Время любви

Глава 24.3. Татьяна

Думая, что не смогу перенести ни пристального внимания Олега, ни его прикосновений, я удивляюсь тому, с какой легкостью вспыхиваю. И уже не могу остановиться.

Неожиданно четко понимаю, что невероятно сильно хочу его объятий — крепких и выбивающих дух. Хочу его жадных поцелуев и ощущение голой кожи на своей собственной. Хочу глубокой и сладкой наполненности, хочу толчков — тугих и ритмичных. Хочу томной тяжести внизу живота и неги во всем теле. Хочу раствориться в тепле и удовольствии, которые может дать только он.

Один он.

Хочу, чтобы выбил из меня неприятные ощущения и горечь. Заполнил собой и окунул в наслаждение, в котором забудутся не только тревоги, но и всяческие обиды, от которых мне так легко впасть в истерику.

И поэтому я сама вешаюсь на него. Первой прижимаюсь к желанным губам и ласкаю пальцами уставшее и озабоченно лицо с колючей щетиной.

Но когда он отказывает… Невербально, одной лишь своей аурой, я вся будто холодею изнутри. И готова вновь сорваться в пропасть под названием “отчаяние”.

Меня разделяет с ней всего один шаг.

Всего один малюсенький шажок.

Я даже готова броситься прочь — трусливо убежать, причем неважно куда. В спальню. В ванную. Из квартиры. На край света.

Хватит уже мучить близких мне людей своими страшными закидонами. Они того не заслуживают. Ни Светка. Ни Динара. Ни тем более Олег, который, судя по всему, до сих пор не отпустил до конца флер своей бывшей влюбленности в мою мать, чтобы он не говорил.

А я… я просто дура… Наивная и самонадеянная.

Без меня всем будет только лучше и проще.

Я дергаюсь в сторону, чтобы улизнуть от Должанского. Глазам снова горячо. В голове страшно пульсирует. Я на грани полного фола и мне надо просто как можно скорее исчезнуть, чтобы опять не позориться…

Но Олег удерживает меня. Крепко и уверенно. От этого я одновременно чувствую и облегчение, и страх. Чего он еще хочет от меня? Ведь он уже отказал — даже после моих откровенных признаний, от которых до сих пор полыхают щеки и руки подрагивают.

— Нет, детка, — тихо произносит Олег, вставая и обхватывая мою талию. — Не убегай. Только не от меня…

— К чему это все… — всхлипываю я позорно, прижимая ладони к лицу, — Если это из-за мамы… То не надо… Если у тебя действительно есть другие отношения… То не надо…

Олег неожиданно фыркает.

— Ты в своем уме, Тань? — говорит он, убирая мои пальцы и снова заставляя поднять вверх голову, — Вот поэтому я и хотел сначала поговорить с тобой, девочка. Черт знает, что творится в твоей голове. Ты, как хрупкая вазочка. Тронешь ненароком — и разобьешься.

— Тогда тем более непонятно, зачем тебе возиться со мной. Только не говори, что тебя заводят истерички.

— Никогда не замечал за собой подобного…

Одним плавным и уверенным движением Олег поднимает меня вверх, отрывая ноги от пола. Я непроизвольно вскрикиваю и инстинктивно хватаюсь за широкие мужские плечи. И ошеломленно смотрю в темные глаза, с которыми мои собственные оказываются на одном уровне.

Крепко прижимая мою тушку к своему торсу, Должанский куда-то шагает. По пути пару раз касается губами рта и носа. От этой ласки что-то внутри меня переворачивается, и я цепляюсь еще сильнее. А еще чувствую, как медленно оттаиваю. И сердце теплеет от надежды.

Щеки от стыда вспыхивает, когда Олег заходит в ванную и, наконец-то поставив пол, начинает быстро раздеваться.

— Олег… — говорю я с опаской, машинально обхватывая себя руками. — А что ты делаешь?

— Раздеваюсь, маленькая. В душ хочу, — совершенно просто откликается тот, слегка улыбнувшись. По телу проносится предательская дрожь. — По-моему, логично.

— Эм… А я…

— А тебе тоже надо. В душ.

Ага, ну да. В душ. Точно.

Закончив со своей одеждой, Олег действительно включает душ и тратит несколько секунд, чтобы отрегулировать температуру. Потом — в пару движений раздевает и меня. И это куда как проще — на мне всего лишь одна теплая флисовая пижама. И белья нет.

Комментарий о том, что уже принимала душ, застревает где-то в горле, стоит поймать еще более потемневший взгляд Олега, который скользит, оценивания, по мне сверху до низу. Внутри что-то начинает подрагивать от предвкушения. И я шумно выдыхаю, когда мужчина снова касается меня — на этот раз, чтобы перенести в ванную. А после, забравшись следом, привлекает к себе, накрывает ладонью затылок и прижимает к своему торсу. Тугие струи из ливневки бьют по нам, мгновенно наполняя водой волосы и обостряя чувства на всю катушку.

— Олег… — шепчу я тихо в его грудь, впиваясь пальцами в поджарые бока.

— Тш-ш… — отзывается тот, лаская мой затылок и еще сильнее стискивая, — Не хочешь говорить? Ладно. Будет время.

— Правда? — малодушно всхлипываю я, вскидываясь, — Правда?

— Правда, — с серьезным видом кивает Олег, наклоняясь, — Правда, малышка. Согревайся давай.

А я и греюсь, плавясь за секунды. Конечно, понимаю, что веду себя непоследовательно, и Олегу наверняка это осточертело — да кому понравится возится с истеричкой? Но поднимаю вверх руки, обхватываю мужскую голову и снова тянусь за желанным поцелуем.

И наконец-то получаю его.

Сначала — мягкий и аккуратный. Дразнящий. Полный нежности и ласки. Как раз то, что мне нужно.

Спустя пару секунд — глубокий и жадный. Одновременно руки Олега скользят по голой спине и опускаются на слегка оттопыренные ягодицы. Острый укол желания тут же пронзает низ живота, и я опять издаю какой-то некрасивый звук.

Ловлю каждый толчок мужского языка. Откликаюсь на каждое движение. Облизываю в ответ. Прижимаюсь теснее и чувствую животом, как твердеет мужская плоть.

И какое же это приятное ощущение!

Можно обмануться… Можно позволить себе помечтать, что желает меня — меня, а не кого-то другого! И что это не только физиология, а что-то большее… Что тут чувства работают, а не элементарная похоть.

Продолжая целоваться, мы ласкаем друг друга. Олег — откровенно и уверенно. Я — просто стараюсь не отставать. Поддавшись порыву, хочу опуститься вниз, на колени. Но Олег почему-то не дает. Вместо этого поворачивает к себе спиной, прижимает грудью к кафельной стенке и заставляет слегка прогнуться.

Накрывает ладонью низ живота. Снова скользит ниже — для очередных откровенностей. Толкается собственными бедрами, а я бесстыже стону.

Мое тело отзывается с такой легкостью, что это даже пугает. Но в то же время — я с трудом понимаю саму себя. Ну неправильно это… Неправильно так сильно желать человека вдвое себя старше… Имея столько проблем в голове… И такой жизненный багаж за плечами.

Кто-то скажет, что это никак не связано.

А я не соглашусь.

Куда как проще ничего не чувствовать. Быть фригидной и холодной. Ведь тогда и обидеть никому не получится.

Но я тянусь за руками и губами Олега, выгибаюсь под его ласками и снова вульгарно вскрикиваю от очередной горячей волны.

И жду не дождусь, когда мой любимый мужчина заполнит меня — уверенно, до упора. А он, как назло, все тянет и тянет. Не помогает даже призывное покачивание бедрами. И попытки самостоятельно насадить себя на крепко стоящую плоть.

Но это трудно, ведь у нас приличная разница в росте. И я действительно мало что могу сделать…

Но когда наши тела соединяются… Когда первое проникновение — тугое, неторопливое и влажное — все-таки выбивает из меня протяжный и счастливый стон… Когда ухо даже через горячий пар опаляет дыхание Олега, а сам он сжимает мои бедра особенно сильно…

Я просто уплываю. Исчезаю. Растворяюсь.

Наконец-то!

Как же долго я этого ждала!

Как стремилась к этому!

Как мечтала!

Олег бьется в меня. Хотя я знаю — ему страшно неудобно.

Я пытаюсь помочь — стою на цыпочках, тянусь, как балерина.

Даже через звук льющейся воды, кажется, слышу его тяжелое дыхание.

Сама дышу, как марафонец, хотя все основные телодвижения делает именно Олег. Зато стону и вскрикиваю от особенно сильных толчков, которые то и дело задевают ту или иную чувствительную точку внутри меня.

Не хватает пальцев на клиторе. Думаю, без этого не смогу кончить.

Но от удовольствия я все равно таю. Или это от жара и пара в ванной?

— Черт… — негромко ругается мужчина, неожиданно выскальзывая из меня. От чувства пустоты я недовольно мычу и инстинктивно тяну назад руку, чтобы… что?

Но стыда — нет. Смущения — тоже. Хочу кончить. Очень хочу. Или просто продолжить ощущать Олега во мне.

— Охренеть как неудобно, — ругается он сквозь стиснутые зубы и выключает воду.

Тянет и хватает с вешалки полотенца. Одно кидает мне на голову, вторым вытирается, когда выбирается из ванной. Да так быстро, что я не успеваю за ним, и он вытирает меня сам. Небрежно отбрасывает полотенце в сторону и подхватывает на руки. И как есть, голышом, идет в спальню. В свою.

Я крепко обнимаю его за плечи, зарывшись носом в его шею. Дышу им. Живу. И не отпускаю, когда он кладет меня на кровать. Тянусь за очередным поцелуем, раздвигаю гостеприимно ноги. Обхватываю ими торс, когда мужчина ложится сверху и сразу же, безошибочно, врывается в меня — влажную и уже растянутую под него. Кричу и жмурюсь. Дышу тяжело и рвано. Жадно целую в губы — сама раскрываю рот и толкаюсь языком навстречу.

Хочу больше. Хочу яростней.

Я слишком много чего хочу, правда? Но ведь и Олег хочет, разве нет?

Поэтому он бьется сильно и размашисто. Быстро и максимально глубоко. Это даже немного больно, но эта боль сладкая и затмевает другую, сердечную.

Я царапаю могучую спину над собой. Выгибаюсь навстречу. Подставляю шею и плечи под поцелуи-укусы. Грудь. И снова — свои губы. Они тоже болят и наверняка уже распухли. Но это все ерунда. Главное — он во мне. Он — со мной.

И я растворяюсь в нем. В его дыхании… В его запахе… В самой его сущности растворяюсь…

Не надо мне больше ничего.

Ни-че-го.

Нет, не уйду.

Не смогу. Буду держаться и руками и зубами, но не отдам ни одной Ренате, Елене, Маргарите и черт знает кому еще.

Мой.

Олег — только мой.

Не отступлю!

Никогда!