Рассказы о необычайном
- Автор: Пу Сунлин
- Жанр: Старинная литература
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Иностранная литература. Большие книги
Читать книгу "Рассказы о необычайном"
И Кун решил, что чертоги Широких Студеных дворцов[235] не всегда там, за тучами высших небес.
После этого «соединения в чаше» Кун чувствовал, как сердце его, душа удовлетворены совершенно.
Однажды вечером юноша обратился к нему со следующими словами:
– Доброту вашу, проявленную в отшлифовке, как говорится, и отделке моей[236], мне ни на один день не забыть… Однако на днях господин Шань, покончив со своим судом, возвращается домой и очень спешно требует своего помещения. Мы решили оставить этот дом и уехать на запад[237], так что создается положение, при котором нам трудно будет вновь жить вместе.
Сказал, а у самого так и закрутились в груди нити мыслей о разлуке.
Студент выразил желание ехать вместе с ними, но юноша советовал ему вернуться к себе на родину. Студент сказал, что это будет трудно сделать.
– Вам нечего беспокоиться, – сказал юноша. – Можно будет сейчас же отправить вас в путь.
Не прошло и минуты, как старик-отец привел свою Сун и подарил студенту сто
Летели долго.
– Приехали! – сказал юноша.
Студент открыл глаза и в самом деле увидел свое родное село. Теперь только он убедился, что юноша – не человек.
Радостно постучал Кун в ворота своего дома. Для матери это было совершенной неожиданностью, да еще тут же она увидела его красивую жену. Принялись все вместе радоваться и утешаться… Наконец Кун обернулся – юноша уже ушел.
Сун служила своей свекрови, как хорошая дочь. О ее красоте и добродетели слава шла не только по ближайшей округе, но и далеко за ее пределами.
Впоследствии Кун выдержал экзамен на
Сун принесла мальчика по имени Сяо-хуань. Кун за сопротивление «прямо указующему» чину[238] был отставлен от должности и из-за целого ряда препятствий не мог вернуться домой.
Однажды он, охотясь в полях за городом, повстречал какого-то красивого юношу, скачущего на великолепном жеребце. Юноша так на него и поглядывал. Всмотрелся – да это молодой Хуанфу! Кун натянул вожжи, остановил коней, и к ним сошли печаль и радость[239], одна за другой.
Юноша пригласил Куна поехать к нему. И вот они прибыли в какое-то село, в котором от деревьев был густой мрак, ибо они заслоняли собой небо и солнце. Подойдя к дому, Кун заметил на воротах «золотые пузыри» и «гвозди-поплавки»[240] – вполне, что называется, родовитая семья!
Спросил его о сестре. Оказывается, она вышла замуж, но свекровь умерла, и она в глубоком горе.
Переночевав, Кун простился и уехал. Потом вернулся вместе с женой. Пришла и Цзяо-но. Взяла на руки Кунова сына, стала обнимать, покачивать, играть с ним.
– Ай-ай, сестрица, – сказала она, – ты смешала нашу породу!
Кун поклонился ей и благодарил за оказанное ему тогда благодеяние.
– Смотри, – сказала она сестре, – твой муж знатен, рана тоже залечена, а боли-то все еще, небось, не забыл?
Ее муж, господин У, тоже пришел познакомиться и навестить. Переночевал ночь-другую, уехал.
Однажды юноша, сделав страдальческое лицо, сказал Куну:
– Небо посылает нам злое бедствие. Можете ли вы нас спасти?
Кун не понимал, в чем дело, но самым решительным образом заявил, что он берется. Юноша выбежал, созвал всех домочадцев в гостиную, где они, став в ряд, стали ему кланяться. Кун был в сильном недоумении и стал настойчиво расспрашивать.
– Мы, – сказал юноша, – не люди, а лисицы. Сегодня будет большая беда от Громового[241]. Если вы согласитесь лично идти на опасность, то весь наш дом может рассчитывать на жизнь и невредимость. Если ж нет, то прошу вас забрать сына и уходить, чтобы не обременять нас!
Кун поклялся жить и умереть вместе с ними. Тогда юноша велел ему встать с мечом в руках у ворот.
– Громовик ударит – так вы не шевелитесь, – сказал он ему в виде наставления.
Кун сделал, как было велено. Действительно, он уже видел, как темнели тучи. День померк. Стало мрачно и черно, как камень
Безумный ветер вырывал с корнем старые деревья… Кун стоял ослепленный и оглушенный, но нимало не шевелился, неподвижный, как гора. Вдруг среди клубов тумана и черных ват он увидел, как что-то вроде беса с острым клювом и длинными когтями выхватило из норы человека и стало вместе с дымом прямо вздыматься вверх. Прищурясь, взглянул Кун на одежду и башмаки, и ему показалось, что это как будто Цзяо-но. Он рванулся, подпрыгнул, отделившись от земли, и ударил беса мечом; вслед за его ударом бес упал вниз. Миг – и гора обвалилась. Гром грянул резко и свирепо… Кун свалился и тут же умер.
Вскоре погода прояснилась. Цзяо-но уже могла подавать признаки жизни. Увидя, что студент лежит мертвый рядом с ней, она громко заплакала:
– Господин Кун умер за меня. Как мне жить теперь?
Сун тоже вышла, и они понесли его в дом. Цзяо-но велела Сун поддержать ему голову и головной шпилькой разнять ему зубы, а сама ухватилась за щеки и языком пропустила внутрь красный шарик. Затем она прильнула к его губам и стала дуть. Красный шарик вошел в горло вслед ее вдуванию и там заклокотал. Через некоторое время Кун очнулся и ожил. Видит – вся семья стоит перед ним… И ему казалось все происшедшее туманом: словно то был сон, от которого он просыпается. Теперь, когда вокруг него вся семья была одним клубком[243], круглым-круглым, он оправился от испуга и выразил радость.
Решив, что в этом заброшенном месте долго жить нельзя, он дал мысль всем вместе вернуться к нему на родину. Весь дом наперерыв одобрял это предложение, за исключением Цзяо-но, которой оно не нравилось. Тогда Кун стал просить ее поехать вместе с господином У.
Однако ж, помимо этого, он с тревогой думал, что старик и старуха, пожалуй, не согласятся расстаться со своими молодыми детьми. Целый день говорили об этом, так и не поехали.
Вдруг вбежал, весь в поту, лившем ручьями, запыхавшийся слуга из дома У. Встревожившись, бросились его расспрашивать. Оказалось, что семья У в тот же день потерпела разгром. Весь дом погиб целиком.
Цзяо-но, топнув ногой, предалась горькой печали и не могла остановить своих слез. Бросились утешать ее, уговаривать. Теперь предположение о совместном возвращении на родину Куна было окончательно решено.
Кун пошел в город устраивать свои дела. Через несколько дней он все закончил, затем, работая ночами, собрал свое имущество и поехал домой.
Дома он дал юноше свободный сад, который с тех пор был постоянно закрыт снаружи и открывался только тогда, когда приходил Кун со своею Сун.
Кун жил с юношей и его сестрой как одна семья. Вместе играли в шахматы, пили вино, беседовали, пировали.
Сяо-хуань подрос и стал красивый, тонкий, изящный. В нем было что-то лисье. Когда он выезжал погулять в столицу или у себя на улицу, все знали, что это лисий сын.
Я, историк этих чудес, скажу:
Вот мое отношение к студенту Куну.
Мне не завидно, что он получил очаровательную жену; но завидно, что он получил нежного друга.
Смотреть на его лицо – можно забыть голод. Слушать его голос – можно «раскрыть щеки» в улыбку.
Добыть столь прекрасного друга; иногда беседовать с ним, выпивать… Тогда, как говорит поэт:
Свою красоту вручает мне он[244],
Душа же моя к нему идет.
…И это куда быстрее, чем в классическом стихе: «Вéрхом-вниз куртка-штаны»[245] – на зов властителя из дворца.