Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений

Глава 20

Он притащил ее в гараж.

Ну, хорошо, привел. Очень мягко, но настойчиво вынуждая ее идти за собой. А Карине почти хотелось, что Соболев ударил ее, чтобы силой заставил делать то, что ему хочется. Тогда бы она перестала метаться и недоумевать, прекратила бы мучиться. Все в ее мире стало бы на свои места и, наверняка ушла бы эта треклятая тоска. Однако Костя не спешил облегчать Карине жизнь. Так и подмывало обозвать его за это каким-нибудь нехорошим словом. Вслух. Но она подозревала, что вызовет только очередной приступ смеха. А Карине надоело выступать для него в роли клоуна. Так себе потеха, если говорить честно, не то, чтоб очень интересная роль.

— Водить умеешь? — Поинтересовался Соболев, затормозив перед одной из машин.

Вовремя. И что он будет делать, если она скажет «нет»?

Промолчав, Карина осмотрелась.

В гараже было почти темно. Костя не включил свет, когда втянул ее сюда, и помещение освещалось двумя дежурными лампочками. А на такое пространство этого, определенно, было очень мало. И, тем не менее, она смогла узнать автомобиль, перед которым они остановились. И на минуту даже забыла, что только что невероятно злилась. То есть, злоба, конечно, никуда не ушла. Просто немного подвинулась перед восхищением.

В гараже стояло много машин. Пять или семь, она не присматривалась, может и больше. Автомобиль для хозяйственных нужд дома, машины охраны, личные машины Соболева.

Этот красавец, без сомнения, относился к последней категории. Карина сомневалась, что хоть какой-то мужчина позволит охраннику или еще кому-то сесть за руль такого автомобиля. Наверняка, эту машин он водит только сам. Хотя, зачем тогда ее сюда притащил? Похвастаться?

Отмахнувшись от мыслей, Карина на миг погрузилась в любование с головой. Ей безумно нравился этот акулий профиль и «зубастость» спорткаров «БМВ». А эта модель, одной из самых последних серий, была просто совершенна в ее понимании. Если бы Карина когда-то дозрела до того, чтобы купить себе подобную машину, это была бы машина именно из этой серии. Картов не любил этот автохолдинг, отчего-то не переносил машины данной марки. Может быть, именно потому Карине те так и нравились? В ее собственном гараже, так же стояла «БМВ», только кроссовер.

— Справишься? — Насмешливый и лукавый голос Кости оторвал ее от любования.

В ладонь, заменяя его пальцы, легли холодные ключи.

Она подняла на него глаза, наверное, очень удивленные, потому как Костя весело усмехнулся, глядя на ее лицо.

— Ты рискнешь пустить меня за руль? И не страшно за «свою крошку»? — Больше ехидно, чем насмешливо уточнила Карина, на которую вновь нахлынула волна злости из-за его веселья.

Да, что же он такое делает?

— Страшно. — Вдруг серьезно признался Соболев. — Потому и думаю, что тебе стоит «спустить пар» на дороге.

Ключи в ее руке звякнули, когда она едва не выронила те. Таких слов от него Карина не ждала, ни при каком раскладе.

Вслед за злостью на разум накатил гнев. Сколько же можно так ее терзать и мучить? За что? Зачем он старается заставить ее поверить в то, что невероятно настолько же, насколько утверждение о плоской Земле, удерживаемой слонами?

И, наверное, именно из-за этой злости и гнева, Карина яростно нажала на кнопку брелока, дернула двери, и резко опустилась на водительское сидение.

Секунды промедления, пока она с удовольствием, в котором не могла себе отказать, втянула запах роскошного кожаного салона и порхнула пальцами по панели приборов, хватило Соболеву, чтобы сесть на соседнее сидение, и успеть включить механизм открытия дверей гаража.

— Пристегнись.

Это было единственное, что сказала ему сама Карина.

Он хмыкнул, но щелкнул ремнем.

И хоть она понятия не имела, куда здесь можно выехать, чтобы отвести душу, ей было все равно. Наверняка, имея в салоне «зеленую карту» в виде Соболева, никто ей ничего не сделает, даже вздумай она устроить гонки на выживание на главной площади города.

Так что, резко выжав сцепление (хоть и не с такой злостью, как хотелось бы, не могла она «обидеть» такую машину), Карина буквально рванула с места, в открывшийся светлый проем.

Соболев, очевидно, решил выступить в роли ее штурмана. Ничем не показывая своей реакции на то, как именно Карина ехала, он то и дело бросал «направо» или «налево», «прямо», «поверни». А она, надеясь, что уж он-то дорогу знает, выполняла указания, стараясь ни на кого не наехать. Что, впрочем, не мешало ей получать удовольствие от езды.

Стрелка спидометра уверенно подползла к отметке «сто», и перешагнула, дошла до «ста двадцати», но Костя даже глазом не моргнул. И не напомнил, что ездить с такой скоростью по городу — чревато.

Впрочем, Карина была достаточно уверена в себе, чтобы ехать так.

Водить ее учил Сергей. Человек, которому по должности было положено уметь не только прикрывать Картова своим телом, но увезти его от любого преследования и погони. А еще десять лет назад это были очень необходимые умения. Да и сейчас, время от времени, приходилось практиковаться. И всему этому Сергей научил и ее. А Дима, проехавшись однажды с ней, просто бросил с довольной улыбкой на стол перед Кариной карточку прав на следующий день. Никакие курсы она не посещала и в помине.

Сейчас Карина видела только дорогу и все то, что могло помочь или помешать ей. Она, даже, на какое-то мгновение забыла о том, кто сидит рядом, и воспринимала голос Кости, как указания навигатора, не больше. Карина замечала малейшее пространство в потоке машин, игнорировала раздраженные и возмущенные гудки клаксонов. Наверняка, вслед ей неслись сотни проклятий и оскорблений из салонов окружающих машин и от пешеходов, только это не беспокоило. Чем сильнее она вдавливала педаль в пол, тем легче ей становилось на душе. Перестраиваясь из ряда в ряд, подрезая и обгоняя, она просто неслась куда-то. Куда? Карина точно не знала, за это отвечал Соболев. Как и за общее направление ее жизни сейчас, судя по всему.

Из города они вылетели как-то, совершенно неожиданно для нее. Дома по обоим краям дороги вдруг кончились. Они проскочили какой-то монумент, видимо, символизирующий въезд в город, пост ГАИ, на котором никто даже не дернулся в их сторону, только проводили поворотом голов постовые, подтверждая подозрения Карины. И перед ними открылась бескрайняя, казалось бы, лента трассы.

— Направо. — Велел снова Костя.

Она послушно крутанула руль, и машина оказалась на каком-то ответвлении. С очень хорошим асфальтом, кстати, не могла не отметить Карина. Лучше, чем на городских магистралях, по которым она только что неслась, не разбирая дороги.

— Все. Можешь себя не сдерживать. — Усмехнулся Костя, словно понял, что Карина может показать куда больше. И откинулся на спинку, перестав следить за поворотами, на чем был сосредоточен до этого.

И она, ничего не спрашивая, дала себе волю, вдавив педаль газа до упора. Машина взревела, давая понять, что Соболев на комплектации не скупился, наверняка, заказал себе пакет, позволяющий развивать больше трехсот километров. В «Формуле-1» Карина участвовать не собиралась, но вот двести-двести двадцать сейчас не были лишними, чтобы сбросить ту дрожь, что и теперь терзала мышцы и нервы.

Это было прекрасно. Великолепно.

Только дорога, шикарная машина, и она.

Ну, ладно, и еще — Костя. Однако так как он ей не мешал, да и, в общем-то, дал эту возможность выплеснуть все, она решила не придираться. Ну, подумаешь, сидит сбоку. Ну и пусть. Ей не жалко. И Карина еще сильнее выжимала педаль, наслаждаясь рыком мощного двигателя и скоростью. Встречных машин было мало, сказывалась то, что трасса не центральная, видимо. Да и середина рабочего вторника не способствовала загруженности межгородских направлений.

Она каталась почти час. Они, точнее. Из-за того, что Соболев молчал, она иногда, действительно забывала, что не одна в машине. Этот мужчина только подтвердил то, что Карина уже знала о нем — молчать он умеет, а ей чересчур комфортно с ним в этом молчании. Теперь, еще сильнее, чем тогда, пару недель назад, в столице.

Костя заговорил только тогда, когда Карина затормозила на очередном ответвлении дороги, посреди каких-то полей. Он молча вышел из салона, наблюдая, как она опустошенно откинулась на сидение и, толкнув дверцу, выставила гудящие от скорости ноги на землю. Щелкнул зажигалкой, почему-то, напомнив Карине, как когда-то пытался к ней «подкатить» с предложением переспать. Сделал пару затяжек. Сел на горячий капот. И все это — продолжая задумчиво смотреть.

— Может, мне тебя не дизайнером, а водителем нанять? — Наконец, выпустив очередное облачко ароматного, горьковатого дыма, задумчиво протянул Соболев. — Впечатляет. Тебя Шумахер или Хаккинен водить учили? — С усмешкой поинтересовался он.

Странно, но Карина улыбнулась. Искренне.

На улице был мороз. Но ей даже нравилось, как холодил ветер щеки, пылающие после этой гонки.

— Не угадал. — У нее даже губы подрагивали от слабости, в которую выплеснулось напряжение от такой сумасшедшей езды. — Это был всего лишь Сергей, один из начальников охраны Картова.

Костя выдохнул новое облачко дыма и прищурился. Едва заметно. Но Карине показалось, что она даже кожей это ощутила. Честно говоря, в последние несколько дней, она стала замечать за собой странную особенность. Пугающую. Она чувствовала его. Чувствовала то, что он делает, самые мелкие и незначительные, вроде бы мелочи, привычки, реакции. Угадывала движения его тела так, как понимала Диму. А ведь Карина знала Картова двадцать лет, а не месяц. Лучше бы ей так мысли Кости понимать. Но вот тут, как раз, начинались проблемы.

— Это, тот самый, который помог тебе с флэшкой? — Вроде бы невзначай и спокойно уточнил Соболев.

Карина закрыла глаза, зная, что он на нее очень внимательно смотрит. Почему-то, несмотря на слабость и немалую нагрузку, полученную только что, снова начало закручиваться напряжение где-то в области желудка. И злость возвращалась.

— Дурацкие таблетки. — Отрешенно заметила она. — Надо было мне тогда язык за зубами держать. Но они слишком сильно на мозг давят.

Костя хмыкнул. Но вопрос с повестки не снял, о чем красноречиво сообщал его внимательный взгляд.

— Тот. — Резче, чем планировала, ответила она.

И рассердилась на себя. Да, что же это такое?! Почему с ним она раз за разом допускает такие ошибки в своем поведении и самоконтроле.

— Он влюблен в тебя? — Все тем же тоном уточнил Костя, продолжая спокойно курить.

Карина удивленно посмотрела на него. Подумала секунду. Иронично хмыкнула и перевела глаза на поле, покрытое снегом.

— Не знаю. — Наконец, честно ответила она. — Не думаю. Мы выросли вместе у Димы «под крылом». Я всегда воспринимала его, скорее, как брата. Что у Сергея на уме — не спрашивала. Да и Дима пристрелил бы его за один подобный порыв в моем направлении. Я — игрушка не для таких кругов. — Она ехидно хмыкнула, проглотив горечь, подкатившую к горлу.

Скрывать что-то уже казалось бессмысленным. У нее было достаточно примеров тому, что если Костя хотел что-то знать, он это узнавал, не волнуясь, хотят или нет ему что-то рассказывать.