Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений

Глава 26

За день до открытия здания они переехали в отель. Тихо и незаметно. Еще до этого переезда, Карина с головой погрузилась в переоформление и переделку интерьера дома Соболева, уже не пытаясь анализировать, откуда взялся в ней этот энтузиазм и желание для проекта. И, как ни старалась делать вид, что ведет себя, как прежде, не могла обмануть ни себя, ни Костю. Даже воздух стал казаться ей чище и прозрачнее. Она смеялась. Не ехидничала, не насмехалась над окружающими, а искренне смеялась над шутками Фила и растерянностью Макса из-за этих шуток. С головой погружалась в работу, проводя целые дни среди нанятых Шлепко строителей, но тут же находила свободное время всякий раз, когда Костя нежданно приезжал из офиса, чтобы предложить ей сыграть вместе с ним в теннис.

Хотя, разумеется, Карина не была настолько глупа, чтобы хоть кому-то сказать о своем странном самочувствии и настроении. Тем более мужчине, коим Соболев аж никак не перестал быть. И что бы он сам там не думал по поводу ее настроения, она делала вид, что ничего не изменилось и все так, как и всегда. И находила в себе силы иронично улыбаться, когда выигрывала сет. Честно выигрывала, Соболев, похоже, прекрасно понимал, что подвох она заметит. Потому, выигрывала Карина редко, но, все же, и такое бывало. И неизвестно еще, кстати, кто в таких случаях радовался больше. Уж сильно подозрительно блестели глаза Соболева в таких случаях, словно бы он гордился тем, что она сумела его обыграть.

А поскольку это было бы весьма странно, Карина в такое и не верила. Только вот, из-за этого взгляда, который стала ловить на себе все чаще, она ощущала внутри непривычное и не особо приятное стеснение. И, стараясь избавиться от того и вернуть все на круги своя, становилась все откровеннее в постели. Впрочем, Константина это не расстраивало, судя по всему, а ей не помогало унять разгулявшееся воображение. И Карина только больше запутывалась в том, что и зачем он делает, и о чем думает, так обращаясь с ней.

Несколько раз она окольными путями пыталась выяснить, не связывался ли с Костей Картов, но тот делал вид, что не понимает, о чем Карина толкует. И тогда она спросила напрямик. В ответ на это Соболев напомнил, что дал слово, что Дмитрий ее больше не побеспокоит, и не намеревается это слово нарушать. Поверить в то, что Картов даст ей свободу после двадцати лет издевательств, после последнего разочарования — казалось почти невозможным. Но и не поверить Косте, когда он, говоря об этом, смотрел на нее с непоколебимой уверенностью — было сложно. Потому она, не зная, какому из ощущений верить больше, предпочла временно перестать думать и об этом. Все равно сама Карина ничего не могла изменить.

В день торжественного открытия нового центра, даже погода, похоже, решила порадовать организаторов. Солнце светило совсем по-весеннему ярко, прогревая еще холодный и влажный воздух. Соболев прекрасно играл свою роль, но Карина видела, насколько именно ему интересно разрезание торжественной ленточки. Хотя, казалось, никто больше не видел в его улыбке скепсиса и некоторой насмешки над всей этой пафосностью. Вообще, ее все еще порой удивляло его явное нежелание активно пиарить свою особу. Картов, Шамалко, Мелешко, и прочие не упускали ни одного шанса устроить себе рекламу. Соболев же все время предпочитал оставаться в тени. Его вполне устраивало наблюдение. Даже в этот раз всю пресс-конференцию, торжественную речь и представительские функции он спихнул на Шлепко. Сам же, по большей части, наблюдал за этим представлением со стороны, оставаясь рядом с ней, и ограничивался минимально возможным, как для основного вкладчика и заказчика, участием.

Когда они собирались на торжественную часть Карина, имея достаточно опыта участия в подобных мероприятиях, заблаговременно уточнила, какую роль ей предстоит исполнять. В качестве кого Соболев собирается ее представлять тем, кто поинтересуется: друга, временного увлечения, очередной пассии? Происходило все во время завтрака, когда они сидели за небольшим круглым столом, в гостиной номера, выбранного для проживания. И когда Фил, переехавший с ними на время ремонта, уже ушел, накрыв на стол. Карина допивала свой кофе, забравшись в кресло с ногами, а Костя до ее вопроса просматривал подборку свежей европейской бизнес-периодики, которую каждое утро готовил Шлепко.

Костя отчего-то развеселился из-за ее интереса, и в ответ спросил, а какие, вообще, роли, Карине приходилось исполнять?

Карина задумалась, стараясь все припомнить. А он, словно специально отвлекая, обхватил ее лодыжки ладонью и аккуратно устроил ноги Карины на своих коленях. Соболев, вообще, стал грешить подобным в последнее время, пользуясь небольшими размерами стола в отеле и тем, что они сидели рядом, а не напротив.

— Близкий, дорогой друг — самая распространенная форма моего представления, пожалуй. — Наконец, с усмешкой резюмировала она свои размышления. — Причем, как ты понимаешь, в оба определения можно вложить два смысла. — Карина посмотрела на него с весельем. — Так же я бывала: «деловым партнером», «далекой родней», даже «невестой» пару раз, когда надо было отвадить очень уж ярых охотниц. Дизайнер, разумеется. Тут не придерешься.

Костя слушал ее с явным интересом, таким же веселым, как и тон ее рассказа.

— А «женой» доводилось бывать? — Поинтересовался он, когда она закончила перечислять.

— Нет, настолько наглости ни у кого не хватало. — Она хмыкнула. — Это было бы откровенным оскорблением, ввести элитную… содержанку в круг их настоящих супруг под таким определением.

Костя приподнял бровь, выказывая удивление и насмешку.

— И чем роль жен таких людей отличается от роли… элитной содержанки, по сути? — Он внимательно смотрел на нее.

— Ничем… по сути. — С улыбкой уточнила Карина. — Разве что меньшим опытом и умением в постели. Ну и, происхождением, само собой. Истоками, связами и капиталом.

— Сомнительно. — Константин сделал вид, что задумался. — Большая часть, так или иначе, начинали с низов.

— Не ты, не так ли? — Карине нравилось его поддевать.

— Думаю, и мои предки, сделавшие блистательную карьеру при коммунизме, начинали снизу. — Отмахнулся он, поглаживая ее ступни. — А смогла бы сыграть? — Продолжая разговор, спросил Костя.

— Что? — Отвлеченная этой лаской, не уследила за ходом его мысли Карина.

— Мою жену. — С невозмутимым видом пояснил он.

Она уставилась на него, как на ненормального. Потому что, только тронувшись умом можно было, по ее мнению, до такого додуматься.

— Зачем? — Не понимая подоплеки его вопроса, насторожилась Карина.

— Мне интересно. — Соболев смотрел на нее спокойно, как удав.

Поди, разгадай, что у него по-настоящему на уме. А вот ей не нравилось слишком уж непонятное направление, куда свернул разговор.

— Никто не поверит. — Ощущая подступившую нервозность, Карина передернула плечами. — Это не очередную подружку пред светлые очи прессы явить. А свадьба, предыдущий бурный роман и прочее? Простая выгода, как минимум? Все тут же начнут донимать тебя этими вопросами. Выяснять, рыться в том, кто я и откуда. И потом, тебе ведь, после, придется рано или поздно настоящую жену представлять, что будешь говорить?

— Думаешь? — Костя как-то лениво перелистнул очередную газету, лаская пальцами другой руки ее ступню. — Считаешь, я из тех, кто устроил бы грандиозную и пышную свадьбу и отвечал бы на все вопросы прессы? Или просто не уверена, что справишься?

На «слабо» ее взять он решил, что ли? Карина насторожилась еще больше, но виду постаралась не подать. Она отчетливо понимала, что ее нынешнее положение временно и неопределенно, и рано или поздно, но какой-нибудь «госпоже Соболевой» придется появиться. Таким людям нужны наследники, как ни крути. А вот не понимала она двух вещей — отчего он ее этим вопросом донимает? И почему настроение моментально упало, стоило начать размышлять об этом? Наверное, из-за того, что тогда ей, все же, придется вернуться к реальности по фамилии Картов, и остаться с той один на один.

— Нет, не думаю. — Карина резко встала с кресла и отвернулась, не обратив внимания на то, что рука Кости зависла в воздухе над тем местом, где были ее ноги. — Свадьбу ты бы не устраивал. Скорее, притащил бы потенциальную жену в ЗАГС, как меня к себе в область из Киева, так, что она и понять ничего не успела бы. И, со словами: «подпиши здесь», быстренько все завершил.

Костя за ее спиной закашлялся. Обернувшись, Карина поняла, что он умудрился расхохотаться, когда пил кофе. Надо же, а она-то думала, что он даже подобные мелочи предусматривает, а оказалось, ей удалось его удивить.

Отсмеявшись и откашлявшись, Соболев отставил чашку и, еще посмеиваясь, посмотрел ей в глаза с каким-то слишком уж веселым весельем, на ее взгляд.

— Да, вероятно. — Согласился он с ее выводом. — А зачем время зря терять, вот скажи мне? Главное же результат. Или ты не согласна?

Поскольку ее данная ситуация, в принципе, касалась мало, Карина не видела смысла спорить. Да и о чем? Для чего заключался брак, и к чему он приводил — она знала прекрасно. И пусть результаты отличались среди различных социальных слоев, о любви и романтике ни там, ни там речи быть не могло. Имея обширный опыт наблюдения за всевозможными семьями, она могла бы поспорить на это. Так что, зачем ломать комедию и устраивать все эти пышно-сладкие и ажурно-белые представления?

— Согласна. — Кивнула Карина. — Но на мой вопрос ты так и не ответил. Как мне себя вести сегодня? — Она смотрела на него, надеясь, что удается сохранять невозмутимость, несмотря ни на что.

Костя подошел и встал совсем рядом, не позволяя Карине отвести глаз.

— Как тебе хочется. — Не прекратив улыбаться, пожал он плечами. — Будь той, кем хочешь быть. Никто не будет трогать ни тебя, ни нас, и никаких вопросов задавать не будут. Так что расслабься и наслаждайся вечером. — Костя наклонился и поцеловал ее в губы.

«Расслабься и наслаждайся». Легко ему сказать. Хотя, к чести Соболева, все было именно так, как он сказал. Никто даже не пытался приблизиться к ним с какими-то вопросами. А если и были такие попытки, чего Карина не видела, то, вероятно, охрана и люди Константина, пресекали подобные поползновения на корню. Местную прессу к ним не подпускали, перенаправляя на Шлепко и пресс-службу, а остальным гостям Константин представлял ее по имени, и ни какие намеки и завуалированный интерес внимания не обращал. Да и, вообще, держал он ее при себе, практически никуда не отходя и ее не отпуская. Программа вечера, посвященного открытию центра, включала и концерт, и аукцион, средства от которого, как это было теперь модно, будут перенаправлены на очередные благотворительные цели. Каждый желающий из приглашенных гостей мог посетить интересующие его этажи, и пройтись с ознакомительной экскурсией по отелю и всевозможным развлекательным учреждениям, собранным в этом здании. Закрытым оставался только этаж с офисом корпорации самого Соболева.

Сейчас, как раз, ей выдалась возможность провести пару минут наедине с самой собой — Карина покинула концерт, воспользовавшись предлогом обновить макияж, чтобы не слушать песни исполнителя, который ей категорически не нравился. Слишком уж часто тот выступал на мероприятиях Картова. Соболев вышел из зала вместе с ней и был момент, когда Карина засомневалась, не увяжется ли он следом и в «дамскую комнату». Не то, чтобы она стеснялась его, вообще-то. Однако они сейчас находились не на его этаже, и кругом толпились люди. Вряд ли они бы поняли подобный поступок. Хотя самим Константином, насколько понимала Карина, в данный момент руководило лишь желание быть уверенным, что все под контролем, и она нигде не окажется без бдительного надзора охраны. Он все еще никуда не позволял выходить ей самостоятельно. Даже если Карина выезжала в город, в котором начала понемногу осваиваться, на своей машине — с ней обязательно ехал кто-то из парней.