Неправильно для меня

Глава 1

Оукли

Поджимаю ноги в предвкушении, когда Хиллок, помощник моего отца, без особой спешки пробирается в переднюю часть комнаты. Новобранцы мгновенно прекращают болтовню, и в комнате воцаряется тишина. Глаза блуждают по классу, он стоит там, не проявляя никаких эмоций, и я борюсь с тем, чтобы не рассмеяться, когда он переходит к фактору запугивания. Хлопнув в ладоши, он широко разводит руки, и семестр официально начинается.

— Добро пожаловать в Академию Чёрная линия. Мы более чем взволнованы тем, что у нас есть в этом раунде. Мы рассмотрели тысячи претендентов, и все свелось к двадцати одному из вас. Как вы знаете, наша цель здесь, в академии, обучить вас наилучшим образом в искусстве пожаротушения. И, хотя у всех вас есть все необходимое, чтобы закончить эту программу и двигаться вперед, чтобы сделать успешную карьеру пожарного, основываясь на ваших результатах предварительного тестирования в академии, это не гарантирует, что вы закончите в Блейз. Успех в Блейз зависит от вашей производительности и прогресса на протяжении всей программы. Мы потребуем от вас всего, но, в конце концов, этого все равно может быть недостаточно. Я скажу вам, что самое большее, что я видел, чтобы пройти через Блейз за один урок, это четыре. — Он смотрит на все нетерпеливые лица. — Также я видел зеро.

Я оглядываю комнату, вижу, как у некоторых расширяются глаза, некоторые медленно выдыхают, а другие становятся выше на своих местах, когда наступает реальность. Хиллок проходит перед аудиторией, встречаясь взглядом с каждым учеником.

— Мы подтолкнем вас к переломному моменту умственно, физически, эмоционально. Раз в неделю, вы гарантированно будете хотеть бросить всё, чтобы взять перекур. Не надо. — Он делает паузу, бросая быстрый взгляд в мою сторону. — Вы надрывали свою задницу ради этого места, не тратьте это впустую. Чертовски хорошо мечтать о вступлении в Блейз, но, прежде всего, помните, зачем вы здесь. Чтобы изменить ситуацию и спасти жизни.

Новобранцы кивают, впитывая все, что он говорит.

Как только он ознакомил всех со всеми основами и своей версией мотивационных выступлений, группа распускается, чтобы забрать свое снаряжение из своих автомобилей и отправиться на первую официальную сессию.

Когда последний ученик уходит, я с усмешкой направляюсь к нему.

— Как я справился, милая? — Он морщится.

Это была его первая речь на церемонии открытия. Обычно такими вещами занимается мой папа, но, поскольку он сбежал из-за неожиданной и необъяснимой чрезвычайной ситуации три дня назад, у Хиллока не было выбора, кроме как начинать без него.

— Я бы дала тебе твердую оценку семь с половиной, — поддразниваю я, и он хихикает, хватая свои вещи. — Улетаешь?

— Так и есть. Какое-то время здесь будешь только ты и остальные сотрудники, Оукс. — Он смотрит на меня. — Ты в порядке?

Я подмигиваю ему.

— У меня всё нормально, дядя. Будь в безопасности в своем путешествии. Извини, что тебе пришлось отложить путешествие на несколько дней.

— Не твоя забота. Увидимся, когда я вернусь.

Помахав рукой, я иду по коридору к своему столу, вытирая пот с ладоней о джинсы.

Первый день академии всегда заставляет меня нервничать. Сегодня я буду работать в двенадцатичасовую смену и, вероятно, через день какое-то время. Это всего лишь мой второй запуск программы в качестве официального координатора с тех пор, как я сама закончила Блейз в прошлом году. Особенно с тех пор, как Роуэн, мой близкий друг и сосед, наконец, сдал вступительные экзамены. Это его шанс доказать, что он достаточно силен, чтобы называть себя Блейз, чего он хотел с тех пор, как мой отец привез его сюда в тур на первом курсе.

Блейз(Blaze) — это то, что мы называем передовой специализированной командой здесь, в Чёрной линии(Blackline Academy). Только те, кто преуспел на вступительных экзаменах, могут дальше попытаться попробовать. Даже в этом случае вы все равно должны быть отобраны вручную для участия в расширенной программе, и Роуэн полон решимости добиться этого. Он был опустошен, когда я сдала с первого раза, а он нет, но он никогда не позволял этому помешать ему вернуться, и попробовать снова. Даже мой папа, который по какой-то причине не очень любит его, упомянул о преданности, которую он видел.

— Оук!

Говоря о дьяволе.

Я оборачиваюсь и улыбаюсь Роуэну, когда он подбегает, его спортивная сумка перекинута через плечо.

— Привет! Готов к сегодняшнему дню? — Спрашиваю его, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Черт возьми, да. Смотри, как я зажигаю, Оукли. Считай всё уже у меня в кармане.

Я смеюсь и проскальзываю в дверь, которую он держит открытой для меня.

— Это будет тяжело, Роуэн. Ты должен ожидать худшего, но иногда это будет казаться проще, так делала я.

— Нет, ты здесь не только для того, чтобы поделиться всеми своими трюками… — Он прижимает меня к стойке, и мой взгляд устремляется к двери, видя, как несколько студентов направляются в нашу сторону. Его глаза опускаются на мои губы, а затем медленно возвращаются к моим. — Но у меня также есть ощущение, что все это будет проще, чем я думал.

Я смотрю на него. Во-первых, потому что подобные мысли полностью противоречат всему, что я предполагала, что он чувствует. Всё совсем не просто, и к этому не следует подходить так, как будто это так. Если, конечно, психология не станет для него мотивацией. И, во-вторых, откуда, черт возьми, берется эта смелость?

Я имею в виду, я полностью за. За эти годы я тысячу раз заговаривала о чём-то большем, чем дружба, надеясь, что он заглотит наживку, но, в конце концов, он ни разу не клюнул. Он либо никогда не замечал, либо делал вид, что не замечает. Но это? Прямо сейчас? Его нижняя половина прижимается ко мне, когда я прижимаюсь к стойке, изгибы его мышц трутся о мою грудь, напоминая мне, какие тонкие эти чертовы футболки. Это самая смелая сторона Роуэн, которую я когда-либо видела. Я перевожу взгляд с его темных волос на его медовые глаза:

— Ты думаешь, у тебя есть то, что нужно? — Дразню я.

Он ухмыляется, перекидывая мой конский хвост через плечо.

— О, да.

Я следую его примеру, кладу руки ему на плечи, ощупываю его бицепсы, и он оглядывается через плечо, а затем назад.

— Хочешь поделиться, почему?

С неловким смешком он облизывает губы и отступает назад, когда люди входят и направляются по коридору.

— Я лучше пойду. Хочешь потусоваться, сегодня вечером?

Я делаю глубокий вдох, наполовину улыбаясь.

— Я бы хотела, Роу, но я не могу. Я сегодня буду работать допоздна.

Я изо всех сил стараюсь не хмуриться, но он просто пришел разгоряченный и улетучился вместе с ветерком. Девушке нужно время, чтобы все обдумать. Он кивает, на его лбу образуется глубокая складка.

— Правильно. Да. — Он снова смотрит на меня. — Тебе приходится работать допоздна? Ты не можешь… взять что-нибудь домой и сделать это там?

Я наклоняю голову.

— В этом нет ничего нового, ты же знаешь. Я работаю до смешного много часов, в первые, пару недель с каждой новой группой. Это самое напряженное время для меня. И, да, я могла бы взять это домой … если бы хотела поставить под угрозу программу.

— Я знаю, но… — Он ругается себе под нос, а затем прищуривается, глядя на меня. — Просто будь умницей, Оукли, хорошо?

Моя голова откидывается назад, но у меня нет возможности спросить его, что он имеет в виду, потому что звучит сигнал тревоги, указывающий на перекличку через девяносто секунд. Покачав головой, он вздыхает и скрывается за дверь, оставляя меня стоять здесь, гадая, какого черта все это было.