Неформат

Сможет ли заново поверить в то, что и мать когда-то дурью называла? Ведь проблема Ксюши не только в Максе, да и не с него началась. Глубже гораздо, просто объяснять это все сложно и вечно не хватает уверенности… Сумеет ли мозги перестроить, довериться Леониду?

— Хорошо, Лень. Я… мне просто сложно забыть обо всем, что в жизни было. Но… Люблю тебя. И равнять не буду. Ты заслуживаешь куда большего, чем сравнение, — улыбнулась открыто и искренне, со всей своей нежданной любовью.

— Спасибо…

У него в глазах такое выражение появилось, что Ксюша засмотрелась, оторваться не могла! И он так пристально, настолько жадно в нее вглядывался, что сердце в груди бешено тарахтело, разрывая ребра.

— Не хочу уходить, — действительно с неохотой тяжко вздохнул Леня, обхватив ее затылок теперь и вернув голову Ксюши на свое плечо. — Так не хочу уходить от тебя!

— Так не уходи, — она не видела в этом проблемы.

Вцепилась в его свитер пальцами, словно так надежней удержать собиралась.

— Уже второй час ночи, Ксень. Тебе еще на работу завтра. Да и мне. А я все тебе спать мешаю, — иначе, по-доброму усмехнулся Леонид, все так же крепко обнимая ее.

— Сколько?! — действительно удивленно вскинулась Ксюша.

Совсем времени не заметила, казалось, только сели, только Марго спать отправили! Так ей хорошо рядом с ним было сидеть в тихой, полутемной кухне, с приглушенным светом лампочки в вытяжке. Таким вкусным обычный чай казался — никакого вина не нужно, общением с Леней пьяна! И не верилось даже, что не так и давно, на этой самой кухне, с другим мужчиной была… Плевать, что с законным мужем! Сейчас диким казалось, что кто-то другой касался, обнимал, ночами с ней разговаривал. О чем?! Не помнила… Как, вообще, жила с Максом? Где силы брала, чтобы улыбаться? Обнимать, без этого огня и трепета, что нынче заставлял пальцы подрагивать, будто у школьницы? Горел внутри…

— Половина второго, — повторил Леня, демонстрируя ей свои наручные часы, но не отпуская из теплого кольца рук.

— Господи, точно, — Ксюша аж моргнула. — Я вообще времени не заметила, — призналась она, продолжая сидеть на его коленях. И тут резко повернулась к нему. — Все равно, не уходи, Леня! — даже с каким-то рвением попросила. Потребностью. — Оставайся у нас! Мы же у тебя гостили, теперь твоя очередь, — улыбнулась искренне. Сама в восторг пришла от этой идеи! И не в чувственном напряжении дело было, хоть того и сейчас хватало в воздухе между ними, — просто он рядом нужен был. Необходим.

Леня замер, глядя ей в глаза сверху вниз. Задумчиво, с каким-то сомнением, но и таким каким-то особым, своим выражением. Стиснул челюсти.

— Ты уверена, что это удобно будет? Что Марго отнесется спокойно? — тихо и ровно уточнил вроде. Только его руки вокруг нее легко дернулись, словно плотнее сжимаясь в кольцо. Не душа, поддерживая.

А она, глядя в его глаза, вдруг поняла, что и Леню так же трясет внутри и ломает, потому и сидит с ней на кухне, чай пьет — не хочет уходить. Не может, с той же потребностью к ней тянется.

— Мы же уже не прячем ничего. И не хочу я, — вновь голову ему на плечо опустила, легким поцелуем коснувшись шеи, уже немного колючей кожи, дразнящей ее губы щетиной. — Она моя дочь и знает, что я ее люблю независимо ни от чего, я Марго всегда в этом уверенность готова дать. Но и ты для меня очень важен. Думаю, она это способна понять. Да и догадывается, что у нас все серьезно, как мне кажется, — все с той же улыбкой попыталась рассуждать серьезно. — Оставайся, пожалуйста! Я очень хочу…

— Веришь, у меня уходить, тоже никакого желания, — широко усмехнулся Леонид, губами касаясь ее лба. — И не потому, что прям лезть к тебе собираюсь сейчас. Но это время с тобой, наши разговоры, просто то, как ты сидишь у меня на руках, почти засыпая — мне мало! Больше хочу, не потерять ни минуты… Потрясающие ощущения, моменты. Не было у меня такого, Ксень. И не хочу ни с кем другим такого, — снова лоб ко лбу, нос к носу, губы к губам. — И отказываться от приглашения — никакого желания нет…

— Вот и не отказывайся! — прошептала ему в приоткрытые губы.

Легко поцеловала, по правде, пораженная тем, насколько сейчас их мысли и ощущения, потребности совпадали. Именно в этой нужде души, а не только тела, как у нее с мужем было… Глубже, больше, объемней. Так, что и равнять нечего, а она столько лет, выходит, посвятила не тому человеку и ни для чего. Чтобы убежать от пустоты, в которой только глубже тонула, пока Леню случайно на том вечере не встретила.

Или нет случайностей? И встретились они тогда, когда оба готовы были к этому, чтобы понимали, оценили, как необыденно и важно то, что вдруг полыхнуло, разгорелось между ними?

Не знала, да и не так важно: судьба или случайность. Главное — счастливая…

— Пошли тогда, говорить можно и в спальне… И на работу обоим завтра, прав ты.

Уже не особо оставляя ему возможности отказаться, поднялась, крепко держа Леню за руку, потянула за собой, по пути выключив свет над плитой. Тихо, весело шикая, когда он с непривычки в темноте путался или задевал что-то. Завела в спальню, почти хохоча уже. Сама с него свитер стянула. Умылись вместе, фыркая от воды и брызгаясь, как малые дети. И забрались под одеяло, так же давя хохот и веселье.

Она прижалась к нему, укуталась в его тело, успев продрогнуть, пока раздевалась и от его мокрых рук в ванной уворачивалась. Уткнулась носом в ямку над ключицами, слушая мерный стук сердца Лени. И хорошо так, что даже страшно! Обхватила его и руками, и ногами, для верности, словно бы опасалась, что приснился и исчезнет сейчас…

А Леня не смеялся и не пытался лечь удобней. Сам ее в темноте спальни крепко-крепко сжал. Как будто бы тоже понял это пронзительное ощущение, что Ксюше грудь надвое рвало. Сам так же чувствовал…

— Спи, любимая, — поцеловал ее волосы за ухом, обнимая и грея своим теплом. — Наговоримся еще…

Так и заснули оба, буквально переплетясь друг с другом, точно как прошлой и позапрошлой ночью. И не мешало им это, наоборот, диким казалось уже иначе спать.