Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений

Он улыбнулся, но только губами. А его глаза смотрели на Карину очень внимательно. И с пониманием.

— Знаешь, я тоже не прочь посмотреть на это здание. В конце концов, мы инвестируем этот проект. Давай, встретимся часов в семь-половине восьмого, я закончу к этому моменту на сегодня. И вместе подъедем? Я тебя с Валентином познакомлю. — Константин откинулся на спинку кресла, своими словами сглаживая затянувшуюся паузу. — Он, хоть и психотерапевт, но ничего так, нормальный человек. С ним можно общаться. Коньяк, правда, паршивый пьет. Никак не уговорю его купить нормальный. — Костя смотрел на нее с доброй усмешкой.

А Карине стало стыдно. И противно.

Господи! Она так давно избавилась от этой эмоции, а теперь та захлестывала ее, переполняла. Ее, буквально, душил стыд и чувство вины перед Костей. Она ощущала себя каким-то моральным инвалидом, который отчаянно желает и не может сделать шаг, потому, что у него парализованы ноги. Только ее сил не хватало не на движение, а на слова.

Грудь давило от всего, что она не могла отпустить в себе. От избытка того, что Костя снова и снова ей предлагал.

И, снедаемая, раздираемая этими мучительными чувствами, Карина не знала, что делать.

Как просто было бы сейчас встать и уйти, покину веранду, Константина и все то, что терзает разум и душу.

И какой трусостью это было бы.

А она не могла больше позволять себе трусить. И тогда Карина сделала то, на что у нее силы хватало.

Наклонившись, она прижалась щекой к ладони Кости. Чуть повернулась и поцеловала теплую кожу. Не в силах сказать, но хоть стараясь дать ему ощутить все это. И теплые губы мужа, коснувшиеся волос на ее затылке, давали ей надежду на то, что Костя понял, и будет ждать, пока Карина не окажется готова к большему.

Виталий Лихуцкий не мог бы назвать себя довольным. Проведя последний месяц в «скитаниях» по родной стране, он чертовски устал и чувствовал себя измотанным. Количество ложных следов и неверных мест, которые он обследовал по всевозможным слухам и наводкам — перевалило за полтора десятка. Однако он так ничего и не нашел.

У Виталия имелась профессиональная гордость, в конце концов. Он всегда прекрасно улаживал любые конфликты, умел договориться, великолепно находил информацию и людей, которые требовались его клиентам. Потому люди, подобные Шамалко, Соболеву, Мелешко, да тому же Картову, например, и рангом попроще, нанимали его для решения своих проблем. Он всегда справлялся с поставленной задачей.

И оттого, что сейчас, потратив несколько месяцев на поиски того неизвестного, который устроил кавардак в номере Соболева — так ничего и не нашел, его гордость чувствовала себя ущемленной. Да и желание выслужиться перед новым покровителем никак не давало расслабиться. Он солгал бы, если бы сказал, что никогда не думал над тем, каким хорошим бы посулом для дальнейшего процветания под крылом Соболева, стала бы поимка этого ненормального, но очень опытного в заметании следов, наемника. Сумей он, именно он, а не вся «королевская конница, вся королевская рать» обнаружить этого парня — и рейтинг Лихуцкого в глазах Соболева прибавил бы пару очков.

Но пока с этим было туго.

Потому, понимая, что самодеятельность — хорошо, но командная игра может принести больше толку, Виталий честно передал Никольскому все обнаруженные по крохам данные. Ведь это Борис, по сути, на свой страх и риск, предложил ему «теплое» место. А тех, кто ему помогал, Виталий всегда помнил и старался отблагодарить. Впрочем, не то, чтобы его данные что-то могли мигом решить. Он не нарыл ничего толкового. И это раздражало.

Как и непонятное, подспудное чувство, что Виталий что-то пропустил, чего-то недосмотрел, проглядел под самыми своими ногами.

И он очень надеялся, что сегодняшняя встреча с Борисом, которую тот назначил на сегодняшний вечер, поможет им обоим взглянуть на дело в целом, и на имеющиеся у них данные, по-новому.

Ему позвонили часов в одиннадцать утра.

— Вы добрались?

— Да. — Он не собирался жаловаться на способ транспортировки между вонючими коровами. Главное, что он в области Соболева и об этом так никто и не узнал.

— Хорошо. Сегодня, в половине седьмого на стоянке перед зданием его офиса. Ее охрану задержат. Соболева, так же, отвлекут. Но у вас будет не больше десяти минут.

— Успею.

Он уже предвкушал удовольствие от того, как будет мучить и убивать эту шлюшку. Главное, аккуратно вывезти ее из поля зрения охраны. За дополнительную боль этой Карины и фото заказчик пообещал ему «бонус» к основной оплате.

До чего же он любил свою работу, кто бы знал!

Этот день она посвятила себе. Карина решила рискнуть поддаться уговорам Фила и познакомиться с его другом-парикмахером. И этим двум парням удалось уговорить ее на эксперимент. Вообще, день прошел неординарно. К компании Филиппа она уже настолько привыкла, что порою воспринимала все его эпатажные выходки за норму. Но два подобных типажа, на одной территории, к тому же ограниченной, и несколько часов подряд — к вечеру у нее буквально гудела голова. К тому же, на этой самой голове появился теперь новый оттенок.

Не малиновый, Слава Богу. К таким экспериментам она еще не ощущала себя готовой. Но у лица и по всей массе волос у нее теперь имелись пряди на несколько оттенков светлее основного тона.

Карина не знала, нравится ли она себе. И понятия не имела, придется ли такое изменение ее внешности по вкусу Косте. Все, кто уже видел ее — были в восторге. Даже охранники решились на робкие и скупые комплименты о «свежем облике», причем, без всякой издевки.

Но сама Карина еще не могла определиться. Да, ей, определенно, шло такое изменение. Однако с ним она, казалось, стала более… мягкой. И это немного нервировало.

Карина всегда держалась за свой образ, как за оборонительную линию. Она была красивой, но отстраненной и немного жесткой. Это помогало ей выдерживать свою жизнь, оставаться целостной.

Сейчас же она этого не ощущала. Жесткости.

Но и отвергнуть подобные изменения не могла. Друг Фила, видимо, и правда, оказался великолепным мастером, если смог уловить то, что назревало у Карины внутри. Оставалось выяснить, сумеет ли она к себе такой привыкнуть.

Вот так, в сомнениях, но довольная тем, что обнаружила хороших мастеров, которым можно доверить и голову, и тело в целом (в салоне, принадлежащем другу Филиппа, оказались хорошими и массажисты, и косметолог) она и собиралась на встречу.

Впрочем, «собиралась» — слишком громкое заявление. Для первого раза она мало в чем нуждалась, кроме нескольких листов и карандаша, чтобы сделать для себя пометки. Оттого, не потратив на сборы много времени и, предварительно позвонив мужу, чтобы точно знать, когда он освободиться, Карина в шесть часов вечера захлопнула дверь своей машины и завела двигатель. Следом за ней со двора выехала и машина с охранниками.

Вечером движение на улицах не было интенсивным, но, следуя требованием охраны, Карина ни разу не повышала скорость настолько, чтобы потерять сопровождение не то, что из виду, а просто, со своего «хвоста». Две машины — ее, и охранников, ехали одна за другой на всем протяжении пути. Оттого Карина искренне удивилась и испытала недоумение, когда, после светофора завернув за угол всего за километр от парковки перед офисом Кости, не увидела машины охраны позади себя.

Ничего не понимая, она сбросила скорость и остановилась перед шлагбаумом, который как раз начал подниматься, освобождая ей проезд. Охранник парковки поприветствовал ее кивком головы через стекло своей будки, терпеливо ожидая, когда она заедет.

Но Карина не торопилась въезжать, продолжая оглядываться. В этот момент завибрировал ее телефон.

— Карина Витальевна, это Алексей. — Отчитался один из парней ее охраны. — У нас здесь небольшой инцидент на дороге, пять минут, и справимся. Дождитесь нас в машине, или попросите Сашку, он сегодня на парковке, провести вас до входа, если торопитесь. Я сейчас с ним свяжусь и предупрежу.

— Хорошо.

Отложив телефон на место бокового пассажира, она аккуратно заехала на парковку. До бокового входа в офис было не больше ста пятидесяти метров. Карина спокойно могла бы дойти и сама. Несмотря на уже опустившиеся сумерки, фонари давали достаточно света. И все пространство хорошо просматривалось. Ей был виден холл за стеклянными дверьми, наполненный людьми, и свет в окнах офиса Константина двадцатью этажами выше.

Совсем короткое расстояние, которое очень быстро и легко преодолеть. И совсем скоро она будет у мужа. Но, именно потому, что обещала ему никуда не ходить без сопровождения, Карина и осталась в машине. И только увидев, как охранник вышел из своей кабинки и направился в ее сторону, отстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Очевидно, Алексей уже дозвонился и ему.

Телефон остался на сиденье, кроме Кости она ни от кого сегодня не ждала звонков, а мужа Карина собиралась увидеть через пять минут. Закрыв автомобиль и направившись навстречу Александру, она не заметила, как замигал вызовом дисплей.

Карина прошла, наверное, шагов пять, когда что-то заставило ее настороженно остановиться. И, вроде бы, все нормально. Охранник приближался к ней со сдержанной улыбкой, и освещение на парковке не поменялось. Но ей вдруг стало так страшно. Захотелось резко развернуться и убежать. И, будто поняв это, мужчина вытянул из-за спины руку, что до этого момента как-то ускользало от сознания, и направил на нее пистолет с глушителем.

— На твоем месте я не делал бы резких движений, — покачал головой тот, кто со всей очевидностью, не был Александром.

Его улыбка превратилась в ухмылку.

Карина застыла. Мозг лихорадочно работал, пытаясь осмыслить происходящее и найти выход. В глаза бросилась и криво застегнутая рубашка формы, и простые джинсы, которые, очевидно, и насторожили ее подсознание. Только поздно. Останься она в машине — и он ничего не смог бы сделать. А теперь…

Конечности медленно леденели и этот холод, не имеющий никакого отношения к погоде, расползался по телу. Только сердце стучало все быстрее, захваченное таким привычным и, в то же время, совсем новым, слишком сильным ужасом. И его грохот стоял в ушах, не позволяя услышать ничего другого. Она не могла отрешиться, не могла взять себя в руки и отстраниться, как тысячи раз до этого. Сейчас, как никогда, наверное, кроме, разве что, самых первых раз, Карина ощутила себя жертвой. А мужчина приближался все ближе. Бежать? Бессмысленно, от пули не убежишь, слишком тот находился близко, не промажет.

И вот он уже стоит впритык.

Мужчина крепко ухватил ее за локоть, и рванул на себя, вжав пистолет в живот. Но Карина даже не охнула. Не потому, что не хотелось, горло сдавило ужасом и ощущением собственной беспомощности. Уже позабытой. А оттого — сокрушающе-сильной.

— Умная сучка. Хорошо. У тебя не так и много времени осталось, так что постарайся насладиться последними минутами жизни.

Прижав ее к себе, так, что у Карины затрещали кости, он отступил в тень, уходя из пространства, освещенного фонарями. Его рука, до этого державшая ее за локоть, переместилась на горло Карины и сжала так, что у нее замелькали искры в глазах от боли. Небритое лицо незнакомца ткнулось в ее шею, и он вдохнул с каким-то придыхом, словно пес. А потом лизнул, сильно прикусив кожу.