Сломанный лёд — 2

– Здравствуйте. – произнесла девушка и посмотрела на Диму.

– Ой, миленькая, как хорошо, что ты пришла, ну-ка сбегай за кофейком. – улыбнулась ей женщина, снова попытавшись обнять Диму. – Я же правильно понимаю, ты администратор на съёмках или я опять всё перепутала? – она звонко рассмеялась и, схватив Диму за лицо, принялась целовать. – Димаська, как я скучала.

– Дима? – вопросительно сказала Юля.

– Юленька! – в дверях появился режиссёр. – Гонорарчик мы вам перевели. Там вычет есть, но это по договору было так. Спасибо за работу.

Бодаев не шелохнулся, он сидел и смотрел в одну точку, периодически скидывая с себя руку веселящейся блондинки бальзаковского возраста. Юлин телефон звякнул, и она увидела, что сумма, которую ей заплатили чуть ли не вчетверо меньше, чем они договаривались, а если ещё учесть вычет налогов, то она едва остаётся в плюсе.

– Дима? – снова сказала девушка и подошла ближе.

– Димочка, ну что ты девушке не отвечаешь! Это невежливо! – протянула дама, похлопала его по плечу и представилась. – Анжелика Бодаева! Вы уж простите, что пыталась вас отправить за кофе, никак не думала, что на главную роль берут девушек с такой заурядной внешностью. Нет, вы миленькая, но я бы подумала, прежде чем вас выставлять на всеобщее обозрение.

– Прекрати. – почти прошипел Дима и глянул на Юлю. – Ты можешь поехать домой? Я скоро приеду и всё тебе объясню.

Котляровская следила за Юлей с нескрываемым удовольствием, ей было невероятно приятно это зрелище. Наблюдать за тем, как перед тобой с треском рушатся чьи-то воздушные замки, для Оксаны было сродни изысканному десерту, после того как она отведала основные блюда, а именно, указала Бодаеву на его место.

Когда-то давно Дима мерно переплывал из одной пьянки в другую и, как всегда, не глядя подмахнул договор, который ему принёс Алик. Он не прочёл, то что теперь почти полностью принадлежал Котляровской. Точнее, созданный им образ и бренд Дмитрия Бодаева были теперь на коротком поводке у Оксаны, как собственно и Алик, который продался, как только ему популярно объяснили, либо он подчиняется Оксане и всегда в выигрыше, либо ему очень быстро найдут замену. С тех пор жизнь у Димы плыла подвластно тому, какие приказы шли сверху, от Оксаны. Но никто Бодаеву и его гордости не напоминал об этом союзе, скреплённому договором с такими отступными, что легче было до конца жизни работать на «Котляровскую и К» чем выплатить все штрафы и неустойки.

Да и проект «Удобная жена» придумала тоже Оксана, потому что ей совершенно не нужны были перемены в жизни Бодаева. Анжелику подсунули Диме так же, как и договор на подпись, в разгар очередного запоя, где он прямо с корабля попал на бал, который оказался его собственной свадьбой. Он даже вспомнил об этом не сразу, а когда нечаянно глянул в паспорт, но Алик его убедил, что это чуть ли не собственный каприз Димы, чтобы не клеились ненужные девицы, когда приходил их черёд исчезать из жизни известного актёра. Женщине платили ренту, и она показывалась только тогда, когда это было необходимо, например, как сегодня.

Саму же Котляровскую забавлял тот факт, что она лично даже не была знакома с человеком, который полностью принадлежал одной из фирм, возглавляемых ею. Ей это в первую очередь было удобно, и именно поэтому Алик держал его на постоянном коктейле из запрещённых препаратов и алкоголя, а во-вторых, для бизнеса было неудобно, когда у таких, как Бодаев вдруг просыпалась трезвость и гордость. А в бешенство Оксану привёл тот факт, что девица, ворвавшаяся в жизнь Димы, спутала все планы, раскрыла Бодаеву глаза на реальность. Но больше всего её злило то, что это была Юля.

И теперь, когда та стояла в полной растерянности, и к глазам подступали слёзы, когда ей вместо обещанного гонорара кинули просто обглоданную дочиста кость, и никто в этом городе не посмеет больше с ней связаться, теперь Оксана была довольна собой. Она просто плыла на волнах своего величия и наслаждалась моментом.

Юля на деревянных ногах вышла из здания, добралась до квартиры Ксении, долго собиралась с мыслями, стоя посреди пустого, ещё находящегося в состоянии ремонта, пространства. Потом словно что-то щёлкнуло, она открыла шкаф, покидала в чемодан остатки вещей и вызвала такси. Чиркнув Ксении записку с благодарностью, девушка купила себе первый билет до родного города и спустя несколько часов сердце её билось в унисон с колёсами, перестук которых был словно траурный звон. За окном поезда плыла чернота, только редкие фонари выхватывали из темноты оголённые ветви деревьев, пустые перроны и иногда жилые дома.

И только когда рассвет уже показался над горизонтом, Юля заставила себя войти в купе, тихонько скользнуть на верхнюю полку и забыться кратким сном, где она падала в тёмную зловонную яму лжи, и полёт этот был длиною в жизнь.