В тихом омуте...

Глава 34

I`m so warm and calm inside

I no longer have to hide

Let`s talk about someone else

Steaming soup begins to melt

No thin` really bothers her

She just wants to love herself…

Things have never been so swell

I have never failed to fail

Pain!

@NIRVANA

Кирилл.

"… — Ты же не думаешь, что это просто так сойдет тебе с рук?? — не успел Кирилл переступить порог женского туалета, налетел на него Темный.

— Стас, черт. Давай не сейчас, — потер ноющие виски Чертанов, чувствуя, что в запасе у него минимум минут десять…, а потом все… — темнота и боль.

— Не увиливай! — прорычал друг, хватая его за лацканы пиджака. — Почему, твою мать, я узнаю об этом только сейчас??! Почему?! — сорвался на крик Темный, тряся безвольное тело Кира. — Какого хрена ты молчал? Все это время…

— Стааас… — протянул Кирилл, пытаясь остановить друга, сжимая зубы, чтобы они не застучали. Он видел, что губы Темного двигались, но слышал только звон в своей голове.

— Бляха-муха! Кир?! Черт.… Сейчас, сейчас. Давай, потихонечку…"

Сквозь адский грохот в висках, Кирилл чувствовал, что его трясли за плечо.

— Кир? Кир, — прорезался в сознание Чертанова сквозь жуткую пелену боли мелодичный женский голос, который казался Кириллу смутно знакомым, но он не мог открыть глаза, потому, что на интуитивном уровне знал — яркий свет сделает только хуже. Мужчина слышал протяжные завывания ветра за окном и тихое дыхание женщины, совсем рядом, над своим ухом… — все это давало ему надежду на то, что он все еще жив…

— Кир, миленький, тебе надо принять таблетки… — настойчиво упрашивала его женщина, и ее голос звучал странно, но Кирилл не понимал, в чем именно состояла эта странность… — Ну же, давай… — теплые руки, стянувшие с него одеяло, в безуспешных попытках попытались приподнять его на подушки. — Родной, мне не справиться без твоей помощи… — произнесла Она, а Кир явственно ощутил такой знакомый ему женский запах, запах теплой кожи, от которой исходил легкий цветочный аромат.

Земляника… — подумал Кирилл.

Это Лера… Его Сладкая девочка… Он узнал ее.…

Теперь единственное, что Кир знал в своем темном мире, были — Ее запах и голос, именно они заставляли его держать.… Держаться из последних сил…

— Кир? Ты слышишь меня?

— Да, — с трудом смог ответить мужчина, так как во рту у него было ужасно сухо, а язык в буквальном смысле слова отказывается его слушаться. — Слышу… — добавил Кир, жмурясь и пытаясь не взвыть от ноющей боли где — то в глубине своего черепа. Он не знал, как это описать словами…

Удары, похожие на удары кувалдой по голове…

Бум. Бум. Бум. Бум….

Размеренные, сильные и, сука, такие болезненные, что в такие моменты у Кирилла не было сил просто пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы еще и сосредоточится на чем-либо. Нет, в такие моменты он мечтал только о том, чтобы в очередной раз потерять сознание — чтобы перестать чувствовать, чтобы прекратить эту боль.…

Или же попросту — сдохнуть…

— Тебе надо привстать… — скомандовала Лера, обхватывая его плечи и шею, пытаясь поднять.

— Сам….

— Зачем быть таким упрямым, Кир? — мягко укорила его девушка. — Держи… — протянула она ему таблетку и Кирилл, ощущая тепло девичьей пальцев на своих губах, быстро схватил ее ртом, проглатывая. — И еще одну, — вторая таблетка оказалась у рта Чертанова, он проглотил и ее. — Воды?

— Угу… — Кирилл попытался открыть глаза, но свет из окна обжег их сетчатку, и он издал настолько жалкий звук, что даже, несмотря на дикую, отключающую сознание, боль, ему стало стыдно…

Так не должно быть… — подумал мужчина, чувствуя, как бешено заколотилось его сердце, и кровь, пульсируя в висках, усилила приступ, но прежде чем погрузиться в темноту Чертанов все, же увидел очертания кружки у своего лица и сделал несколько глотков…

— Сладкая…

— Да?

— Ты не ушла… — с облегчением прошептал Кир, и шум исходящий главным образом из источника, находившегося у него между висками, многократно усилился, делая звук и боль неразделимыми…

"… Ему снились яркие оранжевые, желтые, красные и розовые круги. Иногда они меняли цвет на зеленый, голубой, синий или черный. Иногда переплетались между собой и вспыхивали яркими огнями. Ему снилось, что его тело легкое, как перышко….. Что оно ловит ветер и летит куда-то, гонимое сильными, но нежными порывами…

А потом Кирилл приоткрыл глаза и почувствовал, как же страшно его ломает.… Ломает так, что хочется выть дурным голосом.… Все тело невыносимо ныло, какой-то мерзкой тупой болью, словно его набили камнями…

Где я?

Несколько секунд он терпеливо ждал, когда станут видимыми неясные очертания незнакомой ему комнаты — углы потолка, огромное окно напротив…

Была ночь, и сквозь прикрытые жалюзи, в помещение пробирался слабый свет луны. Кир немного повернул голову и наткнулся на трубку капельницы, на тумбочке рядом с кроватью стояли какие-то приборы, которые моргали в такт биения его пульса. Не надо было иметь много мозгов, чтобы понять, что он находился в больнице…

Странно, только сейчас мужчина почувствовал запах антисептиков и моющего средства.

Подняв непослушную руку, Кирилл ощупал пальцами свою забинтованную голову, где бурлящим вулканом сосредоточилась боль. Он не мог вспомнить, чтобы его били по голове.…

Или били?!

Доказательство было неоспоримо… Правда, оно не шло ни в какое сравнение с тем, что его прикосновения сообщили ему при дальнейшем исследовании — его грудь и живот покрывала сложенная в несколько слоев марля.

Что за хрень?! — кончики пальцев Чертанова двинулись поверх марлевой повязки. Он шумно, прерывисто дышал, пока поднявшаяся из внутренних глубин паника не поглотила все остальные чувства…

Стараясь спрятаться от мучительной боли, пульсирующей у него в голове, его мысли стали медленно проясняться, и с этим прояснением пришло смятение… Он слегка наморщил лоб, в попытке вытащить из трясины боли, обрывки воспоминаний.… Но последнее, что он помнил, было…, было…

"Маски-шоу" с автоматами наперевес, пытающиеся скрутить его и пацанов, у подъезда на "Щуке"… Разговор с начальником "убойного" отдела… Душная, темная камера квадратов двадцать, старик с суровым морщинистым лицом, ключицы которого покрывали звезды, и …

Удары… Удары…. Удары…. Много ударов…. Удары, которые, казалось, сломали ему почти все ребра, а лицо превратили в кровоточащий синяк…. Лязг тяжелой металлической двери и обжигающая боль в спине.… После чего наступила чернота…

— Очухался! — раздался громкий мужской голос и в дверях показался Стас. — Чертяга! — с широкой улыбкой и блестящими голубыми глазами друг Кирилла, пересек палату, взял стул, подтянул его к кровати, и тяжело опустился на него. — Живой! — сказал он, осторожно коснувшись руки Кира, внимательно всматриваясь в его лицо, будто пытаясь понять, насколько тот вменяем, и нахмурил брови.

— С трудом, — прохрипел в ответ Чертанов и собственный язык показался ему распухшим и сухим, гортань непослушной, а губы болели, поэтому сказать всего одно слово стоило неимоверных усилий.

— Как ты себя чувствуешь? Хочешь что-нибудь?

— Воды… — попросил Кир.

— Сейчас, дружище… — пообещал Стас, встал со стула и подошел к столу, и когда послышался звук льющейся воды, Чертанов осознал, насколько сильной была его жажда. — Не живая на все же, — в своей манере пошутил Темный, и, придерживая затылок Кира, поднес прозрачный стакан к его губам. Чертанов сделал несколько жадных глотков и тут же почувствовал, как силы его покинули, откинулся на подушки и обессилено застыл. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой….

— Что произошло? — спросил Кирилл у друга, думая про себя, что должно быть, его язык работает на автономном питании.

— В тебя стреляли, предварительно хорошенько перед этим отмутузив, — ответил Стас. — Восемь дней ты был без сознания, но, Слава Богу… — слабо улыбнулся Темный. — Ты счастливчик, Кир…

— Ага, как же… — сморщился Чертанов, внимательно рассматривая друга, под расстегнутым белым халатом которого была надета футболка с изображением химеры, и, отмечая для себя, какой контраст являла собой эта картинка с побледневшим лицом Стаса, под глазами которого залегли темные круги. — Султанов…?! — тут же переключился Кир, ухватив одну из своих скачущих мыслей за хвост, и решил ее развить, пока не забыл напрочь. — Что там…?

— Все чисто, — ответил Темный. — Видимо у ментов очередной, "висяк".

— И что?

— И все.

— Не сдала, значит, гулена, — хмыкнул Кир, вспоминая взгляд дымчато-зеленых, опушенных невероятно длинными ресницами, глаз.

— "Не сдала"??? — недоуменно уставился Темный на друга. — Ты сейчас о чем, Кир? Какая гулена? Ты, что…? — так до конца и не заданный вопрос Стаса повис между ними и Кирилл, посмотрев на побледневшее удивленно вытянутое лицо Темного, нехотя кивнул.

— Твою мать! Ты рехнулся?? Какого черта?!

— Девочка… — прервал друга Чертанов. — Лет десять, не больше…

— Ты же оцениваешь последствия… и риски?!

— Да, — хмыкнул Кирилл, стараясь принять позу поудобнее, чувствуя, как от даже такого незначительного движения, все тело прошила острая пульсирующая боль, и на лбу тут же выступил пот. Бл#дь, как же… — хреново. — Я думал, что это из-за ее показаний по делу Султанова меня приняли…

— Полный п#здец! — выругался Темный. — "Думал" он! Приняли тебя по 228-ой.

— Чтоооо….

— Влад постарался.

— Вот сука…

— Ладно, об этом позже, — скривил свой рот Стас. — Ты лучше скажи, что с камикадзе делать, что в тебя стрелял?

— Сам… — поморщившись, ответил Кир".

Потолок качался…. И Кирилл закрыл глаза, придавил веки пальцами, затем еще раз попробовал их открыть — результат оказался тем же самым.

— Вот, черт! — выругался он, медленно перевернулся и уткнулся лицом в подушку, наслаждаясь ощущением чистоты…

Лерка…

Кирилл с трудом вспомнил, как девушка, заставив его ночью пересесть на кресло, поменяла постельное белье.

Тот еще командир, оказывается… — глубоко вдохнул мужчина, но так и не решился открыть глаза… — Качающийся потолок, кровать и комната — отвратительнейшие ощущение.…

В ванной тихо шумела вода…

Его маленькая девочка не уехала, осталась.…

Еле усмехнувшись непослушными губами, Кир прислушался к плеску воды в ванной комнате и нарисовал себе в голове соблазнительную картину.… Сколько раз за эти почти две недели он брился, когда Лерка принимала душ по утрам.… Сколько раз сам мыл свою девочку — до малейшее черточки, до малейший детали изучая и исследуя ее красивое девичье тело… Моя! В душе тут же шевельнулось желание, но, надо признаться — только в душе. В теле же, была такая слабость…, и так сильно хотелось спать, что как бы ни раздражался и не бесился Кир, он не мог с этим совладать. Сон накатывал сам собой….

Когда он очнулся в следующий раз, занавески на окнах были отдернуты и всюду, на полу, на стенах, на углах мебели, искрились солнечные брызги…