месяцы. Это странное ощущение, и я почти улыбаюсь, несмотря на то, что только что сказала своему бывшему любовнику, что из-за меня умер его брат.

Дилан смотрит на меня, и боль в его глазах ошеломляет.

— Ты ожидал, что я скажу что-то подобное.

Это утверждение, а не вопрос.

— Ты все время подозревал, что я имею к этому какое-то отношение.

Я понимаю, что его дерьмовая теория о Дженн, скорее всего, была просто приманкой, чтобы заставить меня сказать ему правду. Какая-то часть меня чувствует, что я должна быть в ярости от того, что он так ловко манипулировал мной, но, на удивление, это не так. Я понимаю, почему он опустился до такой низкой тактики, и я действительно не могу винить его за это.

Он двигает головой вверх и вниз.

— Да. Я думал, ты была такой сдержанной не потому, что защищала Дженн, а потому, что защищала себя.

Я выдерживаю его взгляд и спрашиваю: — И так, что ты собираешься теперь делать?

Он стискивает зубы, в его глазах вспыхивает раздражение.

— А ты как думаешь? Ни хрена. Девушка, из-за которой я чуть не разрушил свою карьеру, только что призналась в убийстве моего брата, и я ни черта не могу с этим поделать, не рискуя, что все узнают о наших прошлых отношениях. Мистер Анжелл не сможет вытащить меня из этой передряги. Скорее всего, ты получишь пощечину, а я окажусь за решеткой на всю оставшуюся жизнь.

Его слова, как тяжелые кулаки, упираются мне в грудь.

— Смерть Джеймса была несчастным случаем, — шепчу я. — Я понятия не имела, что он был там в тот день. Ты не можешь сравнивать…

— Следи за своим языком, маленькая сучка, — рычит он. — Я не слышал, чтобы ты жаловалась, когда я трахал тебя.

Мне хочется разрыдаться при этом напоминании, но я стряхиваю тошноту.

Его быстрое упоминание о мистере Анжелле всплывает у меня в голове, и я не могу не спросить: — Ты все еще общаешься с мистером Анжеллом?

— Какого хрена тебя это вообще волнует?

— Он вложил в тебя деньги, почему бы мне не волноваться?

Он пристально смотрит на меня, и на мгновение я думаю, что он собирается послать меня к черту, но затем он удивляет меня, отвечая: — На самом деле я все еще общаюсь с ним, и ты хочешь знать странную вещь обо всех наших разговорах?

— Какую вещь?

Его глаза сужаются до щелочек.

— Он всегда хочет знать только о тебе. Как у тебя дела в школе. Сколько у тебя друзей. Если его дерьмовый сын будет крутиться вокруг тебя или нет.

Он выглядит почти удивленным, когда отвечает: — Ты кажется, удивлена. Вот я и подумал, что ты обвила своими мерзкими ногами другого мужчину, чтобы шантажировать. Ну, знаешь, продвигаясь по лестнице от захолустной ученицы до миллиардерши.

Я игнорирую его оскорбление, пока в голове вертятся вопросы о мистере Анжелле.

Хотя я знала, что он помог Дилану вернуть свою работу, тот факт, что они все еще поддерживают контакт, ошеломляет, может быть, даже больше, чем тот факт, что он использовал Дилана, чтобы получить информацию обо мне.

— Ты должен рассказать мне все, что сказал тебе мистер Анжелл, — настаиваю я. — Это важно.

Он хмурит брови и недоверчиво смотрит на меня, в его глазах вспыхивает ярость.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? — рычит он. — У тебя хватает наглости спрашивать меня об этом после того, что ты сделала. Я ни хрена не должен тебе говорить.

Вот, черт. Я не хотела его разозлить.