В тихом омуте...

….

— Смотри-ка, еще живой…

Кир открыл глаза и увидел перед собой черные берцы и камуфляжную голубую форму.

— Да, живучий падла!

Камера — пять шагов от двери до стены, пять обратно — от стены до двери, без всяких окон и единственной лампочкой в железной клетке, весившей над дверью, называлась "карантином", и была предназначена для вновь поступивших. В этом полуподвальном помещении задержанных обычно держали не долго — день может два, но Кирилла "прописали" на десять…

— Леонидыч, может его лучше на больничку? На хрена нам покойник тут? Пусть там подыхает.

— Нет, отпускать его не велено… — раздался низкий голос капитана внутренний службы Паршина Александра Леонидовича. — Так что продолжаем в том же темпе…

Посыпались удары, но в голове Кира была уже — пустота и тишь…, а еще, почему-то, гулко падающие по поверхности раковины тяжелые капли…

Кап. Кап. Кап.…

Словно пролитая кровь…"

Было ли это со мной?! Или это был сон?! — моргнул Кирилл, и обвел взглядом длинный стол в приемной заместителя главы администрации области, за которым сейчас сидели шесть человек… Он смотрел на них отстраненно, как на кинопленку, с чувством нереальности происходящего…

— С этим проектом наша область имеет все шансы выйти в лидеры по СЗФО в сфере гражданского строительства… — распинался тучный лысеющий мужчина лет пятидесяти, с короткими руками и тройным подбородком, с плотно сжатыми тонкими губами и оценивающими карими глазами, смотрящими из-за очков цепко и внимательно. — Но, как вы понимаете, наша основная задача — не столько объем жилья, сколько его стоимость. И тот, кто выиграет тендер, должен стать — ориентиром для других застройщиков… — произнес Александр Леонидович и с тонким намеком посмотрел на генерального директора "Стройсервиса", а затем на секунду замялся, переводя свой взгляд уже на Кирилла, который стряхнул несуществующую пылинку со своего пиджака и иронично усмехнувшись, заметил:

— Ну, просто ни дать ни взять, а — "сделать сказку былью".

— Вы о чем Кирилл Алексеевич?

Кир, чувствуя, что еще чуть-чуть и его точно передернет от раздражающего взгляда хитромудрого чиновника, корявость слов которого выводила Чертанова донельзя, пояснил:

— Это действительно прецедент — строить "Аркадию", позиционируя ее как элитное жилье, назначать за квадратный метр по четыре штуки баксов, и говорить о великолепных результатах в строительной отрасли области. Браво…

— Кирилл Алексеевич, — нахмурился Паршин и в его глазах, направленных на Чертанова, отчетливо читался страх и неприкрытая бессильная злоба. — Мне может тоже многое не по душе, но государство у нас такое, — с пафосом произнес чиновник.

— Кхм, — откашлялся Кир, уже не собираясь скрывать ни скептической улыбки на лице, ни сарказма в голосе. — Это Вас, Александр Леонидыч, так подогревают перспективы получения Ваших десяти процентов? Или мысли и расчеты о "наивности" других участников тендера? — спросил Кирилл, все так же улыбаясь, и переглянулся с Макаром, который чуть не прыснул от смеха, увидев покрасневшие лицо Паршина с взлетевшими вверх бесцветными бровями.

— Да, как ты… Вы… — по лицу Паршина пробежали быстрые судороги, и как бы он не старался натянуть на себя маску брезгливого безразличия, у него это не получалось. — Что Вы себе позволяете? — атмосфера в кабинете становилась все более эмоциональной, и не отличавшийся никогда храбростью новоявленный чиновник, обернулся на Завьялова, сидящего по правую руку от него.

Ссыш, дорогой, Александр Леонидыч, — усмехнулся мысленно Чертанов и его лицо приняло непроницаемое выражение.

— Действительно, Кирилл, — наконец-то проскрежетал третий участник разворачивающегося на виду молчаливой публики "скандальчика", впяливая в Кира свои водянистые голубые глаза.

Завьялов…

Грузный, краснолицый, с всегдашним коротким ежиком седеющих волос вокруг загорелой, несмотря на зиму, лысины.

— Кто тебе давал право кидать такие обвинения в адрес должностного лица и…

— Варежку закрой! Стрелочник хренов, — перебил Завьялова Кир. — Ты меня знаешь, Петрович, — сквозь зубы процедил он. — Я так и быть еще немного посмотрю на эту "дружбу" между скрытым криминальным элементом и откровенно подмазанным фискалом, а потом разгоню к едрени-фени вашу шайку-лейку, — тоном Екклесиаста произнес Чертанов.

— Ах ты, сопляк!! — закричал рассвирепевший мужчина, и его одутловатая неподвижность и наигранная безучастность мигом улетучились. — Да ты еще под стол пешком ходил, когда я такими делами занимался, которые тебе и сейчас не снятся…

— Это, какими? — с пренебрежительной медлительностью поинтересовался Кирилл. — "Крышиванием" ларьков на Кочетова? Фарцовкой? Или лизаньем ног Влада?

— Да, ты знаешь, что я с тобой сделаю? — взвизгнул Завьялов, вскакивая на ноги.

— Что? — язвительно усмехнулся Чертанов, и с издевательской улыбкой добавил. — Натравишь на меня Степу?? Или Загорского подключишь? Так они и без тебя знают, что я не пред кем спину гнуть не собираюсь, и ваши пустые "воровские понятия", мне до одного места…

— Ты беспридельщик… — прошипел мужчина, не находя больше никаких аргументов. — Ты… и Темный, и этот твой…,- кивнул Завьялов в сторону откровенно скучающего Макара. — Щенок…

— А по ебл#щу съездить? — рывком поднялся на ноги Макар, внешне ну никак не напоминавший братка или "беспридельщика", к коим его вместе с Киром причислил Завьялов. Наоборот, одетого сейчас с иголочки, по западному стандарту, молодого человека, можно было принять за выпускника Итона, если бы, конечно, не его неформальная прическа, сережки в ухе, да особая любовь к "русскому матерному".

— Макар, — развернулся в сторону брата Кирилл

— Нет, Кир! Прости….- уперся парень. — Но, не сука, он, а?

— Сядь, — резко бросил Чертанов.

— Бл#дь, не понимаю, чего ты с ними цацкаешься… — упрямо повторил молодой человек, но на место все, же сел.

— Кирилл Алексеич, — обманчиво любезным тоном, прогнусил Паршин, чувствуя, чем ему может вылезти открытый конфликт с Чертановым.

Нет, Александр Леонидыч, никогда не строил иллюзий относительно того, что "вспомнит" когда-нибудь паренек с щусевских окраин его былые прегрешения — и то, что этого до последних пор не происходило, Паршин воспринимал почти как выигрыш в лотерею.…

Не умел Кирилл Черт прощать… — вон даже Завьялов, как бы ни гоношился, ни строил из себя…, а все ж пасует… — знает, видно — стоит перегнуть палку и не поможет ему ни "смотрящий" по области Беркутов, ни "вор в законе" Загорский.

Да, еще… сын… сорока дней не прошло… — Александр Леонидыч посмотрел в серые холодные глаза Чертанова и все понял, а поняв, напрягся от страха…, от чистого, животного страха… так, что даже кровь похолодела. — Это он Лешку…?! Из-за этой суки?!

Разве мог предположить бывший начальник СИЗО № 1, тогда — почти пятнадцать лет назад, что корчившийся от боли на грязном полу камеры, избитый в мясо "волчонок", когда-то станет одним из главных людей в теневом бизнесе области, что он со своей бессменной ироничной ухмылкой на лице, ухмылкой, которая так сейчас бесила Паршина, будет вольготно, едва ли ни с пинка, распахивать двери высоких кабинетов, заходя в них, как к себе домой.… Нет, не мог!

Раздражал Александра Леонидыча и "дружок" Чертанова — Станислав Темный, который вот уже четвертый год подряд входил в список двухсот богатейших бизнесменов страны по версии журнала Forbs.… Но еще большую зависть, раздражение и злость у заместителя председателя областной Думы, вызывал тот факт, что и стоящий напротив него самоуверенный молодой мужчина, с нескрываемым пренебрежением рассматривающий собравшихся в кабинете, легко мог оказаться на страницах этого издания, если бы ни его полулегальный бизнес.

Почему?? Ну, почему, кому-то все в этой жизни… а, кому-то приходится довольствоваться жалкими крохами, например, теми, что обещал Завьялов?! Да и нужны ли они теперь??! Для кого стараться.…

Но Паршин взял себя в руки и с заискивающим видом, продолжил:

— Кирилл Алексеич, Вы же понимаете, что решение — о том, кому и на каких условиях достанется заказ, принимаю далеко не я…

— Еще как понимаю, — усмехнулся Чертанов. — И хочу тебя огорчить, дорогой Александр Леонидыч… Ты …, как сказал бы вот этот "щенок", — искривив губы, Кирилл кивнул на вальяжно, раскинувшегося на стуле Макара. — Вообще них#я здесь не решаешь. А тебе… — повернулся Кир к Завьялову. — Говорю следующие… — сейчас город стабильный, и это моя заслуга. В нем нет того беспредела, что был при вашей с Владом "дружбе"… и меня это более чем устраивает. Поэтому — если ты, "дед Лева" или Беркут, захотите навязать ему очередной виток разборок, я, пожалуй, — тряхну стариной и вспомню о своем "любимом деле", — лаконично произнес Кир, жестом руки приказывая Макару подняться. — Я хочу, что бы до вас троих наконец-то дошло, в этом городе — есть только один хозяин. Я. Других нет, и не будет, — закончил он и, под молчаливо-ошарашенными взглядами собравшихся, направился к выходу из приемной…

Лера.

Когда Кирилл уехал, я еще долго нежилась под одеялом, намеренно оттягивая момент подъема. Со счастливой улыбкой, рассматривала потрясающе красивое колечко на своем пальчике, то и дело — отставляя руку в сторону, любуясь блеском искусно ограненных камушков, сверкающих в свете утреннего солнца.

С ума сойти!! Я согласилась стать женой Чертанова!!

Кто-то мог бы назвать меня сумасшедшей…, недалекой… и, конечно же, глупой.… Ведь, жизнь Кирилла — это экстрим, риск, смертельный риск…, а всю жизнь испытывать экстрим нереально.… Да, и вообще в большинстве случаев, человек, ведущий такой образ жизни, как господин Чертанов, почти всегда живет в состоянии внутреннего конфликта с самим собой, он всегда — изгой, будто, сама жизнь вынуждает его жить по волчьему закону — "Умри ты сегодня, а я завтра". И, увы, в этих словах нет никакого переносного смысла, никакой условности — только кровавая реальность.… Казалось бы, что в таких условиях — невозможна никакая любовь, никакая семья.… Но моя железобетонная уверенность в том, что Кирилл умеет любить, не давала мне даже шанса испугаться принятого решения.

Кто скажет, что такое любовь?!

По-моему — это умение отдавать, жертвовать собой ради других…, и Кир делал это как никто другой… — не только в отношении меня, но взять, хотя бы тех же — Стасю или Макара.… И я любила его именно за это — за его умение решать проблемы, за его прямоту, за его физическую силу и рисковость.… Да, я любила Кирилла Чертанова — профессионального наемного убийцу с холодным расчетливым умом и безжалостным сердцем. Я любила его за то, что, как бы нелепо это ни звучало, именно с ним я чувствовала — покой и безграничное доверие, возможность не забивать голову ненужными вопросами, сомнениями, догадками и предположениями, а просто радоваться тому, что — он рядом, что он — часть меня…

Я прижала к своей груди подушку Кира, потерлась щекой о белоснежную наволочку, зарылась в нее лицом и, вдохнула до боли любимый, родной аромат. В моей памяти возникла сцена — вечер на TERRAZA, когда он впервые коснулся моей руки, задерживая на мне взгляд своих серых, необычных льдистых глаз, хитрый прищур которых невольно навел, меня на мысль о его сходстве с волком — огромным серым волком.… И ощущение тягучей тяжести в солнечном сплетении…, и странное джа-вю… — именно так чувствует себя человек, когда увидел… знакомого…, словно между нами уже давным-давно были протянуты невидимые нити.… Значит даже тогда, я уже чувствовала, что то, что завяжется между нами — не просто флирт, не просто физический интерес двух симпатичных друг другу людей…, а нечто большие, возможно уготованное самой судьбой…