Влюбись в меня, Воробышек!

Глава 35

Рита

В центре города в это субботнее время все еще многолюдно, и таксист высаживает нас у дальней части заполненной автомобилями парковки, тем самым дав возможность оглядеться. Я собиралась на улицу быстро, поэтому одета не для визита в вечернее кафе, даже волосы не успела собрать, оставив их распущенными, и Ясмина рядом тоже чертыхается, заметив у входа в заведение крепкого охранника.

– Вот гадство, девочки! Как мы могли о нем забыть! И что теперь делать?

Без косметики и в джинсах нас вполне можно принять за старшеклассниц, решивших сунуть нос в место, в котором торгуют спиртными напитками, и попросту не впустить, поэтому мы с надеждой оборачиваемся к Юльке. Она одна сейчас, собравшаяся на свидание, при полном параде – черное каре уложено, как у звезды Голливуда, глаза подведены верхней стрелкой, пухлые губы накрашены алой помадой, а из-под кожаной куртки виднеется томная ложбинка декольте.

– Рыбка, вся надежда на тебя! – выдыхаю я. – Иначе нам внутрь не попасть! Разве что пробраться с черного хода, если повезет.

Ясмина рядом тоже согласно кивает.

– Давай, Карасик, мы в тебя верим!

Да уж, если сейчас и способен кто-то «взять» на себя внимание охраны, то только Юлька. И она, уверенно развернувшись, топает на каблуках к невысокому крыльцу, потянув нас за собой. Приблизившись ко входу, улыбается молодому мужчине ярко-красными губами, дружелюбно ему подмигнув:

– Привет, красавчик! Ну, вот и встретились, не прошло и полгода. Помнишь меня?

Обернувшись к нам, бросает шепотом:

– Девочки, вперед! Я его отвлеку! – И уже кокетливо смеется парню, поправляя на груди куртку: – Ой, а мы тут к мальчикам своим пришли! Немного опоздали, но с кем не бывает. А ты, значит, снова на посту? Как всегда, брутален и строг! Ух! У тебя, наверное, и наручники имеются? Нет? Как жаль! А в прошлую нашу встречу ты мне улыбался и обещал их показать…

Рыбка любит поболтать, а уж глазки построить – это ее хлебом не корми, и попасть внутрь «Мараканы» получается довольно легко – прошмыгнув мимо выходящей парочки.

Мы заходим с Ясей в кафе и сразу же оказываемся в шумном, заполненном людьми помещении. Краем сознания я вспоминаю, что «Маракана» – это модное спортивное место, здесь собираются фанаты и просто любопытные посмотреть и обсудить матчи или боксерские поединки и, видимо, сегодня один из таких дней. Потому что все столики заняты, к барной стойке не протолкнуться, а вокруг слышатся смех и возбужденные голоса. Людей так много, что, когда мы оглядываемся, отыскать тут Броню кажется невозможным.

– Извините, вы случайно не видели рыжеволосую девушку? Ее зовут Броня и она у вас работала! – пытаюсь я спросить у мимо проходящего официанта, но у него в руках поднос с бокалами, и он только пожимает плечами, едва ли вообще меня расслышав.

– А вы не видели?!

Ясмина тоже не ждет и спрашивает у разных компаний, не видели ли они здесь рыжую девушку. И, кажется, страх нас покинул, потому что мы легко обходим людей…

– Эй, цыпа! – кто-то ловит меня за локоть, останавливая в нетерпеливом жесте и поворачивая к себе. – Сколько можно ждать? Принеси нам уже пива и девочкам коктейль!.. Вау! И сама возвращайся, люблю блондиночек!

Это незнакомый парень, он ошибся, и я вежливо снимаю с себя его руку.

– Я не официантка, вы ошиблись.

Парень в хорошем расположении духа и тут же миролюбиво вскидывает ладонь:

– Ой, подруга, извини, промахнулся! А ты здесь одна? Не хочешь к нам присоединится?

– Нет, – резковато отвечаю, поморщившись при слове «подруга». Все-таки как по-разному парни и девушки его понимают. Но обижаться на ровном месте не вижу смысла, поэтому интересуюсь тем же вопросом, по которому сюда пришла:

– Скажите, вы здесь девушку рыженькую случайно не видели. Невысокую такую, всю в веснушках?

– Нет, увы, – качает головой незнакомец, а вот его друг – темноволосый и кареглазый парень, внезапно отвечает, отняв от губ высокий бокал и показав им перед собой:

– Видел. Вон она! Я как раз на нее смотрю…

Обернувшись, я тоже замечаю Костеркову, и хватаю Дорожкину за руку.

– Яся, мы ее нашли! Идем скорее! Ты была права, она в компании Камалова и мне это не нравится!

– Ох, я так и знала!

Компания Влада находится в другой части кафе и здесь неожиданно много знакомых лиц.

Сам Влад и Броня стоят лицом друг к другу, и сейчас девушка совсем не похожа на ту тихоню, какой мы ее привыкли видеть. И уж тем более на глупышку. Компания собралась немаленькая, человек десять парней и девушек, кто-то сидит за столиками, кто-то стоит, но все с интересом наблюдают за разговором парочки. Вот только не похоже, что хоть один из них готов вмешаться, хотя Костеркова здесь младше всех.

Первое, что нам бросается в глаза – Броня зла, и очень. Рыжие с коричневинкой волосы собраны в невысокий хвост, большие светло-карие глаза горят, а крупные веснушки еще больше проступили на побледневшей коже. Ее губы упрямо поджимаются после хлестких слов, и я не знаю, что у них с Камаловым было раньше, но сейчас между этими двумя никакой симпатией и не пахнет. А еще – Владу явно не по себе. Не привык он выглядеть неприглядно при своих друзьях.

– …Что, Камалов, надеялся выйти чистеньким? Чужими руками обелиться? Тебе мало было поступить со мной, как сволочь, убить морально, так ты решил меня унизить? Разыграть между своими дружками, как приз, чтобы они своей грязью затерли твою?!

– Замолчи, Костеркова, и следи за языком. Да кому ты нужна!

– Ну, не тебе точно. И знаешь что, мне на это плевать! И на твоих друзей тоже! На всех вас! Лучше расскажи им, как ты к ним на самом деле относишься, а то ведь они не в курсе. Думают, ты их ценишь и уважаешь, х-ха!

– Заткнись, сказал! Кто тебе поверит? Ты вообще пыль здесь!

– Это ведь Ильченко смеется, как жирный кретин из которого выстреливает попкорн? Он, бедняга, так старается тебя рассмешить, что достал до печенки. У Бобрика классная тачка и деньги отца, но интеллект землекопа, а Стрельбицкий – высокомерный кретин! Ну что, поверили?..

– Влад, ты правда такое про нас говорил?

– Не слушай ее, Авдотий. Не видишь, она двинутая! Истеричка ненормальная!

– И как я только могла думать, что ты – особенный? Скрывала отношения, поверив тебе, что так будет лучше. Что ты заботишься обо мне, потому что тебя донимают ревностью бывшие подруги. Вот смотрю на тебя, Камалов, и ты для меня хуже лживой, противной жабы! Для которой ее болото оказалось важнее солнца!

– Ты в своем уме, Рыжая? Это ты-то солнце? – какая-то девица срывается со стула и вцепляется в руку Камалова, словно Броня его сейчас у нее отберет. – Ты себя в зеркало видела, ущербная? Да Влад бы никогда на такую, как ты, даже не посмотрел! Размечталась, рябуха!

– Поверь, и посмотрел и даже такой, как я, рассказывал о высоких чувствах. Играл, конечно. Я ведь рыжая и конопатая, меня нельзя любить по-настоящему, разве только от скуки и пресыщения такими худыми, злыми воблами, как ты!

– Что? Ах ты, мерзавка! Да я тебя…

Сцена перед нами разворачивается некрасивая и заметив, как подруга Влада бросилась на Костеркову, я кричу, проталкиваясь сквозь парней:

– Стой! Только попробуй ее тронуть!

Но Броня сегодня в ударе, и сама останавливает девицу, схватив с ближайшего стола и выплеснув ей на грудь стакан с клюквенным пуншем.

Напиток попадает и на Камалова, его подруга противно верещит, что ей испортили брендовое платье, и парень, сдвинув челюсти, шагает вперед. Он ловит запястье Брони и дергает девушку к себе, но тут же получает от нее звонкую пощечину. Такую же хлесткую и болезненную для его гордости, как и ее слова:

– Не смей меня трогать, трус! Я рада, что сказала тебе все в лицо! Мерзкая жаба!

– Дура… Он же ей этого не простит, – слышу я от его друзей, и в подтверждение словам, Влад рывком хватает девушку за одежду и в ярости толкает от себя в грудь, опрокидывая спиной на стулья. Чем-то ей грозит, но чем, я уже не слышу. Мы с Ясей обе налетаем на него и, кажется, на его мокрую курицу тоже. Дорожкина бьет родственника по затылку, я по шее, и ногой отпихиваю лезущую в драку девицу.

– Сволочь! Это из-за тебя Броня чуть не умерла. Получай!

– Оставь ее в покое, гад, иначе будет хуже!

Падают стулья, бьется посуда, вся компания Камалова схватилась на ноги и перемешалась. Нас с Ясей оттаскивают от Влада чьи-то руки, но мы решительно настроены не дать Костеркову в обиду, и плевать, что с нами будет, но ее они не получат!

– Воронова! Ритка, дура! Не лезь, куда тебя не просят! – я отбиваюсь от Авдотия и вцепляюсь в плечо Камалова, не давая ему достать Броню, которую скрутил Ильченко. Но Стрельбицкому удается нас растащить.

– Пошел ты, слизняк! И не лапай меня, – сучу ногами, вырываясь, – я тебе не разрешала!

– Идиотки, это была шутка с рыжей! Сдалась она мне! А вы устроили тут группу поддержки брошенок! Что, Ритка, за себя обидно? Сначала я тебя бросил, а потом твой мудак-спортсмен?

Я оборачиваюсь и заряжаю Стрельбицкому в ухо. Силы у меня немного, но зато попала метко и, поймав мгновенное удовлетворение, сердито рычу:

– Как бы я хотела, чтобы вы все своей шуткой подавились! Бесчувственные уроды! И ты такой же трус, как Влад!

Сволочи! В этой компании все друг друга стоят!

Мне удается вырваться, но Авдотий хватает мой локоть и больно сдавливает его, заставив меня вскрикнуть. Обхватив рукой волосы, собирается… Но что именно он собирается сделать, я узнать не успеваю. Только вижу перед собой какое-то смазанное движение, секунда, и вдруг на изумленном лице Авдотия появляется кровь. В его запястье мертвым хватом впиваются чьи-то пальцы, грозя сломать, и теперь уже парень шипит от боли, разжимая кисть, а я оказываюсь на свободе.

Кто-то, подхватив меня за талию, отодвигает в сторону, и посылает новым ударом Стрельбицкого под стол. Словно какой-то смерч проносится рядом, и взрослые, казалось бы, парни рассыпаются, как кегли, напоровшись на чьи-то злые кулаки…

Нет, не чьи-то. Обернувшись, я тут же узнаю Воробышка. Он в темной куртке и джинсах. Его лицо сосредоточенно, скулы резко обозначены, а на сжатых губах нет и следа той обаятельной улыбки, от которой тают девчонки. Те самые девчонки, которые сейчас притихли, наблюдая как он останавливается над Авдотием, заставив того с перепугу поджать под себя ноги…

– За Риту убью! – произносит вроде бы спокойно, но так холодно, что даже я ему верю. Сдвинув стол, сгребает парня рукой за грудки и вздергивает вверх, требуя ответа:

– Уяснил?! Или на этот раз сломать тебе шею?

– Не надо. Я понял! – бормочет Авдотий, и Воробышек отшвыривает его назад.

– А теперь ты… Как там тебя… Камалов?

Данил поворачивается и подходит к Владу, который лежит на полу, уперев плечи в стену и утирая рукавом разбитый в кровь нос.

Присев перед ним, говорит:

– С этого дня ты будешь трепетно уважать всех рыжих. Покрасишь волосы в рыжий цвет и станешь верным адептом секты «Солнцеликих». Понял, сука! – унизительно ударяет его раскрытой ладонью в лоб, прежде чем встать. – Иначе я оторву тебе яйца. Отвечай!

– Д-да.

– Молодец. Вижу, ты крутой чувак, вот и докажи! Рыжий цвет тебе определенно пойдет. И смотри, я не поленюсь проверить и если мне не понравится…