Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений

Глава 14

А утром она поменяла позу. Соболев смотрел на Карину, которая, казалось, сжалась на кровати еще больше, словно стремилась свести свое существование до полного отсутствия занимаемой площади. На то, как она во сне, не просыпаясь, прикрывает руками голову. И напоминал себе, что закури он здесь — обязательно ее разбудит. Потому и не курил, просто присел на край своей же прикроватной тумбочки и обвел глазами темную комнату.

Он проснулся в шесть, как обычно в те дни, когда собирался работать. И пришел сюда почти полтора часа назад, собираясь взять свежую одежду, собраться и уехать в офис. Дать указания охранникам и Валентине Васильевне, если Карина не проснется до его отъезда.

Пришел и остался. Вышел, полчаса назад на пару минут, чтобы велеть приготовить завтрак экономке. И снова вернулся.

И в офис уже опоздал. Шлепко уже десять минут, как сам развлекает немцев, видимо. Ну, ничего. Парень он толковый, не должен упустить контракт. И потом, это же немцы в нем заинтересованы, не он приехал на их территории свои клиники строить, а они. Так что, не убегут.

Костя снова перевел глаза на кровать, на эти руки, где на коже так отчетливо в утреннем свете был виден ожог, и вспомнил о бумажке с номерами телефонов, которые ему написал Стас. Надо будет сегодня решить этот вопрос.

Простыни были серыми. И наволочки тоже. И дело вовсе не утренних сумерках, проникающих в не зашторенное окно тусклым светом. Нет. Просто такой цвет. А вчера она на это не обратила внимания.

Карина снова прикрыла веки, стараясь окончательно успокоиться и полностью избавиться от очередного кошмара, в котором безнадежно пыталась спрятаться. Надо вдохнуть поглубже, рассмотреть как можно больше деталей, и все пройдет. Еще десять-двадцать секунд и все наладится. Она медленно подняла веки.

Хлопок. Хороший, качественный. Конечно, именно хлопок. Или лен, на смену, возможно. Такой мужчина, как Соболев, однозначно, не будет спать на шелке.

Рука, которой она опять пыталась во сне прикрыть голову, затекла и немилосердно болела. Как и все тело, в принципе. На второй день всегда хуже, чем в первый. А таблетки пить нельзя. Те, что выписал врач Соболева — не помогут, Карина когда-то такие пробовала. Потому они и разрешены, видимо, что ни черта не действуют.

Осторожно распрямив руку, она попыталась расслабить все тело и вдруг вздрогнула. В комнате кто-то был. Она знала это совершенно точно.

Разом напрягшись, Карина стиснула зубы и одним движением перевернулась, сев в кровати. Так, чтоб сзади была спинка, а не пустое пространство. На всякий случай.

На прикроватной тумбочке, той, что стояла ближе к входной двери, сидел сам хозяин дома и смотрел на нее. И в этот раз она не смогла понять выражения, с которым он ее изучал. А вот напрягшуюся линию челюсти заметила, хоть и не поняла, отчего это произошло.

Сердце пропустило еще два удара, пока мозг в полной мере осознал, кто перед ней и успокоилось, разжались давящие тиски. Не то, чтобы она его совсем не боялась, но, все-таки.

Спрашивать, что он здесь делает — было глупо. Это его комната, и его дом.

— Давно сидишь? — Стараясь, чтобы голос звучал ровно и непринужденно, поинтересовалась Карина, и не подумав прикрыться одеялом, которое спало, когда она «оборачивалась».

Что он там не видел еще вчера?

Соболев минуту помолчал, словно раздумывал, стоит отвечать или нет.

— Прилично. — Наконец, произнес он, продолжая смотреть на нее.

— Надо было меня разбудить еще вчера, чтобы я не занимала твою комнату и не мешала. — Заметила Карина.

— Ты не мешаешь. — Без какого-либо выражения или эмоций ответил он.

Она сдержанно улыбнулась уголками губ.

— Да, ладно. Я знаю такой тип мужчин. Могу поспорить, что ты в офис опаздываешь.

Он снова посмотрел на нее, теперь, как ей показалось, с интересом, и даже с видимым весельем в глазах.

— Уже опоздал. — Вдруг искренне улыбнулся Константин. — Выспалась? — Поинтересовался он и поднялся со своего импровизированного седалища.

Карина не ждала, что развеселит его, и потому заинтересованно проследила, как Костя пересекает комнату.

— Наверное, — согласилась она, прислушавшись к своему телу.

Вот бы то еще и не болело. Совсем хорошо было бы.

— Таблетки, что Стас дал, и вода — на тумбочке, — Константин исчез где-то в недрах гардероба и его голос звучал немного приглушенно. А показалось, что он стоит напротив и читает по глазам ее мысли. — Ты их вчера внизу оставила. — Добавил он, вновь зайдя в комнату.

Карина посмотрела на него с искренним удивлением и недоумением.

Соболев усмехнулся. Не особо весело. Но все-таки, это была именно улыбка, а не насмешка.

— Да, ладно, Карина. — Чуть растянув слова, передернул он ее недавнюю фразу. — Я знаю, что чувствуешь, когда тебя избили. Думаешь, ни разу не влазил в хорошую драку? — Соболев приподнял брови. — У меня была бурная молодость. — Он ей подмигнул. — И я еще помню, что второй день — самый кошмарный.

Она поняла, что улыбнулась в ответ. Хоть и не догадывалась даже, как ему это удалось. Обычно они делали вид, что с ней все нормально и у Карины просто ничего нет, а значит, и болеть ничего не может. Сергей и другие ребята, из нормальных охранников Картова, наоборот, вечно порывались ее жалеть, смотрели с такой жалостью, словно Карина была убогой и смертельно больной. Ей была ненавистна и первая, и вторая реакция, и обычно Карина реагировала на все давно отработанным, до автоматизма натренированным независимым и гордым видом. Плевать, что было больно и тяжко. И высокомерие одних, и жалость других — были ей равно ненавистны. «Разве она просила творить с ней такое?», хотелось ей закричать первым. «Разве не пробовала бороться?», так и рвалось бросить в лицо вторым. Но она сохраняла ледяную невозмутимость и отстраненность.

А Соболев ее не жалел. Или очень удачно скрывал это. Но и не делал вид, будто не видит синяков. Он сейчас относился к ней так, как, наверное, и правда отнесся бы к другу, попавшему в приличный переплет и хорошо получившему в драке. Он относился к ней, как к равной, а не как к шлюхе, которую избил клиент.

Что-то в этом было неправильно. Непривычно и… И просто дико для нее. Но именно это заставило Карину улыбнуться.

— Эти таблетки не помогут, я как-то пробовала. — Заметила она, осторожно пытаясь спустить ноги с кровати.

И сдавленно охнула, хоть и попыталась подавить вскрик. Да уж, что в мясорубке побывала.

— Других не дам, врач запретил. — Соболев встал с ее стороны и внимательно посмотрел на Карину, словно без слов предлагал помощь.

— Перетерплю, — покачала Карина головой.

— Как знаешь. — Уже без улыбки заметил он и положил на матрас то, что принес из гардероба.

Спортивные штаны, как оказалось. И там же Карина увидела белую футболку. Она не знала, когда он ту принес. Может вечером? Карина смутно помнила, что он и вчера что-то искал в гардеробной.

— Когда твои вещи пришлют, неизвестно. — Заметил Соболев, видя ее интерес. — Я, когда приеду на работу, пришлю Макса, ты видела его вчера в самолете, он летел с нами. Он приведет кого-то, консультанта магазина или типа того, чтоб хоть немного пополнить твой гардероб, в ожидании. — Костя снова скупо улыбнулся. — А пока — только это, чем богаты, как говорится.

— Раньше, помнится, ты меня все раздеть старался, а теперь только и делаешь, что одеваешь. — Иронично заметила она, взяв в руки футболку. Новую, похоже.

— Я ни капли не сомневаюсь, что с тебя не убыло бы бродить по дому и так. — С не меньшей иронией, Константин выразительно осмотрел ее. — Но мне, как-то, спокойней будет, если ты оденешься. — Соболев широко усмехнулся. — Не надо трепать нервы моим охранникам. — Все с той же усмешкой добавил он. — Я уже не говорю о слабом сердце такой немолодой женщины, как Валентина Васильевна.

Карина не удержалась и еще шире улыбнулась.

— Могу поспорить, что сердце твоей «Фрекен Бок» и не такое выдержит. В отличие от ее морали и ханжества. Где ты себе такую экономку взял? — Действительно с интересом спросила Карина, встав. И попыталась потянуться, чтобы хоть немного размять все мышцы, перед более активными движениями. — Она с тобой не вяжется.

Соболев чуть прищурился.

— У Макса спросишь, это он ее нашел у каких-то академиков. Одевайся, я познакомлю тебя с охранниками, позавтракаем, и я действительно поеду, пока немцы окончательно не передумали заключать со мной контракт. — Его ухмылка стала шире. — Макс уже три раза звонил и строчит мне сообщения. А упустит контракт, я его выгоню взашей. — Так что, поторопись, пожалей парня.

Карина на минуту даже забыла, что у нее тело болит. От его самоуверенности и распоряжений.

— Да, я тебя и не задерживаю. — Заметила она в спину Соболеву, который уже пошел к двери. — И, вообще, не против в отель переехать…

— Я помню. Как и то, что этот вопрос мы уже решили. — Он повернулся и с улыбкой посмотрел на нее. — Давай, не тяни время, Карина, завтрак остынет.

И он вышел.

А она еще несколько минут простояла посреди его комнаты.

Сначала просто удивленная тем, как он себя держал. А потом, озадаченная собственной реакцией на это поведение. Ей стало легче и проще.

Нет, не пережить то, что было позавчера. А что там было такого, собственно? Ну больно, так Карина не в первый раз такое терпела. Но… ей стало проще в компании самого Соболева. Как-то легче. Так, как она себя мало с кем ощущала.

Нет, ни настороженность, ни недоверие, как и ко всякому мужчине никуда не делись. Но она не могла и заставить вести себя с ним так, как обычно держалась с другими. Так, как держалась и с ним еще три дня назад, не подпуская к настоящей себе и на шаг даже тогда, когда стояла перед ним на коленях в том темном номере. А сейчас — он вел себя совсем иначе. И Карина сама не сразу понимала, что то тут, то там дает осечки в отстраненности, и отвечает искренне.

Не определившись с тем, как к этому отнестись, она натянула на себя его футболку. До невозможного затянула пояс штанов и, босая, пошла в коридор, спасать малознакомого ей Макса и завтрак. Завтрак больше, собственно.

— И?

Карина медленно повернулась и посмотрела вниз, где в подножии лестницы стоял Соболев.

— Что именно? — уточнила она, рассматривая хозяина дома.

— Каков вердикт дизайнера? — Усмехнулся Константин, облокотившись одной рукой на перила.

Он стоял так, что она просто не могла не задеть его, спускаясь. Ну и пусть. Мандраж прошел. Карина уже полностью взяла себя в руки. Она отстранилась от всего, что случилось позавчера. Отодвинула за стену в сознании, которую снова отстроила по кирпичику. Она снова стала собой. Той Кариной, которой ей удавалось быть большую часть времени. В комнате он просто застал ее врасплох, когда Карина еще не пришла в себя после очередного ночного кошмара, от которых ей никуда не деться.

Карина медленно пожала плечами, не позволив себе скривиться от боли. «Надо двигаться», напомнила она себе. Лежание в кровати только ухудшит ситуацию.

Откуда Соболев узнал о ее профессии, Карина не спрашивала, и не собиралась. Так же, как и не скрывала свой интерес, внимательно осматриваясь, пока босая шлепала по коридору, заглядывая в раскрытые двери комнат.